— Снова мать звонила? — настороженно спрашивает Тимур. Он как то подобрался весь при этих словах.

— Да какая вам разница? Вы то, зачем сюда приперлись? — уже злюсь я. Надо было промолчать про родителей, пытаюсь их уколоть, а сама показываю свои слабые места.

— Саша, ты нам не безразлична, не чужой человек……,- начинает Давид, но я не даю закончить, перебиваю и вклиниваюсь со своим вопросом.

— А кто я вам?

Давид мнется и отводит взгляд в сторону. То ли слова подбирает, то ли не знает как ответить.

— Любимая девушка, — отвечает Тимур и смотрит прожигающим взглядом. Я даже поежилась и по спине побежали мурашки.

Пока я смотрела на Тимура, не заметила как Давид метнулся к машине и подхватив цветы, протягивает их мне.

— Вы хоть шипы обрезали? — язвительно интересуюсь у Давида.

— Зачем? — недоуменно смотрит на меня парень, а я рассматриваю цветы. Они великолепны, стоят наверно как моя месячная аренда квартиры.

— Ты же не собираешься нас бить цветами, — с сомнением смотрит Тимур, то на меня, то на цветы. И начинает пятиться в сторону машины.

Замечая маневр Тимура, Давид наконец то понял к чему я веду, и тоже начал отходить в сторону.

— Очень хотелось бы, но цветы жалко, они то ни в чем не виноваты, — успокаиваю я парней.

Но они видимо впечатленные моим выступлением с разделочной доской не спешат подходить на расстояние вытянутой руки.

— Саша, а переезжай к нам, — вдруг выдает Давид.

Вот это вообще сейчас смешно было.

— В качестве кого? — сарказм из меня так и прёт.

— В качестве нашей девушки, — отвечает Давид.

— Любимой девушки, — уточняет Тимур.

— Что-то это все слабо на признание в любви похоже, — замечаю я. — За цветы спасибо, но я пошла. Что-то вы меня не впечатлили.

Прохожу мимо растерянных парней, прохожу в подъезд. До последнего жду, что меня окликнут, остановят, но нет. Парни молча проводили меня взглядом и ничего не предприняли.

Даже грустно стало, посмотришь старые советские фильмы, даже в те времена умели ухаживать. А если книги романтические почитаешь, так там романтик на романтике, а эти что? Притащили цветы и все, я к ним переехать должна. Нет, для меня цветы это не показатель.

Как же жаль, что я не романтическая дурочка, как же им наверно легче живется. Увидела цветочки и поплыла, а от признания в люблю, которого как такового и не было то, вообще побежала бы чемоданы собирать.

Поднимаюсь на свой этаж, открываю дверь квартиры. Там по-прежнему пусто и тихо. Когда уже Алина появится, надо бы ей позвонить.

Пока ставлю цветы в ведро. Вазой я так и не обзавелась, звоню Алине, но она почему-то недоступна. Ладно увидит пропущенный, перезвонит. И только собираюсь пойти в душ, как с улицы слышу громкую музыку. Странно, обычно в нашем дворе молодежь выдрессирована старыми бабушками и такие вещи себе не позволяет.

Я из любопытства выглядываю на улицу, и замираю от неожиданности.

Около подъезда развернулось целое представление.

То ли циркачи, то ли театралы, а может ролевики, но внизу были средневековые трубадуры, играющие на лютне, и еще куче музыкальных инструментов, а мои мужчины переодетые в костюмы эпохи Ренессанса.

Особенно забавно выглядели ноги в обтягивающих гамашах. Хотелось открыть окно, что бы получше рассмотреть и послушать все представление, но древние оконные створки грозили развалится, поэтому я перестала мучить окно.

Актеры образовали полукруг в центре которого стояли Давит и Тимур. В вечерних сумерках их силуэты подсвечивали, и они особенно четко выделялись на фоне артистов. В руках у парней были музыкальные инструменты, на которых они изображали игру. Именно изображали, так как Давид периодически забывал прикасаться к струнам.

Где-то со стороны, из-за припаркованной машины Давида раздавалась громкая музыка. Вот под нее мои два трубадура и пытались петь серенаду. Песня была красивой, но исполнение оставляло желать лучшего.

