После окончания университета она переехала в Юйчэн, где у неё появилось много подруг, в том числе несколько очень близких. После работы и в выходные они гуляли вместе по магазинам, потом сидели и болтали в кафе, часто выезжали на машине загород и, найдя какое‑– нибудь красивое местечко, устраивали там пикник и весело проводили время. Это был самый яркий и захватывающий период в её жизни.
Самым близким человеком для У Сяохао стала Чжэнь Юэюэ. Она родилась в интеллигентной семье в Цзинани. Её дедушка – сотрудник Института по изучению истории и культуры, родители тоже работают в сфере культуры. После университета она очень хотела жить у моря, и её приняли на работу в библиотеку Юйчэн. Чжэнь Юэюэ – это так называемая «крутая мелкая буржуазия». У Сяохао восхищается её внутренней возвышенностью и элегантностью. Ей нравится общаться с ней. Она часто искренне рассказывает ей обо всём, что происходит в её жизни. Чжэнь Юэюэ также открыто рассказывает ей все свои сердечные дела. Однажды они вдвоём сидели в кафе друг напротив друга, держались за руки, и, глядя друг другу в глаза, просто молчали. У Сяохао часто думала об этом: в жизни каждого человека должен быть такой близкий по духу человек.
Как‑то они узнали, что в Юйчэне существует такой обычай: выбирать своему ребёнку крёстного отца и крёстную мать. Таким образом, восполняются «пять элементов Ба Цзы», недостающих у ребёнка, а две семьи становятся «породнившимися семьями» и очень близко общаются.
Поскольку они называются «породнившимися семьями», есть намёк на соединение домов брачными узами, и, если в одной семье – сын, а в другой – дочь, то взрослые часто шутят над детьми, что не было бы лишним сделать наши узы ещё крепче. Около двух лет назад Чжэнь Юэюэ увидела, как её сын и дочь У Сяохао весело проводят вместе время, и сказала: «Что ж, уважим обычаи этих мест, где пребываем, давайте породнимся». У Сяохао сказал: «Хорошо, я буду рада стать тёщей Фа Буэра». Чжэнь Юэюэ исповедует буддизм, а её мужа зовут Фа Хуэй, поэтому она назвала сына Фа Буэр. Когда они с Юэюэ вернулись домой и рассказали о своих мыслях своим мужьям, оба согласились. Фа Хуэй – художник, и ради их идеи он на радостях достал кисти и краски и нарисовал картину, где двое детей с весёлыми лицами скачут на лошадках на палочках, а рядом стоят счастливые родители с бокалами в руках. А рядом ещё подписал стихотворение:
«Двое детей на лошадках‑скакалках, за кругом круг.
Мы, наконец, породнились! Раздаётся бокалов стук».
Месяц назад Чжэнь Юэюэ предложила ей вместе покраситься. Они пошли в салон красоты и покрасили волосы в льняной цвет, но причёски у них разные: у Юэюэ прямой пробор с чёлкой и локоны хаотичной формы; Сяохао любит короткую стрижку грибовидной формы. Теперь У Сяохао лежала на кровати в общежитии для сотрудников администрации города Цзепо, и думала про слова Юэюэ: «я тебя и знать не захочу». Она почёсывала в задумчивости голову и её грибовидная причёска превратилась в гнездо. Она думала, что, возможно, Юэюэ сказала эти слова в шутку, однако они ранили её не на шутку. Что ни говори, а Юэюэ была для неё словно источник освежающей воды в пустыне, словно свежий ветерок в жару. Потеря Юэюэ станет самой большой потерей в её жизни.
