– Кто помог тебе? Отвечай! – Люцифер говорит спокойно, но в этом спокойствии таится явная угроза.
Демон наклоняется ниже и зловеще шепчет в самое ухо Ревекки:
– Я ведь всё равно узнаю об этом, дорогая.
Ревекка упрямо молчит.
Жалкие человеческие души, наивно полагающие, что способны усидеть на двух стульях одновременно. Но закон равновесия работает совсем не так, к их сожалению.
Люцифер медленно отстраняется и разворачивается, давая понять, что беседа исчерпана.
– Проваливай, и помни о последствиях, если вдруг надумаешь увильнуть от сделки.
Ревекка тут же растворяется в белом облаке, оставляя Люцифера и беса одних в полумраке комнаты.
Демон подходит к столу, достаёт из шкафчика стеклянный бутыль, откупоривает крышку, плеснув в чашку янтарного напитка.
Всё это время Рэндал неподвижно стоит в углу комнаты, наблюдая за Люцифером.
– Значит, крест, – продолжает демон их недавний разговор, опрокидывая в себя алкогольный напиток.
– Именно, – утвердительно кивает бес.
– Защита неслабая, – Люцифер задумчиво стучит пальцами по крышке стола. – Нам нужно избавиться от неё.
– Понял. Что-нибудь придумаю.
– Есть и хорошие новости, хозяин.
– Выкладывай.
– Старик Брэнсон отошел в мир иной прошлой ночью.
Брови Люцифера поползли вверх от удивления.
– Твоих рук дело, полагаю?
Бес виновато разводит руками:
– Что не сделаешь ради благой цели.
Люцифер, запрокинув голову, раскатисто смеётся.
Бес тоже не может сдержать улыбки. Ему радостно от того, что он смог порадовать своего хозяина.
– Ну что же. Пора навестить скорбящую вдову бедняги Брэнсона, – довольно протягивает демон, поправляя ворот рубашки.
Тори
Тёплые лучи утреннего солнышка щекочут лицо молодой девушки, пробуждая её ото сна. Тори сладко тянется на кровати, искренне радуясь новому дню.
Вчера она не сразу смогла уснуть, изводя себя негативными мыслями. Но сейчас же ей стало даже стыдно за свое вчерашнее поведение.
– Испугалась священника. Тоже мне злодей, – корит она себя, что навыдумывала того, чего и не было вовсе, оправдывая это сложившимися обстоятельствами их неформальной встречи.
Что теперь святой отец подумает о ней?
Образ молодого священника снова всплывает в мыслях. Признаться, девушке хотелось увидеть его вновь. Только при других, более приятных обстоятельствах, когда она сама будет морально подготовлена к этой встрече.
Тори представляла священнослужителя местной церкви каким-нибудь добрым пузатым старичком, вроде отца Ирвинга, но никак не сексапильным молодым мужчиной. Ему, в пору, сниматься для обложек популярных журналов, а не киснуть в полуразвалившихся стенах церкви.
Устремив мечтательный взор в окно, девушка продолжает размышлять.
«Интересно, а у него есть жена, дети? Хотя, кольца на пальце она не заметила».
Стоп, хватит. Какая вообще разница женат он или нет?! Она приехала сюда не для поиска любовных приключений, а за ответами. А святой отец наверняка может помочь с этим.
Её временное пристанище всё еще нуждается в ремонте. К обеду Виттория уже прибрала в саду и подготовила фасад дома к покраске, предварительно очистив его от грязи и пыли. Ещё и в крыше обнаружилась прореха, поэтому, пока вдруг не пошёл дождь, Тори решает самостоятельно залатать образовавшуюся щель.
Девушка подставила старенькую лестницу, забралась, почти, на самую верхнюю ступень и приступила к работе.
Солнце печёт так, что уже через полчаса одежда неприятно липнет к телу, а в горле пересохло от жажды.
Резво стуча молотком по доскам, девушка вдруг замирает, едва не выронив инструмент из рук. Из дома напротив, выходят двое: пожилая женщина и человек в уже знакомом ей длинном одеянии. Падре о чём-то тихо беседует с соседкой. К сожалению, разобрать слов не представляется возможным.
Женщина склоняется в поклоне перед святым отцом, целует тыльную сторону его ладони и припадает к ней лбом. Тори невольно засматривается на этот жест.
