В комнате темно и прохладно. Рэндал где-то пропадает. Люцифер шарит по карманам брюк в поисках зажигалки. Раздаётся характерный щелчок. Демон подносит пламя к подсвечнику, на котором одиноко стоит церковная свеча. Тусклое пламя обхватывает фитилёк, пока свеча не разгорается ярче, наполнив комнату тёплым светом. Принц ада пристально глядит на огонёк несколько продолжительных секунд, затем подносит к нему палец, касается горячего подрагивающего пламени. Оно приятно окутывает кожу, будто шёлк.
Демон ужасно тоскует по аду. Огонь его сущность. Из огня соткана его душа. Огнем он пожрет каждого, кто имеет причастность к его изгнанию, и всех тех, кто не встанет на сторону Люцифера. Демон уже так близок к своей страстно желаемой цели. Уорнер почти в его руках, близится час ритуала, который предрешит его судьбу. Он знает, чего хочет. Он намерен стать новым правителем преисподней.
Глава 10
Чёрная материя взметает в воздух, а затем плавно опускается на крепкие мужские плечи. Ткань плотно облепляет его тело, словно вторая кожа. Специальная белая вставка на воротничке, брюки в тон рубашке и такого же цвета кожаные начищенные до блеска туфли. Сегодня Люцифер изменяет своему привычному стилю служителя. Такой вид церковного одеяния приходится ему больше по вкусу, нежели душная сутана.
На повестке дня выделено несколько часов для выслушивания разного рода нытья в исповедальне, а затем ещё час собрания для мужской половины города. Раз в неделю священник обязан уделять время на подобные мероприятия, чтобы вразумить сильный пол быть достойными главами своих семейств, наставить их на путь истинный или что-то вроде того. Формальность, не более.
На чувственных мужских губах мелькает презрительная усмешка. Поразительно, сын сатаны, который учит местных жителей Писанию. А ведь никто из этих дрянных душ даже не догадывается, что демоны частые посетители священных мест, и никакие молитвы не способны удержать их от влияния на человеческий разум, если это, конечно, не энергетический блок Рарганоса, – отмечает Люцифер, поправляя воротник рубашки. И то, данное обстоятельство является временным и вполне разрешимым.
Люди – марионетки демонов. Инструмент для их коварных целей. Демоны ненавидят людей, и дружба с человеком – понятие маловероятное и даже невозможное. Люди пригодны лишь для манипулирования ими или чтобы вселяться в их тела для выполнения собственных целей на земле. Более того, внеземных существ не прельщает какое-либо взаимодействие с людьми. Хотя, ангелы часто помогают им, но это не значит, что они хотят с ними дружить. Это их прямая обязанность – приглядывать за человеческими душами. Но всем известно, что в конечном итоге, большая часть людского мира, всё же, изберёт тьму, нежели свет, потому что тьма завлекательна, она манит, придает ранее неведомую силу, обещает человеку успешную счастливую жизнь. Но всё это напускное. Демонам не следует доверять, потому что рано или поздно они предадут.
Люцифер берёт с полки небольшой флакон, распыляет на одежду пару капель приятного парфюма. Легкие нотки мяты, базилика и фрезии струятся по комнате. Демон косит взор на часы, – пора. Скоро перед церковью выстроится очередь из нытиков для того, чтобы излить грешки на священника. А задача святого отца – уверить исповедующегося в абсолютном божьем прощении. Но о том, что всё это всего лишь забавная постановка им знать не обязательно.
Жесткие размеренные шаги; демон входит в главную залу и направляется к исповедальной кабинке. Несмотря на утреннее время суток в самом помещении в большей степени преобладает полумрак. Кое-где мерцают отблески зажжённых свечей, в лампадках тлеют благовония. Вполне себе стандартное утро служителя местного церковного прихода.
Люцифер тянет за дверцу и входит в исповедальню. Он недолюбливает это место. Обычная крохотная комнатка, ограниченная четырьмя стенами из темного дерева, без особых удобств и излишеств, и равно такая же – через специальную перегородку, в центре которой располагается резная деревянная решетка (тюрьма, ей-богу), которая позволяет прихожанину хоть чуточку оставаться инкогнито.
