Предисловие:

Все персонажи, некоторые места и события в данной истории являются вымышленными.

Пролог

«Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели,

принимают вид Апостолов Христовых.

И неудивительно: потому что сам сатана

принимает вид Ангела света,

а потому не великое дело, если и служители его

принимают вид служителей правды»

2-е Послание Коринфянам, 11,13-15

В небольшом полумрачном помещении царит гнетущая тишина. Лучик лунного света пробивается сквозь витражные пыльные стёкла и словно кричит о том, что ей не следует этого делать. Но она здесь. Она пришла, чтобы, наконец, обрести долгожданное счастье и стать единым целым с ним.

Вкусить вечную жизнь с человеком, которому отдала своё сердце. Жить во взаимной любви, наполненной пламенной страстью. Ведь всё это он обещал дать: стать его единственной вечной любовью, которой он никогда не знал прежде. Вот почему она пришла. И ничто на земле не способно изменить её решения.

Мужчина, что стоит напротив в чёрном длинном одеянии, с лукавой улыбкой и дьявольски красивыми глазами, гордо взирает на девушку сверху-вниз. В её взгляде – преданность и полное подчинение, в его же – жажда и обещание блаженной вечности.

Он молчаливо протягивает руку, призывая юную деву довериться ему. Пальцы девушки заметно дрожат, но она обуздывает свою нервозность и вкладывает их в раскрытую ладонь.

Где-то вдалеке тревожно заверещали вороны. Сердце девушки бьется так быстро, что вот-вот норовит выскочить из груди.

Всего одна секунда боли, как он обещал, и они навеки будут принадлежать друг другу.

Блеснуло лезвие ножа, острая боль, и капли крови полились из нежного тонкого запястья, падая на обшарпанную поверхность старого церковного пола.

– Ты готова? – раздаётся низкий властный баритон, который вибрацией скользит по венам девушки.

– Готова, – тихо звучит в ответ.

– Смотри мне в глаза.

И она смотрит. Неотрывно. Глаза мужчины заметно темнеют, застилаясь чёрной пеленой тьмы. Крепко держа руку девушки, тот начинает произносить слова на неизвестном ей языке.

Тело пронзает адская боль, будто душу выворачивают наизнанку. Постепенно силы покидают юное тело. В глазах девушки застывают непонимание и страх. Взгляд молит остановиться, но мольба эта остаётся без внимания.

Хрупкое тельце начинает ослабевать, медленно опускаясь всё ниже и ниже, пока под бормотание, похожее на молитву, что льется из уст мужчины, оно не падает к его ногам.

– Шестьсот шестьдесят пять.

Глава 1

Дартс – весьма незатейливая игра, за три сотни лет существования которой, слава о ней разрослась до огромных человеческих масштабов. Люцифер любил эту игру. И даже посетил самый первый официальный турнир, который проходил в Лондоне в тысяча девятьсот двадцать седьмом году, в роли искушенного зрителя.

Сказать по правде, дартс – его идея. И именно он стал инициатором зарождения этого вида развлечения на земле.

Раньше Люцифер любил бывать в человеческом мире: посещал различные места, наблюдал за людьми, изучая их психологию. Но за последние пять лет, просто возненавидел это место и всё, что с ним связано.

И сейчас он чувствует себя как этот дротик, который демон неспешно перекатывает между своими длинными ровными пальцами: готовым к броску, чтобы попасть точно в цель.

Люцифер прикрывает один глаз, прицеливается. Взмах руки, и спустя мгновение острый наконечник с характерным звуком вонзается прямо промеж глаз Сатаны.

– В яблочко, – комментирует демон и довольно улыбается своей маленькой победе, пока сатана ненавистно таращится на своего сына с портрета, висящего на обветшалой стене.

Впрочем, это уже не портрет, а решето. От портрета как такового осталось одно название, потому что изображение «любимого» папаши познало немало люциферского гнева. А между глаз – самое популярное место. Оно больше всех страдало от ударов острия, вонзённого в эту самую точку, из раза в раз.

