Стихами к душе твоей вновь,

Метанья вложив в метанья.

Приезжай. Еще раз поговорим.

Не последний, но окончательный.

Ты станешь знакомым моим,

Как многие. Замечательным.

Ты станешь отрезком судьбы,

Как хотел: от точки до точки.

Ты станешь, как все мечты,

Обращенным в слова и строчки.

И еще на много недель

Останешься самым близким.

Как устала я ждать вестей

И быть"энным" номером в списке!

Это кажется, будто по прихоти

Вечность дается. Незаслуженно.

Ты ко мне вечерком приходи,

Будем вечность делить за ужином.

Мы теперь навсегда вплетены в ее тело,

Прочно часами увязаны вместе.

И будет мне рядом с тобой тепло

Все сто сотен веков безвестия.

Это кажется, будто по прихоти

Вечность дается. С натугою.

Ты, захочешь, ко мне приходи,

Будем вечность дарить друг другу.

Всегда остается недосказанность,

Даже когда, казалось бы,

Ну, все же до дна сказалось ведь!

И даже поглубже дна.

Всегда остается недомолвленность,

И даже когда все отмолено,

До самого неба отмолено!

И, кажется, за небеса.

Всегда остается недонеженность,

Даже когда, конечно же,

Бессмысленно много нежности!

От неба до самого дна..

Сшейте наряд для моей любимой.

Сулейман I Великолепный (Кануни)

Сшейте наряд моему любимому.

Из теплых ветров рубаху,

Чтобы было тепло и легко

Без меня.

Из ткани морей его брюки,

Чтобы касались тела нежнее

Рук моих.

Обувь зеленью летних лесов,

Чтобы без устали шел по дорогам

Ко мне.

А плащом душа моя станет,

Чтобы укрыть от невзгод и ненастий

В пути.

Я в тебя заглядываю, заглядываюсь,

Чтобы однажды заглядеться полностью.

Чтобы потом тебе про тебя рассказать

Твоим голосом.

И мне нужно вглядеться в тебя до самого дна.

Нет, глубже.

Ты не спрашивай: "Почему?". Я не знаю.

Мне НУЖНО!

И мне важно понять про тебя все до конца.

Больше себя самой.

Я заглядываю, заглядываюсь во внуть тебя…

Я ищу там встречи с тобой.

Мы с тобой сумасшедшие боги,

Истоптавшие тропы-дороги,

Где до нас не ходили давно.

Мы с тобой гениальные бесы,

И так сладко, так нежно-чудесно

Облизнуться душой на десерт.

Мы с тобой полуночные воры,

Только жалко, что утро скоро

И добычу придется вернуть.

Может быть, и не любовь все это.

Просто мир жесток, а сердце нежно.

Просто мы уже не слишком дети,

Чтобы позволять себе небрежность.

Может, просто мы с тобой совпали

В этом времени и в этой недостаче.

Кажется, мы хорошо узнали,

Как же переменчива удача.

Все непросто, но не в этом дело.

Ты и я. Твои-мои надежды.

Я тебя совсем чуть-чуть согрела.

Ты чуть-чуть свою растратил нежность.

Он любил три вещи на свете…

А. Ахматова

Ему нравятся восточные блюда,

Его сумасшедший бизнес

И город, теперь часть Китая.

Не нравятся глупые люди,

Собственный внутренний кризис,

И когда я совсем чужая.

А мне хорошо рядом с ним.

Время пришло прервать и это знакомство.

Я благодарна тебе за все, мое Солнце:

За то, что меня создавал упорно, упрямо.

За то, что сумел нанести такие глубокие раны.

Потопчемся рядом еще, поищем слово.

Мне было с тобой хорошо, светло и ново.

Но все неизбежно. И вот знакомство выпито.

Мне было с тобой хорошо. Всё лучше, видимо.

За секунду до… любви и смерти

Еще хочется… любви и жизни,

Еще помнится… о завтра и выдохе,

Еще верится… в завтра и вдох.

За секунду до.. остановки и бездны.

Навсегда.

Холодные души на крест не всходят.

И тем их земная мука длится.

А я кабаком стою при дороге,

Для всякого страждущего больница.

Смирись. Если жить – по законам Бога.

И значит тебе уготован крест.

Вот я много лет проходная дорога

С таверной на десять посадочных мест.

Прими, что не Высший, твои решенья,

Меняют миры, создают запреты.

Ты жаждешь любви. Я даю утешенье.

И вижу, опять отречешься к рассвету.

Седеют мне самые близкие люди.

Хорошие самые, мудрые самые.

А время порошей их волосы студит.

И я чуть грущу, наблюдая за мамою.

И я дорожу каждй встречей с любимым,

В надежде с зимы допроситься отсрочки,

Пытаясь оттаять нетающий иней

Словами, губами, как помощью срочной.

Седеют два самых родных человека.

Я все понимаю. Да, время есть время.

Что людям седеть и стареть. Так от века.

Но больно, что близкие раньше седеют.

Эта женщина тоскует, эта женщина болеет.

Эта женщина так любит, как пришлось и как умеет.

Эта женщина прекрасна. Все светлее от терзаний.

И случайным непонятно, для чего ей шлейф страданий.

Словно боль приворожила ее смутная улыбка.

Словно нравится, что в жизни все так призрачно и зыбко.

Что пройдет и что вернется, и когда огонь истлеет?

Эта женщина не любит – эта женщина болеет.

К черту всё!

Выбираю жизнь на пятнадцать копеек!

Мертвые

Ни любить, ни страдать не умеют.

Кто сказал

Будто счастье дается немногим и редко?

Кто наврал?

Я куплю счастью медную клетку.

Пусть живёт!