Люцифер опускается на специальное сидение, из правого кармана брюк он достаёт чётки с неизменным религиозным символом. С одной стороны быть священником не так уж и плохо. Демон любит властвовать над людьми. А здесь существует превосходная возможность реализовывать свои страсти. Пусть это внеплановая, но своего рода, подготовка к его основной важной ступени существования. Даже вопреки его желанию покинуть землю, демон находит свои преимущества в многолетнем заточении и извлекает из пройденных и ныне преобладающих обстоятельств определённые уроки.
Как часто он наблюдал за своим отцом, за манерами его поведения. Как тот поступал в той или иной ситуации, решая проблемы разной степени сложности. Как сатана обращался со своими подчинёнными, а те в свою очередь содрогались от страха перед праведным гневом их хозяина. Зачастую отец был беспощаден, чрезмерно горд и высокомерен, и эти качества застилали черной поволокой тьмы его взгляд на внутреннюю и внешнюю политику.
Люцифер смотрел на это и убеждал себя, что когда-нибудь станет лучше своего папаши. Во сто крат. И тот не сможет более приказывать ему. Демон всё ещё в ожидании этого момента.
За перегородкой слышен скрип дверцы. Люцифер напрягает слух, сосредоточившись на посетителе и его энергии. Точнее, на посетительнице. Судя по энергии, дыханию и лёгкой поступи, это никак не может быть мужчина. Демон выпрямляется, приготовившись слушать. Его красивые ровные пальцы перебирают деревянные бусины на чëтках. Вскоре шорох за перегородкой сходит на нет, а затем звучит женский, немного прокуренный голос:
– Святой отец, я согрешила.
Люцифер бесшумно усмехается. Патриция Андерсон является женой местного не слишком преуспевающего фермера. В большинстве случаев проблема Патриции – типичная зависть. Их брак с Грегом вряд ли можно назвать удачным. Патриция слывёт, как она сама себя считает, женщиной слишком глубокого внутреннего мира. Она полагает, что достойна большего, чем ничтожного прозябания на ферме. На самом же деле, под определением «глубокий внутренний мир» заложен куда более поверхностный смысл. Говоря простыми терминами, женщине не хватает богатства, славы и секса. Она мечтает о лучшей жизни где-нибудь далеко за пределами этого несчастного городка; о том, чем не может обеспечить нынешний брак.
– В чем грех твой, дитя моё? – в церкви существует определённый регламент, и эти два первых предложения, произнесенные каждой из сторон перед началом основной беседы – одно из установленных законом правил.
Из-за перегородки слышны всхлипывания, а дрожащий от слез голос изливает Люциферу свои насущные проблемы. Зависть – один из самых тяжёлых страстей человеческих. А Патриция давно погрязла в этой пучине, так часто нарушающей её душевный покой.
– Ты должна побороть этот грех, иначе буря навязчивых злых помыслов погубит тебя.
– Что мне делать, святой отец?
– В твоей ситуации я вижу лишь два пути.
В соседней комнатке вдруг прекращаются всхлипы, женщина притаивается в ожидании.
– Ты должна перестать говорить дурно о человеке, которому завидуешь, либо…
– Либо?.. – вторит ему женский голос.
– Стань лучше. Оставь всё. Освободись от того, что тяготит тебя. Твоя душа должна ощутить долгожданную свободу. Но произойдет это только тогда, когда ты будешь сама готова к переменам. Скажи мне, дитя моё, счастлива ли ты в браке?
На пару мгновений в обеих кабинках воцаряется тишина.
– Нет, – следует незамедлительный ответ.
– Тогда зачем истязать себя несбыточными мечтами о новой жизни, если ты не готова отпустить старую?
– Будет лучше, если я оставлю мужа, да, святой отец?
Демон лукаво обнажает ряд ровных зубов.
– Именно.
– Но… как же дети?
– Новая жизнь требует определенные жертвы. Дети не препятствие. Самое большое препятствие для тебя – это ты сама. Ступай и прими верное решение, а я помолюсь за тебя.