Однако У Сяохао, на самом деле, не хотела растрачивать жизнь, сидя на прежней работе. Там она сидела в кабинете и корпела над «Историей и литературой г. Юйчэн» по поручению районного НПКСК, дни шли медленно и скучно, пока не прислали нового директора по фамилии Чу, оказавшегося ненадёжным. Раньше он был директором некоего бюро, в 54 года был перенаправлен на должность директора в Отдел истории и литературы при НПКСК. В первый же свой рабочий день он признался двум своим подчинённым, что не питает любви ни к истории, ни к литературе, и не любит заниматься писаниной, и что на должность здешнего директора там выбирали наобум. И каждый день, придя на работу, он гонял чаи и бахвалился своей работой на прежнем месте и своими блистательными заслугами. У Сяохао, не желая слушать его, полностью погрузилась в свою работу. После довольно кропотливого труда она принесла готовый материал директору Чу на проверку. Однако директор Чу сказал: «Всё с бумажками возитесь? А сможете рассчитать ВВП? Есть экономическая выгода от этого?». Услышав эти слова, У Сяохао потеряла дар речи и её энтузиазм быстро улетучился. Но уже готовый материал надо бы издать, не так ли? Но директор Чу отказался идти в Бюро финансов за средствами: «Когда‑то я, старик Чу, выдавал средств на десятки миллионов юаней в год, и по всем вопросам люди приходили ко мне, просили моей помощи. И сейчас я должен сам идти и перед кем‑то пресмыкаться? Нет!». Именно по этой причине труд «История и литература г. Юйчэн», ранее публиковавшийся в количестве одна книга в год, теперь с «лёгкой» подачи директора Чу не публиковался на протяжении трёх лет. У Сяохао расстроено сжимала в руках рукописи, в которые она вложила всю свою душу, и вдруг твёрдо решила: надо увольняться. Лучше пойду работать в школу, хоть где‑то буду полезной. А здесь сидеть что толку? Свои лучшие годы тратить на то, чтобы пить чай с разочарованным политиком и слушать его хвастовство и жалобы? Нет, ни за что!
Когда У Сяохао училась в университете, её всегда трогали рассказы о людях высоких идеалов и морали, о которых рассказывали учителя и про которых она читала в книгах. А особенно, ей нравилось слушать учителя Фана, когда он рассказывал, каким был Китай 100 лет назад. Жизнь людей была суровой, страна страшно бедствовала, несколько целеустремлённых и преисполненных решимости людей искали пути решения проблем Китая. Господин Лян Шумин, неоконфуцианец, по дороге из Хунани в Пекин был так поражён бедственным положением народа, что воскликнул: «Как же мы довели простой народ до такого состояния?». После чего он самолично возглавил знаменитое Движение за восстановление сельских районов. Им восхищаются по сей день. Ли Дачжао и другие устремили взгляд на Запад, и в подражание западникам с высокими идеалами и целеустремлённостью, стали поднимать красные знамёна по всему Китаю. И даже перед лицом смерти, стоя на виселице перед Бэйянским правительством, они ни о чём не жалели. Слушая эти рассказы, глаза У Сяохао всегда наполнялись слезами. Она думала: жизнь проходит так стремительно, как жеребёнок перепрыгивает через узкую щель, сможет ли она в этом стремительном прыжке принести миру хоть немного пользы? «Каждый простолюдин несёт ответственность за судьбу Родины». Я не простолюдин, я – обычная девушка, но я не хочу всю свою жизнь быть обычной.
И вот, она увидела объявление районного орготдела о приёме на работу и тут же решила подать заявление.
В прошлую среду вывесили список зачисленных, и к её немалому удивлению и радости её имя числилось в списке.
4
У Сяохао совершила большую ошибку.
В то утро ей позвонил Лю Далоу, заведующий поселковой (уездной) канцелярией, и сообщил, что недавно назначенный глава районной администрации Чжи прибыл в Цзепо для проверки. Секретарь и председатель уже встретили главу Чжи, и в срочном порядке требуют, чтобы все сотрудники немедленно вышли во двор к главному входу, чтобы приветствовать их.
У Сяохао поспешила вниз, и увидела, как ещё несколько сотрудников также бегут вниз один за другим, вместе с ними она вышла во двор. Через несколько минут во двор въехал автомобиль, внутри которого сидели секретарь и председатель, вслед за ними во двор въехал роскошный Фольксваген Пассат. Первый автомобиль остановился у дверей, а второй – прямёхонько перед У Сяохао. Тогда она подумала, что ей непременно нужно взять инициативу на себя и открыть дверь главе районной администрации, поэтому с робкой улыбкой она протянула вперёд руку. Но в этот момент она увидела, как секретарь Чжоу Бинь бежит к ней, при этом тихо ругаясь: «У Сяохао, разве твой статус позволяет тебе открывать дверь?». Отчитав У Сяохао, он развернулся и, дёрнув ручку дверцы, открыл её. Затем он согнулся, кивнул головой и с сияющим лицом сказал: «Уважаемый глава, добро пожаловать!»
