Плотно и самое главное, вкусно пообедав, мы покинули ресторан. После ресторана, Тимур предложил отправиться в центр детских развлечений. Признаться, я так давно не веселилась и не развлекалась, а если честно никогда.

Так беззаботно мы и провели день, после центра развлечений пошли в кино, потом кафе. Я устала и еле волочила ноги к вечеру. Парни отвезли меня домой, по дороге заехали в пиццерию и купили ассорти из пицц, которое я начала подъедать еще в машине. Все же у меня последнее время зверский аппетит.

Парням надо было снова в ресторан, так как там нужно было их личное присутствие. Я их отпустила без сожаления, мне нужен был отдых. А если бы они остались у меня, то было бы не до сна. Расцеловав их, я подхватила пиццу и ускакала к себе, довольная как слон.

После случая с девицами, я поняла, что ревную парней. Обоих.

Мы проводили вместе очень много времени, и не всегда это были какие-то развлекательные мероприятия. Мы могли и просто вместе проводить время, смотреть фильмы.

Я сворачивалась на диване с книгой, а мужчины обсуждали рабочие моменты, и так уютно было от этого. Это все было так по-домашнему, так уютно.

Алина со своим боссом съехалась, и он связался со мной сегодня. Просил поучаствовать в организации сюрприза. Я естественно согласилась.

Мы должны были встретиться с Алиной, и весь день провести вместе. Я должна была быть отвлекающим маневром, пока Женя, это босс Алины готовил сюрприз.

Мы болтали и выбирали наряд на мероприятие. Я заодно прикупила и себе умопомрачительное белье, которое планировала продемонстрировать вечером своим мужчинам.

Посетили салон красоты, здесь же в торговом центре. Вышли оттуда красотками.

Я тоже с удовольствием наряжалась. Сегодня я должна была присутствовать на вечеринке вместе с парнями. Первый наш совместный выход в свет, и я волновалась. Как друзья и знакомые отреагируют на такое необычное трио. Я понимала, как общество отнесется к нашему союзу, но были ли парни готовы к этому. Они конечно утверждали, что все решили для себя и грозились познакомить меня со своими родителями, но я старательно избегала этой щекотливой темы.

Парни тоже готовили мне какой-то сюрприз, но что именно не говорили, на то он и сюрприз, что бы оставаться тайной до поры до времени.

Вечеринка прошла на ура! Оказывается Женя, сделал предложение Алине, и она естественно согласилась. Я стояла и умилялась с этих двоих, когда ко мне подошли Давит с Тимуром. Они протянули мне бокал шампанского, а с благодарностью его взяла. Хотела пригубить, и поднесла его к губам, когда в нос ударил характерный запах. Я сморщилась и вернула бокал Давиду, а у Тимура из рук забрала стакан с апельсиновым соком.

— Ты почему грустишь? — озабоченный взгляд Давида меня позабавил. Он всегда старался скрывать свои эмоции, потому эти моменты были особенно ценны.

— Алина выйдет замуж, и мы будем реже видеться. Я за нее рада очень, но мне немножечко грустно от всего этого, — делюсь я своими мыслями с мужчинами.

— Это должно было бы когда-то произойти. Ты тоже выйдешь замуж, — отзывается Давид. Почему-то эти слова были мне как пощечина. Я резко посмотрела на него.

— Обязательно, — резко ответила я и пошла в сторону Алины с Женей. Хотела поздравить их еще раз и попрощаться. Гости начали постепенно расходиться, и я не хотела задерживаться, особенно после слов Давида.

Я так радовалась, что друзья Жени, которых было большинство на вечеринке, нормально отреагировали на наше трио. Не шушукались, и не смотрели с осуждением, а некоторые семейные девушки откровенно мне признались, что даже завидуют таким отношениям.

И вот это откровение про замуж. Я сначала даже не поняла, что именно задело меня в словах парня. Только когда я, мышкой выскользнув из квартиры, и ехала домой в такси, начала анализировать. Слова Давида для меня значили, что он не видит нашу дальнейшую совместную жизнь. Он воспринимает ее как нечто временное. Сейчас мы вместе, но когда то я выйду замуж, когда-то у меня будут дети. Он четко дал понять, что это когда-то с ним никак не связно.

Я не питала иллюзии о «долго и счастливо», но эти слова ударили меня по больному. Именно поэтому, я сбежала от парней, именно поэтому я сейчас не брала трубку. Я хотела побыть одна, подумать.

