***
Виктор позвонил в квартиру, где было совершено первое преступление. Дверь открыла симпатичная девчушка, лет 6-7.
– Здравствуйте! – голос как колокольчик, немного дрожал. В детских больших глазах застыла печаль и растерянность от пережитого ужаса и утраты. – Вы к кому? Мамы и папы больше нет, – эти большие печальные глаза сразу заполнились как озера слезами.
– Кто-нибудь из родственников дома? – спросил как можно мягче Виктор. У него самого что-то сжало сердце.
Девчушка, шмыгнув носом, постаралась улыбнуться и ответила:
– Бабушка вчера приехала из Томска, а сейчас ушла за хлебом.
Виктор зашел в квартиру и сказал:
–Я из милиции и мне нужно поговорить о… – тут он запнулся, но сразу нашелся, – с бабушкой, о делах поговорить нужно, – и, присев перед девчушкой, еще раз заглянул в эти печальные глаза, размышляя, стоит ли сейчас с ней разговаривать об убийстве или нет. Ответом была дверь, впустившая румяную энергичную пожилую женщину.
– Ой, кто вы? – остановилась она в дверях.
– Оперуполномоченный уголовного розыска Кадышев, – ответил Виктор, доставая удостоверение и видя непонимание на лице женщины, добавил, – из милиции, то есть.
Женщина долго рассматривала прищуренными глазами протянутое удостоверение.
– Я плохо вижу, – проговорила, наконец, она, – давайте пройдем на кухню и там поговорим. Алина, а ты уроки сделала? – обратилась женщина к девчушке.
Та, заложив руки за спину, кивнула головкой и спросила:
– Ба, а давай я вам чаю приготовлю.
– Давай, давай, малыш! – ласково ответила бабушка.
Пройдя на небольшую, но хорошо обставленную кухню, бабушка усадила Виктора за стол, а сама села напротив. Надев очки, она стала рассматривать, все еще находившееся у нее удостоверение Виктора.
– Меня зовут Зоя Алексеевна, – представилась она, – я мать погибшей Оленьки, получила телеграмму и сразу приехала. Алексея, ее мужа, я не видела, меня не пустили к нему, сказали, что он ни с кем вообще не разговаривает. Что с ним произошло, да вообще, что здесь произошло, я даже думать об этом боюсь, – остановилась женщина, и ее глаза наполнились слезами, – я была здесь полгода назад, навещала их, так все было хорошо, оба работали, Алинка училась. А теперь, – она не выдержала и прикрыла глаза ладонью, – теперь даже Алинку не узнаю, как тень ходит, одни глаза остались. Была семья – и нет семьи.
Виктор дал ей немного успокоиться и продолжил спрашивать дальше:
– В разных отчетах пишется, что соседи слышали крики, но не стали вмешиваться и что Алина, придя ИЗ школы, застала отца, сидящего рядом с трупом с топориком в руках для разделки мяса, так?
– Да, жуткая картина для ребенка… как она всё это выдержала, не знаю, – тяжело вздохнув, ответила бабушка.
– Я знаю, что Алексей никогда не лечился у психотерапевта, а вы не замечали за ним странности в поведении, – пытался найти хоть какую-то зацепку Виктор, – ну там, нервные срывы, беспричинную злость или просто агрессию?
– Да что вы! – отмахнулась Зоя Алексеевна, – я, наоборот, радовалась, что Ольге попался такой добрый, спокойный и уравновешенный человек. Мы его все уважали за рассудительность и доброту. И у меня в голове не укладывается, что стало причиной его помешательства, не пил много, не гулял на стороне, единственное что, так это курил.
– Так вы не можете даже предположить, что с ним произошло? – отчаялся Виктор. – Может, измена?
– Да нет! – ответила бабушка. – Они любили друг друга, и в семье всегда был мир и порядок. Все обходилось без скандалов.
– А вообще со здоровьем у него было все в порядке? – решил испытать последний шанс на больную тему Виктор.
– Вы знаете, все как у людей – там болит, там колет – особо он не болел, только спина беспокоила в последнее время, – коснувшись пальцами виска, задумчиво вспомнила Зоя Алексеевна. – Я помню, Оля в письме как-то писала о том, что Леша сильно мучается со спиной, и ему предложили обратиться в институт, – тут она остановилась, пытаясь точно вспомнить детали, – микрохирургии, кажется.
При последней фразе у Виктора в голове зазвенел тревожный звоночек.
– А вы можете вспомнить, кто именно предложил лечение? – ухватился за ниточку Виктор.
