В это момент входная дверь щелкнула, и я поняла, что приехала Алина.

— Подумай над нашим предложением, — говорит Давид и собирается на выход. Решили не смущать меня и оставить обдумать все. Я иду провожать парней, и приветствую подругу. Она отправляется в комнату, а я заверяю парней, что обязательно обдумаю их предложение и завтра обязательно сама им напишу.

По дороге Алина заскочила в аптеку и с перепугу набрала кучу тестов на беременность. Я посмеялась с ее вида, глаза испуганно расширены, сама растерянная, взгляд блуждает и, сосредоточившись на мне, просит сделать тесты за компанию. Я соглашаюсь, мне не жалко. Это ж не кровь сдавать, а все значительно проще. Чего не сделаешь, чтобы поддержать подругу. Где-то в душе я усмехаюсь ее поведению. Чего ей бояться, даже если и беременна, Женя в ней души не чает. Он только рад будет, если посадит свою матрешку дома с детьми. Он как курица наседка над ней трясется, а был же циником и мерзавцем. Вот что любовь с людьми желает.

Пока была занята своими размышлениями, распечатала тест и, совершив все необходимые манипуляции, села ждать. Алина купила два вида тестов, обычные дешевые полоски, которые сигнализируют о беременности двумя полосками и новомодные крутые, которые даже срок указывают, мы решили начать с простых. Посмотрела на часы, прошло больше трех минут, поэтому я смело посмотрела на тест-полоску. Две полоски?

Мозг вышел погулять, так не отвечал мне на мои вопросы. Как две полоски? Я держу тест перед собой и выходу из туалета, в это время Алина с таким же растерянным лицом выходит из ванной. Мы смотрим, друг на друга и показываем на тесты. На обеих у нас две полоски.

— Да быть такого не моет. Они наверно бракованные, — единственное, что выдает мой мозг. Мы одновременно смотрим на аптечный пекетик, и, достав по второму тесту, молча расходимся по комнатам. Я закрылась в туалете, и присела на крышку унитаза. Я беременная? Да быть такого не может. Это ошибка, сейчас сделаю второй тест и убежусь, что первый испорчен, просрочен, бракован, да не важно, главное, что показывает не правду.

Я дрожащими руками произвожу все манипуляции со вторым тестом и, зажмурившись, сижу, жду. В голове считаю секунды, чтобы не смотреть на часы. По моим подсчетам прошло необходимое время, но открывать глаза страшно. А я еще посмеивалась над страхами Алины, вот же я глупая. У Алины есть Женя, который на руках ее носить будет, как только узнает о беременности. А у меня что есть? Два парня, в чувствах которых я не уверена. И вообще, я только утром решала оставаться с ними вообще или нет, а тут беременность, ребенок. Это же такая ответственность.

Страшно, но я открываю глаза. 1–2 недели, показывает тест. Это не ошибка, это не бракованные тесты. Я беременна. В голове проскакивает мысль с подсчетами, и я понимаю, что это случилось тогда, после клуба. В ту ночь, о которой я ничего не помню, в ту ночь, о которой мне рассказали парни. Ком в горле от непролитых слез, но я беру себя в руки и с тестом в руке выхожу к Алине. Она с точно таким же тестом, и точно таким же сроком на нем. Это было бы смешно, если б не было так грустно.

— У тебя был с ними секс? — интересуется Алина. Видно, что ей любопытно, но она старается быть максимально тактичной.

— Ну, на непорочное зачатие это слабо похоже. Зато теперь точно не надо ничего выбирать, — отзываюсь я.

— О чем ты, — уточняет Алина.

— Парни предложили нам съехаться и пожить как семья, — объясняю я.

Мне не хочется рассказывать наш разговор с парнями, так как новость о моей беременности все меняет. Эта новость не дает нам возможности «пробовать», сейчас это ответственность и не только за наши судьбы, а за жизнь малыша. Пусть там всего горошинка, а то и меньше, но это уже ребенок. Поэтому мысль об аборте я сразу отмела, хотя она и предательски проскользнула у меня в голове, как универсальное решение всех моих проблем.

— Ты согласишься? — уточняет Алина.

— Не знаю, не решила. Пойдем вещи собирать, — Алина правильно поняла мой тон, и не стала задавать кучу ненужных вопросов. Она меня понимала без слов.

