– Сколько лет прошло?

– Восемь.

– По работе приехал?

– Да.

– И как ты все это время жил?

– Сойдет.

Мэттьюс внезапно фыркает и громко смеется.

– Приятель, ты нисколько не изменился. Все такой же холодный и немногословный сукин сын!

Я усмехаюсь. Мы чокаемся стаканами и пьем до дна. Алкоголь обжигает горло.

Марк Мэттьюс был моим хорошим приятелем в Торонто. Он словно никогда не замечал моей намеренной холодности. Ему было все равно. Он постоянно добродушно подшучивал надо мной и заражал своей искрометностью и весельем.

Марк стал мне настоящим другом. Он знал про мой дар. Про часы жизни. Я рассказал ему. И мне вдруг стало легче на некоторое время. Помню, как он не верил мне, пока я не доказал ему. Он все время поражался этому, пытался разглядеть на своей ладони часы, которые не видел. Задавал кучу вопросов, спрашивал про себя, но я не хотел видеть, как он умрет.

Узнав, что в будущем меня застрелят, он научил меня стрелять из пистолета точно в цель. Он никогда не терял надежды, что однажды это поможет мне защитить себя. Иногда мы часами напролет занимались стрельбой по мишеням. И я благодарен ему за все уроки.

После моего возвращения в Китай мы все еще поддерживали связь. Но со временем стали общаться все реже. Хотя я часто летал в командировки в Торонто, мы обычно не пересекались: либо я был слишком занят, либо он под завязку в работе. Но сегодня, когда я позвонил ему, он вдруг оказался свободным.

– У меня осталось восемь месяцев, – тихо говорю.

Марк присвистывает:

– Твою ж мать! Ты все еще видишь часы и вспышки последних секунд жизни?

– Да. Дар никуда не делся.

– И в тебя стреляют? Как ты и рассказывал?..

Я киваю.

– …Видел лицо убийцы?

– Нет. Что тогда, что сейчас – все расплывчато.

– Жесть. Дружище, я даже не знаю, что и сказать…

– Забудь. Что тут можно сказать…

– Но ведь можно что-то сделать, как-то изменить события? Ты ведь заранее знаешь, что произойдет.

Я горько смеюсь:

– Марк, я не ясновидящий и не предсказываю будущее. Все, что я вижу – лишь расплывчатые семь секунд. Этого так мало, что не понять, что вообще происходит. К тому же я знаю, что ничего нельзя изменить.

Марк задумчиво чешет подбородок:

– Знаешь, ты говоришь, что ничего нельзя изменить, так?

– Именно.

– Что если можно?

– Исключено.

– Ты говорил, как много раз пытался спасти людей, и ничего не получалось. Но знаешь, как-то я расследовал одно дело о покушениях на влиятельную и богатую семью в Торонто. Владелец отеля однажды заявил мне, что его девушка видит сны, в которых на него покушаются…

Я недоверчиво поднимаю брови, а Марк поспешно продолжает.

– …Конечно, я сначала не поверил. Но потом убедился, что это правда. И тогда я вспомнил про тебя. Твой дар. Как детектив я скептически отношусь ко всему паранормальному. Но сначала ты со своим даром, потом та девушка… Меня прямо окружает вся эта мистика! – Марк смеется. – В общем, я это к чему… Ты говорил, что ничего нельзя изменить. Но та девушка искренне верила, что судьбу можно изменить в лучшую сторону.

– Это невозможно. Скорее всего, его часы жизни не были укорочены смертью. Она ведь просто видела сны, а не сами часы жизни.

– Но если бы она не спасла его, не предприняла эту попытку, он был бы мертв. Часы жизни остановились бы. А так они все еще тикают.

Я качаю головой:

– Не знаю, в чем там дело, но знаю на собственном опыте: ничего не изменишь. Это невозможно. Когда раздается последняя секунда, человек погибает.

– Ты уверен в том? Никогда не встречал кого-то, кто бы смог изменить что-то? Хотя бы маленькую деталь?

– Да, я абсолютно уверен… – Замолкаю, пораженный мыслью. В голове внезапно мелькают глубокие серые глаза Элины Швецовой. – Вообще-то есть кое-что странное. Я встретил девушку.

Марк поднимает глаза к потолку и шутливо воздевает руки:

– Ну наконец-то! Что за девушка?

