– А вы не находите что-то общее в смерти этих людей, – парировал Виктор.

– В принципе, из моих объяснений вы уже должны были понять, что у всех четверых были идентичные случаи, помочь в решении которых я и взялся.

– А это вас попросили или вы сами вызвались помочь? – спросил Гена, переглянувшись с Виктором.

– Мы с доктором Ильиной, заведующей клиникой, знаем друг друга с давних времен. Вместе учились и работали по назначению, поэтому до сих пор поддерживаем дружеские отношения. Она ценит мои познания в психологии и иногда приглашает совместно рассмотреть некоторые случаи, в том числе и эти два. А рассмотреть остальные два я уже вызвался, как вы говорите, сам, – закончил профессор, дав понять, что лимит вопросов у оперативников исчерпан.

– Что ж, пока у нас к вам больше вопросов нет! – сказал Виктор, покосившись на недовольное лицо Гены.

Попрощавшись с профессором, они вышли из института, сели в машину и направились в отдел.

– Да, крепкий орешек, – первым заговорил Виктор.

– Ну, психолог все-таки, – ответил Гена, все еще несмирившийся с победой профессора в психологическом поединке.

– Но он мне сам подкинул интересную мысль! Надо еще глубже покопаться в прошлом профессора и его практике.

В этот момент у Виктора запищала рация.

Управляя машиной одной рукой, он достал её и, нажав на кнопку, ответил:

– Слушаю! Да! Едем! Куда, Куда? На базу! – закончил разговор Виктор, проделав обратную операцию с рацией.

– Это – Саня! Говорит, на отдел пришло два убийства, и Огурец передал их нам, прикинь! Говорит, психи – по нашей части, – возмутился Виктор.

По этому поводу Гена скулил всю обратную дорогу.

Приехав в отдел, они застали Александра за работой над отчетами по убийствам.

– Пока вы там мило разговаривали, на нас повесили еще два убийства. Да, еще. Вас двоих шеф вызывает!

– К Огурцу на ковер? – переспросил Гена.

– Да, да, идите, вот там мило и поболтаете! – махнул рукой Саня.

Молча они поднялись по лестнице к кабинету начальника УВД Гуревичу, получившему за свою фамилию это нелестное прозвище, и, пройдя мимо милой секретарши, переглянулись перед дверью. Виктор первым шагнул в святая святых… На них уставились пустые бесцветные глаза, прячущиеся за дорогими линзами в золотой оправе.

Шикарная обстановка в стародворянском стиле немного отвлекала от этих глаз.

Низкий голос, с плохо скрываемым ехидством произнес:

– Что же вы не садитесь на стол, не распускаете пальцы веером, а? Я уже не первый раз слышу жалобы на ваше хамское поведение. И от профессора Горина в том числе, чтобы вам стало более понятней!

– Разрешите постоять! – ляпнул Гена.

– А я вам и не разрешал садиться, – буравил Гену взглядом своих глаз полковник Гуревич.

– Вы нас вызывали? – первым опомнился Виктор.

– А вы еще не пришли?

«Надо было помолчать», – подумал Виктор.

Тишина, повисшая в воздухе, была нарушена Гуревичем, двинувшимся из застывшей сцены по направлению к своему креслу. По пути к креслу полковник потерял весь запас своей агрессии и, погрузившись в него, устало сказал:

– Доложите о результатах по самоубийствам.

Виктор четко доложил о беседе с профессором Гориным и о своих дальнейших действиях.

– Мы проверим все прошлое профессора, его жизнь и практику, и поговорим с его сотрудниками о его работе не только в институте, но и в психиатрической клинике.

– Тут за два дня совершено было два убийства. Муж убил жену, а невестка свою свекровь. Это, естественно, две разные семьи, – уже более миролюбиво после доклада Виктора пояснял Гуревич. – Оба преступника были квалифицированы как невменяемые и помещены в изолятор. Вы же проходили курс психологии? – взглянул на кивнувших оперов полковник, – вот и позанимайтесь практикой. Даю на раскрытие этих дел две недели. Всё, вы свободны!

Перестав замечать присутствующих, начальник УВД углубился в свои бумаги.