Мы пару часов собирали вещи, и когда все было слоено в чемоданы и спортивные сумки, Алине написал Женя, что он приехал. Мы начали вытаскивать все на лестничную площадку и натолкнулись на него.

— Вы что это делаете? — удивленно спрашивает мужчина.

— Вещи несем, — мы как заговорщики переглянулись с Алиной.

— Дай сюда, — и Женя схватил сумки и чемоданы, обвесился поклажей и потащил все вниз.

Мы около подъезда распрощались с Алиной, и в ее взгляде было столько жалости ко мне, что мне захотелось ее стукнуть. Никогда не любила когда меня жалели. Алина это знала и старалась жалость спрятать куда подальше, но не получалось, я все равно ее видела. Я махнула на прощание рукой и скрылась в подъезде.

Пока не передумала, я написала сообщение Давиду, и попросила их с Тимуром приехать. Парни всполошились, так как уговор был про завтрашний день. Я решила по телефону такие новости не говорить, и дождаться когда они приедут.

Я мерила свою комнату шагами, не могла найти себе места от нервного напряжения. И когда раздался дверной звонок, я подпрыгнула от неожиданности, так сильно я ушла в свои мысли и переживания.

Я проводила мужчин в комнату, и они уселись на кресло и диван, я же осталась стоять перед ними.

— Вы, что наделали? — бросаю в этих героев любовников тест на беременность, с обозначением «1–2 недель».

Парни удивленно переглядываются, и начинают рассматривать тест, похожий на электронный градусник, с окошечком для указания срока.

— Чертовы, голубки, геи они, да я вас прибить обоих готова, — ору и не могу успокоиться, у меня пар из ушей, кровь кипит.

— Тише девочка моя, тебе нельзя волноваться, это вредно для малыша, — говорит Тимур.

— Девочка, да какая я тебе девочка, я скоро мамой буду, какая к черту девочка, — хочу прибить этих придурков, потом кастрировать, нет сначала кастрировать, а потом прибить, а хотя можно и кастрировать и прибивать одновременно.

— А я стану папой, — радуется Тимур и порывается меня обнять, не чувствует той волны злости и отчаяния, что идет от меня.

— Козлом ты станешь, вернее уже стал. На хер ребенку не нужен такой придурашный папа, — все разоряюсь я, и это те не многие приличные слова, которые я могу из себя вытолкнуть, все остальное один сплошной мат, в извращенной форме.

— Саша, не кричи, это действительно вредно и тебе и ребенку, — пытается призвать меня к разуму Давид. — Давай все обсудим. Что ты собираешься делать? Ты будешь оставлять ребенка?

Вот это было последней каплей, я им говорю о беременности, при том по их же вине, а он мне на аборт намекает, вот же скотина.

— Ну, знаешь, а пошли бы вы оба к чертовой матери отсюда, — перестаю сдерживаться и перехожу на истерический вопль. — ПОШЛИ ВОН ИЗ МОЕЙ КВАРТИРЫ, — ору, что есть мочи, и вместе с криком и меня выходит отчаяние, боль, страх. Именно в этот момент я понимаю, что я буду делать и как, и этим мужчинам вряд ли найдется место в моей жизни.

Не так я планировала наш разговор, но эмоции все испортили. Вот и пришло такое долгожданное решение, вот они сами все и сделали. Вместо меня приняли это решение, а еще терзалась муками выбора. Парни пытаются, что-то возразить, но я молча указываю им на выход. Они выходят в прихожую, у обоих какое-то понурое выражение лица, опущенные плечи.

Я уже планирую захлопнуть за ними дверь и выпроводить их из моей квартиры, а заодно и из моей жизни, когда раздается телефонный звонок. Я смотрю на экран телефона. «Мама», вот только ее сейчас не хватало. Как же ты не вовремя.

Меня подмывает ответить на звонок, но другая часть меня даже голос этой женщины слышать не хочет. Да и что я нового могу услышать, я и так знаю, что я тварь неблагодарная, денег мало даю им с отцом. Я мнусь в прихожей, а парни ждут, когда я подниму трубку. Вытолкать их силой я не могу, но и говорить при них тоже не хочу. Махнула им рукой, а сама пошла в комнату. Нажимаю на зелёную кнопочку, и прикладываю телефонную труьку к уху. Слышу как в прихожей хлопает дверь и выдыхаю. Ушли, наконец-то.