Она уже хотела отвести взгляд, как вдруг падре поворачивает голову и замечает её. У девушки всё замирает внутри, когда чёрная бездна глаз ловит её в плен, не позволяя отвернуться.
Святой отец прощается с женщиной, и спустя мгновение, Тори понимает, что священник идет прямо к её дому. Чёрное одеяние развевается при каждом его уверенном шаге. Девушку окутывает нервная дрожь от понимания, что ей снова придется разговаривать с этим странным человеком.
Тори мысленно приказывает взять себя в руки, но сердце неугомонно трепещет от волнения. Она глубоко вздыхает и ступенька за ступенькой неторопливо спускается с лестницы. Святой отец уже подходит к дому Виттории, когда ноги её касаются земли. Девушка вытирает вспотевшие ладони о шорты и движется навстречу человеку в чёрной сутане.
– Добрый день, Виттория, – падре посылает приветственную улыбку, но глаза его сохраняют серьёзность. Тори чувствует себя перед ним нашкодившей школьницей. Кажется, что он способен считывать все её мысли, проникая пристальным взором в самую душу. Это нервирует и пугает.
– Здравствуйте, святой отец, – девушка учтиво склоняет голову в приветственном жесте.
При свете дня священник не кажется таким подозрительным, как прошлым вечером, – отмечает Тори мысленно. Черты лица его не такие жёсткие, а взгляд – вполне себе человеческий. Просто Виттория никогда прежде не встречала такого глубокого черного цвета глаз. Но в самом взгляде падре читается мудрость. Девушка делает вывод, что этот мужчина наверняка умный образованный человек.
Тот на миг отрывает взгляд от девушки, бегло оглядывая фасад старенького дома.
– Так значит вы живёте здесь, – утверждает падре и снова возвращает взор на застенчивую Тори.
– Э-э, да… Это дом моей мамы. А вы… – Тори чувствует себя идиоткой перед мужчиной, что стоит напротив, потому что вся её способность нормально говорить чудесным образом куда-то испаряется. А ещё высота роста священнослужителя заставляет девушку чувствовать себя беззащитной перед ним.
Тори кивком головы указывает на соседский домик. Святой отец, проследив за её взглядом, спокойно комментирует:
– Ваш сосед – старик Брэнсон скончался прошлой ночью. Я навещал его вдову, чтобы утешить и договориться о панихиде.
Такого ответа девушка явно не ожидала. Вот значит, как? Судьба сама привела священника прямо к её дому, и причиной этому невольно стал пожилой мужчина, живущий по соседству. Точнее, его смерть. Ну вот, они снова встретились при не самых удачных обстоятельствах.
– Понятно… Сочувствую его супруге.
– Да, но такова жизнь человеческая. К сожалению, она не в ваших руках.
Тори думает, что ослышалась.
– Не в «ваших»? – переспрашивает она.
Но святой отец намеренно или нет, игнорирует её вопрос. Он приподнимает правую руку, зачем-то расстегивает две пуговицы на груди и запускает под одеяние ладонь.
Всё это время Тори как завороженная следит за его руками. У него красивые ровные пальцы с аккуратными ногтевыми пластинами. Мужественные руки, с выпирающими на тыльной стороне ладони венами.
Святой отец вытягивает из внутреннего кармана белоснежный ситцевый платок с какими-то инициалами, вышитыми золотыми нитями.
– Вы позволите?
Тори не сразу понимает вопроса, пока тот не тянется к её лицу.
– Вы испачкались, вот здесь, – девушка растерянно глядит на священника, а потом густо краснеет от прикосновения через тонкую ткань мужских пальцев к её левой щеке.
Она рефлекторно прикасается к платку, но падре тут же отнимает руку, оставляя кусок материи в её руках. Он не стал усердствовать над приведением лица девушки в должный вид, за что Тори ему мысленно благодарна.
Она старательно трёт щёку платком, а всё это время падре не спускает с неё изучающего взгляда. В теле девушки происходит довольно необычная реакция, будто отзываясь на прикосновения мужчины. Соски напрягаются под тонкой тканью футболки, и только сейчас Тори осознаёт, что она не надела белья, решив, что добровольцев поглазеть на её прелести здесь точно не окажется. Но как же она ошибалась.
