Чтобы тотчас же с негромким ругательством отшатнуться. Нет, Акмаль был отнюдь не робкого десятка. Просто очень уж это неожиданно –  обнаружить за дверью ощеренную зеленую мышь с доброго пса размером.

Даже если тебя предупреждали.

Мышь заворчала, скалясь и переступая с лапы на лапу –  точно как сторожевой пес, готовый броситься на каждого чужака, что посмеет войти на его территорию.

В глубине каморки, на длинном столе, где колдун готовил обычно свои зелья, виднелся прозрачный, будто хрустальный, короб, в котором лежала, сложив на груди руки, царевна Алевтина Игнатьевна.

Кто-то из богатырей пошевелился, и мышь, коротко рявкнув, кинулась.

Три руки впечатались в дверь одновременно, захлопывая ее.

– Ну… кажется, царевна в безопасности… –  протянул Олешек.

– Да… –  Анжей задумчиво почесал бровь. –  Но где тогда Ратмир?

*

Наина, совсем не царственно шмыгнув носом, отвернулась от беспамятного богатыря. Хоть бы в себя пришел наконец! Вот что с ним теперь делать, что?!

…Колдун прилетел не в условленный день, предупредив лишь, что есть срочные вести. Не стал ничего объяснять по зеркалу –  значит, и в самом деле важно.

К его появлению Наина успела совершенно известись, придумав сотни самых ужасных историй, которые могли случиться с бедовой сестренкой. Нет, надо наконец заканчивать это все и забирать Альку с заставы… поигралась и будет!

Как и всегда, вестник опустился на ее окно птицей, а на пол спрыгнул уже человеком. Как всегда, лицо его было каменно-неподвижным… нет, на этот раз каким-то уж излишне неподвижным.

– Я прошу, моя государыня, прежде выслушать меня до конца, а уж потом принимать решения.

– Говори же!

По мере того, как колдун вел свой рассказ –  сухим, размеренным тоном, будто обычный отчет давал –  в комнате будто становилось все жарче, а воздух –  все тяжелее. Наина и сама не заметила, как повылетали шпильки из ее безупречной прически. Как разбежались змеями по плечам огненные волосы. Как начал потрескивать воздух вокруг них, а с пальцев принялись стекать искры. Запахло грозой.

Государыня регент привыкла держать лицо. Обещала выслушать –  стало быть, выслушает. А уж затем решит, кого казнить, кого миловать.

Колдун, стоявший напротив, будто тоже не замечал происходящего с собеседницей. Ни тени страха не мелькнуло на его лице. Не дрогнул голос. Богатырь говорил сухо, кратко, емко, по существу.

Когда он наконец замолчал –  может быть, чтоб показать, что завершил свой рассказ и ждет теперь высочайшей воли, а может, просто хотел набрать воздуха в легкие –  Наина все же не выдержала. Слишком оглушенной она чувствовала себя, слишком больно было сейчас думать об Альке. Лучше… лучше уж злиться. На всех этих семерых воинов, что не смогли уследить за одной девчонкой. На этого конкретного колдуна, что ведет себя так спокойно, будто не ждет приказа о собственной казни сей же миг.

– Значит… –  медленно произнесла она, –  ты прилетел сказать, что моя сестра мертва?

– Обратимо мертва, –  поправил колдун. –  Условие, поставленное автором заклятого яда, оказалось невыполнимо. И все же –  царевна сейчас лишь на пороге смерти, не переступила его. Излечить ее можно только с помощью противоядия. Но готового противоядия к этому яду не существует…

Наина наконец почувствовала, что ладони становится слишком жарко –  приподняла руку и удивленно стряхнула с ладони сноп искр. Слова колдуна звучали сейчас будто издалека, казались пустыми, никчемными…

Снова сама, сама во всем виновата. Не уследила, не подумала, приняла неверное решение.

– Государыня! –  богатырь наконец поднял почтительно склоненную голову и посмотрел Наине прямо в глаза. Голос его впервые зазвучал с жаром. –  Я понимаю, вы боитесь доверять жизнь сестры колдуну-недоучке. Но поверьте –  я один могу сейчас создать лекарство, что исцелит Алевтину Игнатьевну.