Но моим планам не суждено было сбыться, так как около подъезда меня ждали парни. Хмурые, недовольные, они оба опирались о капот внедорожника и испепеляли меня взглядом, когда я выходила из такси.

— Ты почему сбежала? — подлетает ко мне Тимур.

— Захотела и ушла, — грублю я в ответ на неприкрытый наезд.

— Саша, что произошло? — это уже Давид сверлит меня взглядом, преградив проход к подъезду.

— Дайте мне пройти, я устала и хочу домой, — шиплю я на мужчин. Я завелась еще в такси, и если б не встретила их, то остыла бы, спокойно все обдумала, проанализировала. Но нет же, они приехали и решили все выяснять по горячему.

Растолкав парней, я протиснулась в подъезд. Начала подниматься на свой этих, прислуживаясь к недовольному пыхтению у себя за спиной.

Открываю входную дверь своим ключом и чувствую, что-то неладное. Ключ провернулся, то есть дверь открыта. Я не могла оставить дверь не запертой, мелькает в голове мысль. Толкаю дверь и заходу в прихожую. В совдеповской обувнице стоят стоптанные женские сапоги. Поворачиваюсь назад, и только хочу предупредить парней, чтобы они не заходили в квартиру, как слышу у себя за спиной голос нашей квартирной хозяйки.

— А я еще не верила, что вы тут «шалман» устроили. Не зря мне соседи телефон оборвали, требуя, чтобы вас выселили, — вещает моя квартирная хозяйка. Я оборачиваюсь и встречаюсь с осуждающим взглядом.

Тетя Надя, так царственно разрешила нам называть себя, наша квартирная хозяйка, когда мы снимали квартиру. Она относилась к той категории москвичей, которые считают всех других людей, которым не повезло родиться в Москве и получить от родственников квартиру — «лимитой». Она считала в порядке вещей, явится без предупреждения в квартиру, не считаясь с нашими личными границами. В ней было масса минусов, но был один жирный плюс, на который мы соблазнились с Алиной в свое время, это стоимость квартиры. Поэтому мы терпели неожиданные посещения, которые в первое время были чуть ли не раз в неделю, потом стали реже, а сейчас думаю, стоит сказать спасибо парням, с их концертом под окнами квартиры.

Тетя Надя оценивающе осмотрела парней, и видимо осталась, не довольна. Парни у меня хоть и красивые, но явно не славянской внешности, что заставило тетю Надю. Сделать соответствующие выводы.

— А где вторая? Эти гастарбайтеры, я так понимаю, здесь живут, — брезгливо сморщивает лицо квартирная хозяйка. Я не успеваю и слова сказать, так как меня душит возмущение и обида за своих парней. Да, я на них сержусь, но это я, никому чужому я обижать их не позволю.

— Тетя Надя, они не гастарбайтеры, а мои друзья и они здесь не живут, — пытаюсь объяснить я ситуацию.

— Да, да, мне уже все рассказали, — эту женщину невозможно переспорить. Есть только ее мнение и неправильное. — Слушай меня, дорогуша, у вас есть неделя, и что б духу вашего здесь не было. Поняла?

Парни, ошарашено смотрят на эту даму, круглой наружности. Да именно, тетя Надя достает мне до плеча, но весит как три меня. Она как советская тумбочка, маленькая, тяжелая и жутко неудобная, а еще об нее все время сбиваешь мизинец, когда проходишь мимо. Такие ассоциации у меня были, когда я впервые увидела эту женщину.

— Хорошо, — я не вижу смысла спорить. Только свои нервы тратить, а эта тумбочка ни с места не сдвинется. Я выжидательно уставилась на квартирную хозяйку, а она явно хотела ссоры, желание поконфликтовать так и распирало ее.

— Смотри у меня, я приеду и проверю, что б ничего не утащила из мебели, — начала вещать тетя Надя, а лица парней вытянусь. Честно мне стало смешно, в нашей квартире вся мебель была старше меня, может даже ровесница тети Нади. И мое богатое воображение нарисовало картинку, как мои парни «тырят» старый продавленный диван и притащив его в элитную квартиру, думают куда поставить. Увидев мою, еле сдерживаемою улыбку, тетя Надя взвилась. Что-то еще прошипела в мой адрес, я старалась не вслушиваться. Она гневно запахивала на себе пальтишко и совала ноги в стоптанные осенние сапоги, а я сдерживала истерический хохот. Когда дверь за ней закрылась, я перестала сдерживаться, и у меня началась истерика, иначе не сказать. Я смеялась до слез, а потом просто плакала, и снова смеялась.