– Он приковал меня, – пожаловалась я и красноречиво подергала рукой в железном браслете, исподтишка изучая собеседника.

Как бы так скорее понять, кто он такой? Спросить напрямую исключалось, потому что последует вполне ожидаемый вопрос: «а ты что, забыла?», и тогда придется признать, что да, забыла напрочь. Друг он мне или так, псевдодоброжелатель по примеру Хантера? На лице, вроде бы, написано искреннее сопереживание. Молодой, примерно одного возраста с Джеймсом, симпатичный, волосы густые с каштановым отливом, глаза ласковые. И одет не по-студенчески: хорошие джинсы с кожаным ремнем, в проеме расстегнутой рубашки виднеется золотая цепочка, на запястье – часы.

– Все будет хорошо, раз я пришел. Сейчас мы тебя отсюда вытащим, – улыбнулся он, по щеке меня погладил, а улыбка такая светлая, солнечная, даже зажмуриться захотелось.

Но я уже зажмуривалась при первой встрече с Джеймсом, и к чему это привело? Нет уж, всю романтичность, всю веру в сказки о добрых принцах адским огнем внутри меня выжгло, напалмом уничтожило, поэтому я не стала закрывать глаза, а вместо этого уткнулась в крепкое плечо собеседника и заплакала.

– Вытащи меня отсюда, пожалуйста, – всхлипывала я, – Хантер как с цепи сорвался… посмотри, что он сделал со мной…

Все объяснялось просто: мне надо было выбраться, а еще спровоцировать неожиданного спасителя на разговор, чтобы как можно скорее определить его имя и место в моей жизни. А что может лучше обезоружить мужчину, чем женские слезы?

Он охотно откликнулся на мой порыв, обнял в знак утешения и поддержки, ладонью осторожно прошелся по моей спине вверх, потом вниз. Руки у него были крепкие, прикосновения приятные, но… Я только успела подумать, что это совсем не дружеские объятия, как незнакомец откинул меня обратно на подушки, навис сверху, пытливо заглянул в лицо.

– Ну что ты за упрямица, Фэй? – шепнул он, без тени смущения играя пальцами в моих волосах. – Сколько раз можно повторять: бросай Хантера, выходи за меня.

Он тронул кончиком пальца мои губы, и пока я лихорадочно соображала, как лучше поступить, не выбиваясь из образа, – оттолкнуть или бездействовать – наклонился и поцеловал. Честно говоря, к такому повороту я не готовилась. Обвинения в многочисленных любовниках, которые бросал мне Джеймс, тут же воскресли в памяти. Так неужели это все-таки правда? У меня вспыхнул роман с кем-то еще? Зачем? Та часть меня, которая еще осталась прежней, искренне недоумевала. Что такого произошло между мной и мужем, что мне захотелось найти кого-то еще? Я буквально умерла от счастья в постели с ним, рассыпалась на осколки, испытала то, что никогда не ощущала ни с кем прежде, и до сих пор не могла представить на его месте другого. Впрочем, постель – еще не залог счастливого брака, не стоит, Кристиночка, обольщаться после того, как тебя ткнули лицом в грязь.

Но не только это меня поразило. Мужчина, который меня теперь целовал, симпатичный, улыбчивый, со ртом, пахнущим мятной жвачкой, а не табаком, как у Джеймса, не мог не догадаться, что тут до него происходило. Ну не совсем же он идиот! Увидеть прикованную к кровати девушку с заплаканным лицом, со взлохмаченными волосами, голыми плечами, ниже которых все закутано в покрывало, содранное с развороченной постели, – и не догадаться, что у нее не так давно случился здесь секс? Ни за что не поверю. И тем не менее, он меня поцеловал. Без чувства брезгливости, без тени сомнений, без спроса. Уверенно, словно и ему мое тело принадлежало в какой-то мере. Как любовник, который давно привык к мысли, что помимо него у возлюбленной еще существует муж.

И эти его слова: «бросай Хантера, выходи за меня». Да я невеста нарасхват, что тут скажешь! То есть не я, не Кристина, а Фэй, конечно же. Продуманная, требовательная, ухоженная, ядовитая Фэй.

– Подумаю, – я собралась с силами и оттолкнула мужчину, тряхнула прикованной рукой, – а ты, может, сначала подумаешь, как снять браслетик? Или решил, как Хантер, воспользоваться тем, что я – слабая девочка и отпор дать не могу?

Конечно, я рисковала. Шла по минному полю, опасаясь подорваться в любой момент. К такому ли стилю общения привык мой собеседник? Не удивится ли он, что Фэй начала капризничать и дерзить? Но, похоже, расчет вышел верным: мужчина лишь ухмыльнулся и встал.