– Я точно не помню, что писала Оля, но думаю, что лечащий врач предложил или направил, – пожала плечами бабушка, – но что лечился в институте – это я хорошо помню.
– А вы можете сказать, у кого? – обрадовался Виктор, неожиданно появившемуся просвету.
– Нет, вот этого я не знаю, – устало ответила Зоя Алексеевна.
В этот момент их отвлек детский голосок Алины:
– Чай готов! Вам с сахаром или с вареньем? – спросила она у Виктора.
– С вареньем, – улыбнулся Виктор и провёл рукой по пушистым волосам девчушки.
Чайная пауза позволила Виктору поразмышлять о полученной информации и о своих дальнейших действиях: «Так, на горизонте замаячил институт, и надо теперь проверить, не маячит ли за институтом профессор Горин, а, значит, есть версия, что во втором случае похожая картина. В личном деле есть адрес и телефон и, чтобы ускорить события, надо позвонить второй пострадавшей семье. «Да, кстати»: вспомнил Виктор: «Светка Сашкина работает медсестрой в 1-й поликлинике, вот она и поможет разобраться с этими врачами, и кто направил Алексея в этот институт микрохирургии. А затем уже вплотную займемся Гориным».
В задумчивости допив чай, Виктор поблагодарил Алинку, отчего та заулыбалась, гордясь собой, и спросил у Зои Алексеевны:
– У вас есть телефон? Мне нужно позвонить по служебным делам.
– Да, – ответила она, – он в спальне на ночном столике, проходите!
Виктор, найдя телефон в деле об убийстве во второй семье, где молодая девушка вытолкнула из окна 7-го этажа свою свекровь, сел на кровать и набрал номер. На том конце долго не поднимали трубку, но все-таки гудки стихли, и усталый мужской голос ответил:
– Да!
Представившись, Виктор сразу спросил, не проходила ли лечение его жена в институте микрохирургии, и если да, то, какое и у кого.
– У нас вообще-то брал уже показания следователь, ведущий дело! – удивленно ответил мужчина.
– Появились новые факты в деле вашей жены, и вы можете помочь не только следствию, но и своей жене – с нажимом сказал Виктор.
– Хорошо, я постараюсь все точно вспомнить. У Лены, моей жены, – пояснил он, – обнаружили воспаление придатков. Это была причина бесплодия. Из-за этого моя мать стала настраивать меня бросить Лену, ну Лена за это возненавидела ее, ругались, скандалили, но до драк никогда не доходило. И в женской консультации ей предложили обратиться к профессору Горину,– при последних словах Виктор даже не удивился, – мол, он может помочь. Мы обратились к нему, и он согласился. Лена три месяца назад легла на обследование, потом сделали операцию, успешно, как сказал доктор. Выписали ее из клиники месяц назад, но она еще несколько раз ходила на контроль к этому профессору, а два дня назад случилось это, – тут он умолк, в трубке что-то потрескивало. Виктор напряженно думал, усваивая информацию. Тут его осенила одна мысль.
– Скажите, а когда Лена в последний раз была у Горина?
– За два дня до… – запнувшись, пытался найти слово мужчина.
– Хорошо, спасибо, – вывел его из затруднительного положения Виктор. – А вы в течение этих двух дней не замечали в ее поведении ничего странного, что-нибудь выходящее за рамки ее обычного поведения, – спрашивая, Виктор заметил на столике фотографию в рамке, на которой симпатичная пара держала на руках еще крохотную Алину с огромным белым бантом. От фотографии исходило семейное благополучие и покой, и Виктор на мгновение отвлекся от разговора, но к нему его сразу вернул голос в телефонной трубке.
– После последнего посещения врача она вернулась домой какая-то взвинченная, нервная и все время чего-то боялась. Знаете, у нее страх сменялся какой-то злостью. Она мне говорила, что злится из-за страха. Говорила, что боится за нас, за жизнь. Но у нас в семье было все нормально, – тут он остановился, чтобы справиться со своими эмоциями, и продолжил уже более спокойно, – но я видел, что страх сидит у нее внутри, какой-то животный страх, и глаза у нее стали какими-то молящими, будто просили защитить от кого-то или чего-то, – тут он на минуту замолчал, и Виктор не стал прерывать паузу, надеясь, что тот продолжит свой нелегкий рассказ. Мужчина с болью промолвил, – я пытался понять ее, успокоить, но через день, когда я был на работе, она в ссоре с матерью вытолкнула ее в окно. После этого она стала невменяемой.