Слова мужчины с трудом пробивались сквозь гул в ушах к сознанию регента.

– Ты что же… –  тихо начала она, –  опыты на царевне собрался ставить?!

– Иного выхода нет, и не найдет его никто из магов в самом Городе-у-Моря…

Наина больше не слышала. И ни одной мысли в голове больше не было –  одна лишь чистая, беспримесная ярость, в которую вплелось и вечное ее чувство вины, и страх не оправдать доверия царя Игната, и боль от потери сестры. Этот мужчина –  виноват! Она тоже, но он…

Чувствуя, как застилает глаза, Наина вскинула руку, с и ее пальцев сорвался огненный шар, а за ним второй. А следом в ее руке пылающим копьем возникла молния… Да, недоученная ведьма знала, что наверняка не сможет повредить колдуну, знающему и умеющему куда больше, чем она. Просто не смогла в этот миг удержать себя.

Богатырь не попытался уклониться или поставить защиту. Первый огненный шар, попав в грудь, отскочил от заговоренной кольчуги и упал, зашипев, на пол, рассыпаясь сотнями искр. Второй, уже падая, прожег сапог воина.

Колдун не дрогнул –  он все продолжал говорить что-то об универсальном противоядии. Даже когда запахло паленым мясом.

Куда попала молния, Наина не увидела.

Богатырь больше не говорил. Но и не кричал. Постояв несколько мгновений, он наконец рухнул, как подкошенный.

И лишь тут Наина пришла в себя. Она ведь… она уверена была, что колдун закроется! Она не могла…

Вскрикнув, государыня регент… впрочем, сейчас –  просто перепуганная девушка –  кинулась к недвижимо лежащему на полу мужчине. Подхватив со стола кувшин, выплеснула из него всю воду на продолжавший тлеть сапог воина –  и лишь затем вспомнила, что собственный огонь может и просто отозвать.

Шепотом ругая себя за недогадливость, торопливо повела руками, впитывая ринувшиеся к ней со всех сторон искры. А потом упала на колени перед богатырем.

В угольки не превратился –  стало быть, прямым ударом по открытой коже не попала. Хороши кольчуги у царских богатырей! На совесть заговорены. А все же хоть краешком да задело, раз упал. Девушка склонилась к самому лицу лежащего.

Жив… жив! Дыхание едва заметное, рвется, затихая порой, но ведь есть!

Вот только что же с ним теперь делать?!

И… кто же теперь приготовит лекарство для Альки?

Наина вцепилась себе в волосы. Ох, что же она натворила…

– На помощь надо кого позвать…

– Не вздумай! –  окрик со стороны стола заставил вздрогнуть.

Зеркало. Ну конечно, это просто зеркало. Ее всегда рассуждающее здраво отражение.

– Что ты людям о нем скажешь? Мужчина в покоях незамужней девицы! Да еще мимо стражи не проходил, стало быть, ходы знает тайные. Это Альке можно хоть с семью богатырями жить –  все поверят, что наследная царевна учится. А о тебе –  сама знаешь, тотчас шептаться начнут. Мол, кровь дурная, черная, не оправдала… А как такими шепотками Демар воспользуется, догадываешься?

– Но что тогда делать? –  Наина всхлипнула.

– Сама его вылечить ты не сможешь, –  деловито начало отражение, и девушка согласно кивнула. На первых курсах академии преподавали лишь основы лекарского искусства. Она могла затянуть небольшую рану, остановить кровь, влить немного сил… но не залечить такие ожоги! –  Но тебе и не надо. Придет в сознание –  сам себя исцелит.

А ведь и верно! Ведь Ратмир почти закончил академию! Значит, и самоисцеление на старших курсах проходил. Вот только как же его в себя привести?

– Сил ему дай.

Точно. Как-то дурно соображает нынче Наина.

Положив руки на лоб богатыря, она принялась старательно, капля за каплей, вливать в него собственные силы. Щедро, не жалея.

Вот только уходили они, будто в бездонную бочку.

– Хватит! –  окрикнуло отражение. –  Не то сама скоро рядом рухнешь.

Девушка устало кивнула и вытерла испарину со лба. Рука слушалась с трудом. Противная слабость разливалась по всему телу.