И всё-таки дартс – идеальная игра, что даёт возможность выплеснуть значительную массу накопившегося гнева, – размышляет Люцифер, радуясь тому, что способен таким образом отвлечься от тошнотворной реальности.

– Хозяин, – раздается откуда-то сбоку.

– Что у тебя, Рэндал? – Люцифер даже не оборачивается и продолжает швырять дротики в стену. Он лениво раскачивается на стуле, бесцеремонно закинув обе ноги на стол.

Рэндал взволнованно потирает кисти рук. Бес всегда нервничал, когда приносил своему хозяину дурные вести, а эта новость ему точно не доставит удовольствия.

На самом деле, Рэн любит и уважает Люцифера, верой служит ему уже не одно столетие, просто слишком хорошо знает, чего стоит гнев хозяина, от которого трепещет всё нутро, и попадать под горячую руку нет никакого желания.

Рэндал был одним из бесов, которые только и годятся, что прислуживать высшим демонам. Ростом ниже среднего, сгорбленная фигура, облачённая в тёмный мешковатый балахон. В общем, привлекательного мало.

Бесы некрасивы внешне, но они могут быть весьма полезными своим хозяевам, как, собственно, и он сам, – старается максимально угодить Люциферу. И, кажется, тот доволен его преданностью.

– У меня неприятные новости, хозяин, – слуга опасливо опускает голову, потупив взгляд в деревянные доски церковного пола, словно пристальное исследование прогнивших расщелин способно сгладить ситуацию.

Рука Люцифера, готовая к очередному броску вдруг замирает на полпути. Демон резко оборачивается, сощуривает глаза, глядя на своего слугу, который буквально трясется от грядущего гнева хозяина.

Кажется, что даже пламя свечей, расставленных в старых церковных канделябрах, затряслось от страха, беспокойно подрагивая от колебания напряжённого воздуха в помещении.

– Излагай, – требует Люцифер.

– Ваши покои отдали демону Азазелю, – быстро выплескивает Рэндал и тут же втягивает голову в плечи, так и не решаясь посмотреть на своего хозяина.

– Что, мать твою?! – пальцы сжимаются в кулак. Раздаётся характерный хруст. Люцифер разжимает ладонь, и сломанный пополам дротик тут же выскальзывает из неё, с глухим звуком приземляется на пол.

– Какого чёрта?! – демон подскакивает с места, глаза его ярко вспыхивают, заливаясь алым неоновым свечением.

– Почему ты, б*ять, не помешал этому?!

Рэндал непроизвольно вздрагивает от громкого голоса хозяина, но уверенно отвечает:

– Я пытался. Делал, как вы учили, но, увы. Кажется, ваш отец даже не надеется, что вы можете вернуться так скоро. Он вообще удивлен, как вам удалось за такой короткий срок собрать шестьсот шестьдесят пять девушек.

В глазах Рэндала проблескивает восхищение, в то время как в глазах Люцифера зияет лютая ненависть.

– Это всё? – уточняет Люцифер, опираясь сжатыми кулаками о поверхность стола так, что костяшки белеют.

– Да, хозяин.

– Свободен.

– Слушаюсь, – бес мгновенно испаряется, оставив своего хозяина один на один с его гневом.

Как только тот сгинул, Люцифер не выдерживает, остервенело ударяет кулаками по крышке хлипкого стола. От такой силы старые деревянные доски в секунду разлетаются на мелкие щепки.

Отец ведёт нечестную игру. Да о какой честности вообще может идти речь, когда дело касается его папаши? Сатану все боятся, трепещут перед ним, восхищаются, но ровно также как и ненавидят. Суверенитет его трещит по швам.

Люцифера любили не меньше. За полторы тысячи лет своего существования он не раз доказывал, насколько достоин стать настоящим правителем ада.

Отец опасался его. Точнее, боялся влияния, которым обладал его единственный сын. И таким образом, сатане ничего не оставалось, как подставить Люцифера, чтобы изолировать того от адских границ. А то, что его изгнание подстроил папаша, сомнений не возникало.