Было уже очень поздно, когда я вызвал такси до дома. Сам я был не в состоянии сесть за руль. Всю дорогу до дома мои мысли метались между тем как я ненавижу Ксению и всю её семейку и тем как сильно я её сейчас хочу. Я представлял, чтобы я с ней сделал. Моя память всё ещё хранила воспоминания о ночах, проведённых с ней. О том как она изгибалась подо мной, о том как она стонала и закатывала глаза в моменты наивысшего удовольствия. Такое невозможно сыграть. Ей действительно было со мной хорошо.

Приехав домой, я поднялся на второй этаж и вошёл в её комнату, уже плохо соображая, что творю. Прилёг рядом с ней, почувствовал её запах и меня было уже не остановить. Я так соскучился по ней за эти несколько дней. Меня смог привести в чувство лишь её крик. Некоторое время я лежал молча, раздавленный осознанием того, что я чуть не совершил. Но так и не смог заставить себя уйти из её постели. Я знаю, что она и так ненавидит меня, как самого злейшего врага, так что мне нечего терять.

Проснувшись под утро, я не сразу понял где нахожусь. Сказались последствия вечеринки. Повернув голову направо, я увидел Ксению. Она лежала совсем на краешке кровати, как можно дальше отодвинувшись от меня. И похоже спала. На меня словно тяжёлым камнем обрушились воспоминания. Я вспомнил как набросился на неё, будто оголодавший зверь, почуявший кровь. Голова трещала, я попытался встать как можно тише, чтобы не разбудить её, и вышел из комнаты.

Пить хотелось ужасно, я спустился на кухню налить стакан воды. Андрей уже не спал и сидел за столом, что-то печатая на ноутбуке. Он поднял на меня осуждающий взгляд и посмотрел на меня в упор.

— Ром, что происходит? — спросил он напрямую, — что ты делал ночью в её комнате?

Мне совсем не хотелось сейчас с ним это обсуждать, к тому же я и сам не до конца понимал что происходит.

— Ничего не происходит, я просто был пьян и уснул на её кровати, ничего не было. Тебе не о чем переживать.

— Хотелось бы в это верить, только не наделай глупостей, иначе ты будешь ничем не лучше её отца, — с этими словами он вышел с кухни.

В последнее время Андрей только и делал, что закидывал меня нравоучениями, с каких пор он заделался моей совестью.

Позже днём пришло известие от отца Ксюши. Он согласился со всеми условиями, но сказал, что на это ему нужно время, мол так быстро это не делается. Только на подготовку бумаг по фирме может уйти до месяца. Я убеждал Андрея, что ему нельзя верить, он явно что-то темнит. На что Андрей сказал, что он никуда не денется, ведь ему есть что терять. Получается есть вероятность, что Ксюша здесь застряла на месяц. Мне это совсем не понравилось. Меня и так уже клинит на ней, что же будет дальше?

Ксения

Это была ужасная ночь. Я вздрагивала от малейшего шороха. Ещё недавно я бы млела от его прикосновений в постели. Как быстро всё поменялось. Кое-как мне всё же удалось заснуть. Утром когда я проснулась, Ромы уже не было в кровати. Я с облегчением выдохнула, мне не хотелось говорить с ним о том, что произошло ночью.

Утром как обычно Ника принесла завтрак. Хотя в таком большом доме без обслуживающего персонала не обойтись. Не знаю почему, но по каким-то причинам она каждый раз делала это собственноручно. Она с задумчивым выражением лица разглядывала меня. Как будто искала во мне какие-то изменения, произошедшие за ночь. Скорее всего ей было известно, что Рома провёл эту ночь здесь.

— Ника, есть какие-нибудь новости? Сколько меня ещё здесь продержат? — спросила я у неё.

Я видела, что она как-то напряглась и отвела взгляд в сторону, плохой знак.

— Дело несколько осложнилось, — ответила она с задержкой, как будто подбирая слова, — выяснились непредвиденные обстоятельства и тебе придётся на некоторое время здесь задержаться.

Трудно описать, что я испытала в этот момент. Разочарование, боль. После произошедшего этой ночью я совсем не чувствовала себя здесь в безопасности.

— На некоторое время это насколько? О каких сроках идёт речь? — уточнила я.