– Рядом с ней мое время останавливается. Я не вижу ее часов и видений о ее последних секундах жизни. И был единственный случай, когда она спасла человека, которому оставалось жить пятьдесят две секунды. Тогда я не поверил ей. Потому что такого не бывает. Мне ни разу не удавалось кого-то спасти. Поэтому навел справки и проверил того человека.

– И?

– Он жив.

Марк присвистывает:

– Это уже интересно!

– Кто же она такая? – задумываюсь я.

– Так… как она тебе? Эта девушка? – подмигивает Марк.

Я пожимаю плечами:

– Красивая. Немного дерзкая и довольно забавная. Но мне она интересна только своим даром. Я не собираюсь тащить ее в постель.

– Почему?

– Я сплю только с теми, кто ни на что не претендует. Но Элина… Она… Не думаю, что захочет таких отношений.

– Эх, приятель, пора бы тебе уже начать жить нормальной жизнью. Завести семью. Детей.

– Ты же знаешь, что это невозможно.

– Да брось ты. Ты сам себе вбил это в голову.

Я задумчиво кручу стакан в руках, залпом допиваю виски, втягиваю в себя воздух. И больше ничего не говорю. Мне вдруг становится физически больно, словно от удара в живот. Больно от захвативших воспоминаний.

Я пытаюсь не думать о них.

Пытаюсь жить настоящим.

Пытаюсь забыть незабываемое.

***

Когда я во вторник прилетаю из Торонто в ТЦ4, первым делом заглядываю в компанию. Прошу секретаря Гао навести справки об Элине. Я хочу знать все детали ее прошлого. Нужно понять, кто она, черт побери, такая.

Заканчиваю наиболее срочные дела в офисе и через час получаю по электронной почте от секретаря биографическую справку.

Элина Сергеевна Швецова.

Возраст: 23 года.

Место рождения: Россия, г. Сочи.

Семейное положение: не замужем.

Образование: ОмГМУ (Омский Государственный Медицинский Университет), специальность «Фармация».

Перечитываю несколько раз. Обычная биография.

Ничего загадочного и мистического. Но девица не выходит у меня из головы.

Секретарь Гао заходит в кабинет с докладами. Мы обсуждаем дела и вместе выходим из офиса. Как только выхожу из кабинета, вижу смеющуюся Элину, идущую по коридору с новым руководителем отдела контроля качества продукции Андреасом Олайе. Ее беззаботное лицо всколыхивает во мне какие-то странные ощущения. Прямо как тогда, когда я встретил ее в лифте.

Что если Марк прав? И события все-таки можно изменить? Ведь она – это доказательство того, что не все потеряно. Благодаря ей моя собственная смерть отступает. А ведь это уже хоть и небольшое, но изменение.

Мысль формируется в голове. Пока нечетко и неясно. Но в одном я уверен точно: она – возможный ключ к моему спасению.

Элина

Неделю я работаю в спокойном рутинном режиме. За это время сближаюсь с китайскими коллегами, особенно с Джанеттой и Беном. Втроем мы часто ходим на ланч, обсуждаем работу и местные сплетни. Я узнаю, что Джанетта – заядлый игрок в покер, любит участвовать в турнирах и даже несколько раз занимала первое место. Она приглашает меня поучаствовать как-нибудь тоже. Я не против.

В воскресенье знакомлюсь с новым соседом. Очаровательный парень из Германии по имени Басти. Выглядит он круто: светловолосый, голубоглазый, поджарый. Я вижу, как он открывает ключом дверь квартиры и втискивает огромный чемодан внутрь. Мы болтаем.

Оказывается, он только что вернулся из солнечной Саньи, где навещал своего парня. Басти живет здесь уже два года, и у него есть собственная галерея в ТЦ. Он художник. Басти показывает мне свою мастерскую с бесчисленными холстами. Здесь царит запах масляных красок и акрила. Мне нравятся его картины.

В понедельник после работы мы отправляемся гулять по вечернему Тяньцзиню. Неспешно проходим мимо «Джой Сити», «Метрополитан Плаза», сворачиваем в переулок и направляемся на Вудадао5. Заходим в кофейню «Фармс». Я заказываю чизкейк с кофе, Басти – молочный чай с тирамису. Мы болтаем обо всем. А затем идем ко мне и смотрим фильм на Нетфликсе.