Выходя из кабинета, Виктор в угрюмом настроении направился в свой отдел. А у Гены настроение улучшилось при виде белокурой изящной Оли, сидевшей за компьютером и как всегда мило улыбающейся.

– Вы как ангел перед преисподней…– начал Гена свои упражнения в психологии, которые Виктор уже не раз слышал, и поэтому, спустившись в свой отдел, присоединился к Александру.

– Ну, как тут у нас дела? – пытался сразу включиться в работу Виктор, чтобы отогнать мрачное настроение.

– А как у вас? – видя состояние Виктора, решил поиздеваться Александр.

– Гена придет и расскажет! – отмахнулся Виктор. – Давай лучше займемся делами, а то и так всего две недели дал Гуревич.

– Две недели! – воскликнул Саша, – два убийства за две недели! Да медкомиссия месяц телиться будет! А на нас ещё куча дел висит.

– Ну, а ты сидишь и разглагольствуешь! – заключил Виктор. – Надо сделать хотя бы то, что успеем, а там – хоть трава не расти!

– А где Гена? – опомнился Саша.

– Он уже работает, – с ухмылкой проговорил Виктор.

– С Оленькой, наверное, – предположил Саша.

– Ты недалек от истины! – изрек напарник, – а мы пока давай спланируем наши действия. Итак, что мы имеем. Четыре самоубийства и два убийства, недалеких от первых, так? – рассуждал Виктор, загибая пальцы на двух руках, каждая из которых относилась к одной из двух категорий убийств.

Саша, сидевший среди кучи бумаг, тупо уставился на руки Виктора.

– Во-первых, четырех самоубийц объединяет тот факт, что их обследовал профессор Горин, – продолжал свои рассуждения Виктор, – и все они были психически нездоровы, – продолжал он загибать пальцы. – Но! – и вытянул один из оставшихся пальцев, – двое убийц тоже сошли с ума!

– Вы что, в пальцы играете? – спросил зашедший в этот момент Гена.

– Да, чтобы решить, кому за тобой идти, – бросил, не оборачиваясь, Виктор, разминая пальцы.

– Так, продолжаю. И двое убийц тоже сошли с ума, что и объединяет их с самоубийцами! – заключил Виктор.

– Гениально! – воскликнул Гена.

Александр, цыкнув на него, отодвинул кипу бумаг и опёрся локтями на стол.

– Давайте скоординируем наши действия! Нам нужно покопаться в прошлом Горина, и этим займусь я, – сказал Саша, как старший группы. – Но нужно поговорить и с теми людьми, кто хорошо знает профессора.

– Горин говорил, что некая Ильина, она же заведующая психиатрической клиникой, его давняя подруга, – вспомнил недавний разговор с профессором Виктор, – сказал, что они вместе учились и работали, вот с ней и надо поговорить о нем.

– Гена, чуешь, вот где применишь свои таланты, – заметил Саша.

– А я займусь убийцами и их семьями, постараюсь взять у них показания, – сам для себя определил задачу Виктор.

– Итак, программу минимум мы должны выполнить, и как можно быстрее, – Саша всем своим видом намекал на необходимость действовать, – не будем откладывать дела на завтра, если их можно сделать сегодня.

Никто особо и не возражал, но и активности заметно не было.

– Ребята, – обратился Саша к ним, – дела стоят, потому что вы стоите.

Виктор и Гена неохотно поднялись и понуро направились к дверям. Виктор остановился на пороге, повернулся к Гене и, протянув руку, сказал:

– Да, Ген, теперь я за рулем, давай сюда ключи!

– Но мы же в разные стороны, – схватился за карман Гена.

– Ну уж нет, теперь моя очередь за рулем, – настаивал Виктор.

Гена неохотно отдал ключи, и у него вконец испортилось настроение. С надеждой взглянув на Александра, он спросил:

– Сань, а, Сань, дай тачку на полчасика! – выражение невинности и последней надежды подкупали многих женщин, но не мужчин, а тем более Александра:

– У меня не служебная, да и когда я в последний раз ее тебе давал, это было в последний раз, – сказал Саша, даже не смотря в его сторону, – твое ралли мне дорого обошлось.

Гена в сердцах сплюнул и тихо обозвал всех жмотами.

– Ладно, не расстраивайся, – смягчился Виктор, – я, так уж и быть, подкину тебя к клинике.