Я с упоением слушала, и посмеивалась над фантазией парней. Но когда из окон начались недовольные выкрики, что у людей дети спять и соседи, мягко говоря не довольны, я решила спуститься к этим артистам и прекратить этот концерт.

Не мешкая, я сбежала по лестнице вниз, и как только открыла дверь подъезда, то луч сафита выхватил мой силуэт и если, кто-то из соседей еще не знал, кто виноват в этой какофонии, то сейчас они смело могли меня начинать ненавидеть.

Я приблизилась к парням, а они как по команде упали на одно колено, и каждый из них выставил вперед руку, с зажатой в ней коробочке. Очень уж похожей, по размеру, на коробочку для кольца. Я даже не стала проверять, что внутри, а стразу сложила руки на груди, всем своим видом показывая крайнюю степень недовольства.

— Вы что здесь устроили? Решили, что бездомной мне будет лучше? — с упреком ворчу я.

— Мы ухаживаем, — надул губы Давид. Ну, как ребенок, честное слово.

— Прости, мы не подумали, что у тебя могут быть проблемы? — опустив голову, отвечает Тимур, и уже не так картинно тянет ко мне руку с коробочкой.

— Прощены, но балаган свой собирайте поскорее, — не смотря на шум и угрозу выселения, из-за жалоб на меня хозяйке квартиры, мне все равно приятно все, что эти двое для меня организовали. Хотя это все и показушно, и вычурно, но хоть заморочились, проявили фантазию.

— Ты прощаешь нас? — спрашивает Давид, встает с колена и делает жест рукой артистам, которые сразу же начинают сворачивать это шапито.

— Я разрешаю вам за мной ухаживать, — немного поколебавшись, отвечаю я. — Я еще не решила, уж очень вы косячить любите.

— Мы больше так не будем, — как провинившийся ребенок, говорит Тимур, потупив взгляд, не хватает только ножкой шаркнуть, в знак расскаивания.

Давид подхватывает меня на руки и начинает кружить.

— Остановись, меня укачает сейчас, — молю я.

Давид опускает меня на землю, и меня обнимает Тимур. Мне приятно, но так неловко. Вот это мы представление соседям устроили, они месяц обсуждать меня будут теперь.

Я поспешно высвобождаюсь из захвата Тимура.

— Ты возьмешь кольца? — с выжиданием задает вопрос Давид.

— Нет, я сомневаюсь, что поступаю правильно, давая вам второй шанс, — с сомнением отвечаю.

Парни пригорюнились, а я хочу их немного приободрить. Прошу оставить все как есть и не давить на меня. И остается вопрос с контрацепцией, мне как бы надо узнать этот вопрос. Нужно же понимать, к чему готовиться.

— Вопрос дня, мы предохранялись? — не мешкаю, задаю вопрос в лоб.

Давид переводит ошарашенный взгляд на Тимура, а потом оба смотрят на меня.

— Мы нет, а ты не пьешь таблетки? — огорошили они меня вопросом.

— Нет, с чего вы взяли, что я их принимаю? — мы все прекрасно понимаем о каких таблетках речь. Я такие вещи с ними точно не обсуждала.

— Да сейчас все пьют противозачаточные, — экспертно заявляет Давид, а Тимур пристально смотрит на меня, прищурившись.

— Ты беременна? — на выдохе спрашивает он и задерживает дыхание в ожидании ответа.

— Нет. Просто. Не знаю, — запуталась я в своих мыслях.

— Так нет или не знаешь? — Тимур насторожен, он берет меня за плечи и удерживает, пытаясь поймать мой взгляд. Я же не знаю, почему не могу поднять на него глаза. Будто это я в чем-то виновата.

— Прошло слишком мало времени. Я сделала тест, он показал отрицательно, но я записалась к врачу и схожу через две недели? — мне ужасно неудобно рассказывать такие интимные подробности парням, в конце концов мне банально стыдно.

— Почему через две недели? Давай поедем завтра в клинику, — предлагает Давид. На этом моменте мне еще неуютнее под их взглядами, мне до жути не хочется признаваться, что я переслала последние деньги матери. Что я даже каких по пары тысяч себе про запас не оставила. Чувствую себя нищенкой просящей подаяние.

— Раньше талончика не было. Не надо в клинику, подожду очереди, ничего страшного, — запинаясь, объясняю я.

— Мы поедем с тобой, — говорит Тимур.