Получеловек–полуробот приблизился к операционному столу, держа в руках скальпель. Потом урод, словно что-то почувствовав неладное, чьё-то присутствие, посмотрел в сторону двери, за которой я прятался.

– Скуффи, это ты там стоишь? Полюбуйся, какой я поймал экземпляр! Пальчики оближешь. Скуффи? Ну и хрен с тобой, стой за дверью. Я хотел дать тебе возможность позабавиться с девочкой, но ладно, в следующий раз. Ты, кстати, контейнеры для органов принёс?

Скуффи? Кто это такой? Почувствовав за спиной движение воздуха, я обернулся и инстинктивно выставил перед собой нож. Обоюдоострое лезвие вошло в грудь молодого парня по рукоять, он охнул, обмяк. Я услышал предсмертный хрип, придержал тело, опустил парня на пол коридора. Вытащив нож из Скуффи, обтёр лезвие об одежду мертвеца. Вместо красного цвета крови, я увидел зелёный. Что это такое? Да что угодно, но только не кровь. У парня на спине был такой же странный прибор, как и у профессора Штокмана: от прибора в тело уходили провода, трубки. Меня всего передёрнуло, я почувствовал, что меня вот-вот стошнит.

– Ну-с, приступим-с. Жалко тебя, девица, но что поделать? Наука без жертв – это не наука. Итак…

Я вспомнил, что в рюкзаке Линды должен быть шокер. Руки тряслись, завязки клапана рюкзака никак не хотели развязываться, я полоснул по ним ножом, нашёл на ощупь рукоять шокера, поставил разряд на максимум. Профессор Штокман успел сделать на груди Линды небольшой надрез, я выстрелил. Электроды шокера вошли уроду в грудь.

Вспышка яркого света на несколько секунд меня ослепила, и когда зрение вернулось, я увидел, что Штокман корчится в судорогах. Он лежал на полу, блестящая маска – в нескольких метрах от профессора. Боги всемогущие! Такого уродливого лица я в жизни не видел: глаза, вываливающиеся из глазниц, вместо носа – углубление, рот как таковой отсутствовал. Мутант? Да, скорее всего это был представитель мутантов, которые появились на ярусах корабля относительно недавно. Десять-пятнадцать лет тому назад.

Развязав ремни, притягивающие руки и ноги Линды к столу, я достал из рюкзака аптечку, нашёл в ней гель для заживления ран. Линда открыла глаза, застонала. Но потом осознав, что лежит на столе обнажённая, прикрыла грудь руками.

– Слай?

– Слушаю тебя.

– Ты что творишь? Что происходит и где мы находимся?

– Ничего не помнишь? Тогда слушай.

Линда попыталась встать на ноги, но они начали разъезжаться в стороны, девушка схватилась за меня руками, закрыла глаза.

– Такое впечатление, что я под синтетикой.

– Не исключено, Линда. Возможно, мутант тебе вколол какую-то гадость вместо снотворного или обезболивающего. Давай я тебя отнесу на кушетку.

– Да, давай. Слай, только без одежды мне… не очень комфортно, так скажем, – Линда обхватила руками мою шею и.… тихо засопела. Сон – это хорошо, но не в нашем случае и не в нашей ситуации. Неизвестно сколько мутантов обитают на пятом ярусе, сколько их находится в подчинении у профессора Штокмана. Хотя, я склонен думать, что такая мерзость не в состоянии кем-то управлять и тем более принимать самостоятельные решения. Укрыв Линду термоодеялом, извлечённым из бездонной аптечки, я подошёл к Штокману, хорошенько пнул его ногой. Профессор начал подавать признаки жизни, произнёс что-то нечленораздельное, замычал. Штокман повторил судьбу Линды: я положил его грузное тело на операционный стол, хорошенько зафиксировал руки и ноги ремнями.

После этого я вышел из лаборатории в коридор и оцепенел: мертвец оказался не совсем мёртвым. Тело убитого Скуффи исчезло. С шокером в руках я пошёл по «кровавому следу», оставленному «убитым» и неожиданно воскресшим, на полу. Скуффи, несмотря на недавно пережитую смерть, двигался на четвереньках по коридору относительно быстро.

– Скуффи, остановись, давай поговорим.

Не обращая на мои слова никакого внимания, парень продолжал двигаться в сторону Башни, шепча слова проклятия и тихонько завывая.