– Сейчас-сейчас, моя госпожа, – с иронией чуть поклонился он и, насвистывая, пошел в сторону кухни, где принялся выдвигать все подряд ящики и рыться в их содержимом. Я смотрела в его широкую, обтянутую клетчатой рубашкой спину и кусала губы.

– Ключа нет! – напомнила на всякий случай. – Хантер забрал его.

– Еще бы, – не оборачиваясь, хохотнул он. – Мой брат не был бы самим собой, если бы не усложнил тебе жизнь по максимуму. Не волнуйся, я ищу не ключ.

«Мой брат». Я мысленно присвистнула. Ну и попала же ты, дорогая. Между двух братьев, как между двух огней – врагу не пожелаешь. Интересно, Фэй нравилось такое положение дел? Я вдруг поняла, что совершенно ничего не знаю о Джеймсе. То есть, я, конечно, не знала ничего с самого пробуждения в больничной палате, но только теперь сообразила, что даже не догадалась узнать. Мне сообщили о том, что есть муж, я приняла новость, как должное, но почему не задумалась, какова его семья? Есть ли у него родители? Братья? Сестры? Какое у него образование? Что за бизнес, в сливе которого меня обвиняют? Нет, мистер Уорнот настолько ослепил и оглушил меня с первой секунды, что я даже и мысли не допустила о том, чтобы интересоваться чем-либо, кроме его драгоценной персоны. Что ж, пора исправлять ситуацию.

– А как ты меня нашел? – запустила я пробный шар в собеседника.

– Мать сказала, – отозвался он таким тоном, будто прикидывал что-то в уме и не желал отвлекаться.

Мать. Если они братья, то наверное это и мать Джеймса тоже. Я оглядела квартиру. Не похоже, что тут обитает целая семья, значит, родители живут где-то в другом месте.

– А как она узнала, что Хантер повез меня сюда?

Он задвинул последний ящик и повернулся, нахмурив лоб.

– Она не узнала. Ты, случайно, не подскажешь, где тут хранится что-нибудь гибкое, типа проволоки?

Ха-ха, хотела бы я сама знать, где и что тут хранится! Но выходить из образа было нельзя, поэтому пришлось равнодушно пожать плечами.

– В гостиной зоне посмотри.

– Точно, – мой собеседник переместился туда. – Хантер давно меня беспокоит, я говорил тебе это. Когда мы узнали про аварию, он как цербер встал над нами, сделал так, что никого не пускали, чтобы тебя навестить. Даже день выписки скрывал. Сразу понятно, что рыльце в пушку. Только сегодня матери проговорился по телефону, а она мне сообщила. Я сразу помчался в больницу, Фэй, честное слово, но опоздал. Вы уже уехали. Дома так и не появились, и тогда я сообразил, что надо ехать сюда.

Он поднял голову и посмотрел на меня с тревогой.

– Я боялся, что Хантер уже убил тебя.

«Дома». Вообще-то я считала, что здесь мой дом. Или брат Джеймса имел в виду, что мужу следовало привезти меня к родителям, чтобы показать – со мной все в порядке? Одни сплошные вопросы.

– Не убил, но был к тому близок, – я пожала плечами. И рискнула добавить еще: – Не понимаю, за что он так на меня напустился? В больницу никого не пускал, сюда приволок грубо. Я и не подозревала, что Хантер способен так возненавидеть меня!

В глубине души, смирившись с ролью Фэй, я ждала, что брат моего мужа сейчас рассмеется, вскинет бровь и скажет: «Как за что? Не ты ли подложила ему свинью? Не со мной ли ты крутила романы за его спиной? Не об тебя ли он истрепал все нервы?»

Но человек, любое слово которого я так жадно ждала и ловила, не стал смеяться, подкалывать меня или упрекать в том, что вины своей не помню. Он подошел, ловко скручивая в пальцах найденную канцелярскую скрепку, и спокойно заметил:

– А что ты хотела? Ему нужен новый брак, а ты не даешь ему развода, вот он и готов уже на убийство, лишь бы освободиться. Сначала напридумывал всяких липовых обвинений, чтобы адвокатам было проще решить дело через суд. Супружеская неверность, непримиримые противоречия и все такое. Ты же помнишь, как я помогал тебе защищаться? Хантер понял, что так просто не справится с нами, но мы-то с тобой знаем, он очень упрямый и не привык отступать до последнего. Чем больше препятствий на его пути, тем сильнее он о них бьется. Мать умоляла меня молчать, чтобы не доводить дело до тюрьмы, но между собой-то можно признаться, правда? Ты же и сама понимаешь, что это Хантер виноват в аварии, где ты чуть не погибла. Он подстроил ее, чтобы убрать тебя с дороги.