— Возможно месяц, но не настраивай себя сразу на худшее, это только предположение, может быть это произойдёт гораздо раньше.

— Не настраивай? Ника, да ты хоть представляешь каково это провести в одной и той же комнате месяц? Да я здесь как в тюрьме, — я была в отчаянии, слова сами слетали с моего языка, — а особенно теперь, — добавила я неосознанно уже тише.

— А что теперь? — тут же зацепилась за эту фразу Ника.

Ну уж нет в таком я не могу ей признаться. Да мне даже говорить об этом неловко.

— Ничего, я просто сойду с ума в этих четырёх стенах, — попыталась отвертеться от ответа я.

— Я подумаю над твоими словами, но ничего не обещаю, — сказала Ника. — Увидимся позже, — добавила она, выходя из комнаты.

Даже не представляю что бы это значило. Что она может изменить? Иногда складывалось впечатление, что она и сама здесь пленница. Но возможно я всего лишь надумываю то, чего нет. Тем не менее месяц это слишком долго. Тем более не исключено, что по истечении месяца меня могут так и не отпустить. В конце концов я видела похитителей в лицо, как минимум двоих. А ещё, мне ведь пока совсем неизвестно какую расправу они уготовили моему отцу. Неизвестно чего они от него добиваются, держа меня здесь. Мне просто необходимо как-то отсюда сбежать, но пока я сижу взаперти в этой комнате, у меня практически нет шансов. Нужно что-то придумать, чтобы мне разрешили выходить в остальную часть дома.

Теперь весь день я думала только об этом, даже во время чтения ловила себя на этой мысли. Приходилось заново перечитывать абзац за абзацем. В конце концов мне это надоело, я отложила книгу в сторону и подошла к окну. Я пыталась понять, что же находится за этими деревьями, задумчиво всматриваясь в даль. Есть ли там забор, какой он. Высокий или нет. За этим занятием и застал меня Роман, когда зашёл в комнату. Он подошёл и встал у противоположного края окна. Мне было не по себе в его присутствии.

— Прости, что напугал тебя ночью, я был пьян, — сказал он, даже не глядя на меня.

Вот так запросто прости и всё. Вряд ли он о чём-то сожалеет. Я для него всего лишь пленница, удобный инструмент давления, необходимый для достижения его целей. Но я была удивлена даже таким извинениям.

— Ника уже сказала мне, что моё пребывание здесь может затянуться. Ты собираешься всё это время держать меня под замком в четырёх стенах? — осторожно спросила я у него.

— Так сложились обстоятельства, думаешь я этого хотел? — ответил он, наконец взглянув на меня, — сейчас всё зависит от твоего отца.

— Но я сойду с ума в одиночестве за это время, мне абсолютно нечем заняться, я могу позволить себе только книги и пялиться в окно. Даже заключённым в тюрьме положены прогулки на свежем воздухе, — попыталась разжалобить я его.

Я даже отважилась взять его за руку и заглянуть в глаза. Мне во что бы то ни стало нужно убедить его. Очень многое для меня сейчас зависело от его ответа. Если мне удастся его уговорить у меня появится хоть какой-то шанс на побег. Он посмотрел на свою руку, находящуюся в моей, его взгляд едва уловимо изменился.

— И что же ты предлагаешь? — спросил он.

— Я просто хочу иметь возможность хоть иногда выходить из комнаты, гулять хотя бы под присмотром, вокруг лес, мне некуда бежать, я прошу о такой малости. Всё это время я не доставляла проблем, не будет их со мной и сейчас, — сказала я как можно жалостливее и затаила дыхание в ожидании ответа.

Он как-то странно на меня посмотрел. Словно был погружён в свои мысли. А затем вплотную приблизился ко мне, так что я оказалась прижатой спиной к подоконнику. Его руки лежали на этом подоконнике по обе стороны от меня. Я смотрела ему в глаза снизу вверх и боялась пошевелиться, не зная чего от него сейчас ожидать.

— Хорошо, — наконец-то заговорил он, — я рассмотрю твою просьбу, но у меня будет к тебе встречная.

Ни одна эмоция не читалась сейчас на его лице, не успела я уточнить суть его просьбы, как он продолжил.