– Скуффи, остановись. Прошу пока по-хорошему. Ну? Да стой же ты, зверёныш!

Я поставил ногу на спину получеловеку, и почувствовал, как под тяжестью ноги прогнулась крышка странного прибора, увидел, как на несколько секунд ярко вспыхнули провода, соединяющие прибор и тело парня. Скуффи забился в судорогах, его тело выгнуло дугой. Посмотрев в широко открытые, ничего и никого не видящие глаза повторно убиенного мною создания, я выругался: второго воскрешения не будет, это точно. Может быть, находясь в другом мире, лучшем и более чистом, Скуффи скажет мне спасибо? Во всяком случае, я в это верил. Жить не живя, а существовать, разве этого достоин человек? Хотя, что в парне и в профессоре осталось от человека? Телесная оболочка и способность мыслить. Насчёт второго есть огромные сомнения, по поводу этого можно поспорить.

Линда, с закрытыми глазами, стояла возле операционного стола, Штокман речитативом произносил слова:

«Я твой бог, я твой создатель, освободи меня и я подарю тебе вечную жизнь. Я твой бог, я твой создатель…»

Кто-то мне скажет, что бить лежачего и обездвиженного – это проявление слабости, но мне сейчас было не до сантиментов. Ударил я сильно, так, что внутри черепа Штокмана что-то хрустнуло, профессор замолчал, его глаза уставились в одну точку, как будто мутант увидел на потолке операционной что-то очень интересное. Я посмотрел наверх и, не знаю в какой раз, выругался: этот извращенец, чтобы доставить своим жертвам как можно больше «удовольствия», закрепил на потолке огромное прямоугольное зеркало.

Линда смотрела на меня прищуренными глазами, и ее взгляд мне очень-очень не понравился. Удар скальпелем в район брюшины, снизу вверх и с нечеловеческой силой, я пропустил. Комбинезон моментально пропитался кровью, Линда сделала ещё замах. В правой руке появилась лёгкая отдача от шокера, электроды разрядника вошли девушке в грудь. Линда рухнула на пол, как подкошенная, забилась в судорогах. Чёрт бы побрал этого Штокмана! Что он сотворил с девушкой? Я в который раз раскрыл аптечку, нанёс на рану быстрозаживляющий гель, после этого отнёс Линду на кушетку, предварительно связав ей руки и ноги обрывками найденных на полу силиконовых трубок. Нагнувшись за шокером, в последний момент заметил обувь и часть штанин серого цвета, заляпанные зелёным веществом.

«Скуффи, да когда же ты сдохнешь?»

Мутант ударил в основание черепа. Сильно и со знанием дела. Пол приблизился и сильно ударил меня по лицу, я погрузился во мрак.

«Потерпи сынок, потерпи. Сейчас папа тебе поможет, боль пройдёт, свои функции органы восстановят. Нужно время, потерпи».

«Он меня хотел убить. Он мне сделал два раза больно!»

«Да, Скуффи, он плохой и заслуживает самого сурового наказания. Право придумать это наказание у тебя, мой мальчик».

Голоса доносились издалека, как будто разговаривающие находились в другой комнате или за перегородкой из звукоизоляционного материала. Во рту был солоноватый привкус, глаза никак не хотели открываться.

Я пошевелил руками, ногами и усмехнулся: пришла моя очередь полежать на операционном столе. Рядом кто-то находился, я отчётливо слышал женский голос, твердивший одно и тоже:

«Передай Господу путь твой, и уповай на Него, и Он свершит. Передай Господу путь твой, и уповай…»

Чёрт! Этот голос принадлежит Линде. То, что Штокман обладает способностью гипнотизировать, сомнений не было. Но как он мог с такой лёгкостью воздействовать на здорового человека? Это для меня была загадка.

– Линда… – я попробовал достучаться до разума девушки. – Линда, это я, Слай Макклой.

Линда на некоторое время замолчала, потом я опять услышал слова из какого-то Псалма Библии: «Передай Господу путь твой…»

Я перестал звать Линду, когда услышал приближающиеся шаркающие шаги. Штокман, больше некому, прикоснулся ледяными пальцами к моему запястью, сказал: «Так-так. Организм здоровый и сильный. Другой на его месте давно бы сдох».

Профессор отошёл от операционного стола, я услышал его голос, шипящий, с нотками металла: