Купер некоторое время переваривал услышанное, потом нахмурился.

– Ты говорила, что у тебя записана любовь.

– Момент возникновения любви. Я записала все.

– Почему же ты мне не сказала?

Она вздохнула.

– Транс-записи нужно проявлять. Они отличаются от видео. Их только вчера доставили из лаборатории. Я смонтировала их вчера ночью, пока ты спал.

– Я хотел бы их посмотреть.

– Может, когда-нибудь, – уклонилась она. – Сейчас они слишком личные. Хочу сохранить их только для себя. Это ты можешь понять? Господь свидетель, я никогда не тряслась над своей личной жизнью, но это…

Она показалась Куперу совсем беспомощной.

– Я так и предполагал. – Он ненадолго задумался. – Но если ты их продашь, то они вряд ли останутся личными.

– Я не хочу их продавать, Кью-Эм.

Он промолчал, но надеялся услышать нечто более решительное. И впервые ощутил тревогу.

Следующие две недели он не думал о деньгах или транс-записях. Навалилось слишком много дел. Он взял накопившиеся отпуска и отпуск по болезни, и они полетели на Землю. Она вполне могла быть и новой планетой.

И не только потому, что он побывал в местах, которых никогда не видел. Они побывали там в стиле, непривычном для Купера. На несколько ступеней выше того, что большинство считает первым классом. На этой планете не существовало проблем. Багаж заботился о себе сам. Купер ни разу не увидел деньги. Не было расписаний, под которые следовало подстраиваться. Автомобили, самолеты и сверхзвуковые челноки были всегда готовы доставить в любое место по их желанию. Когда Купер заметил, что все это может стоить слишком дорого, Меган объяснила, что она ни за что не платит. Все обеспечивают корпоративные поклонники. Купер подумал, что те ведут себя хуже, чем ошалевшие от любви подростки. Они по-щенячьи открыто выражали свои чувства и столь же легко прощали, когда Меган относилась к ним пренебрежительно, принимая их подарки.

Похищения она, похоже, тоже не боялась, хотя Купер почти не видел охраны. Когда он спросил, она сказала, что охрана, на которую постоянно натыкаешься, всего лишь любительское бряцание оружием. И посоветовала больше не ломать над этим голову, потому что обо всем уже позаботились.

– Ты ведь не выставишь эту запись на рынок?

Ну вот, он все-таки спросил напрямую.

– Ладно, давай я изложу это так. Когда я пришла к тебе в первый раз, то была близка к нервному срыву от одной только мысли заняться бизнесом сексуальных записей. А эта запись гораздо более личная и намного дороже для меня, чем старое доброе сношение.

– Ага. Мне уже лучше.

Она протянула руку через кровать и сжала его руку, нежно глядя на него.

– Ты действительно не хочешь, чтобы я ее продавала?

– Да, действительно не хочу. В первый же день, когда я тебя увидел, друг меня предупредил, что, если я окажусь в постели с тобой, то мою технику увидят девяносто миллионов жлобов.

Она рассмеялась.

– Что ж, Анна-Луиза ошиблась. Можешь выбросить эту вероятность из головы. Во-первых, там не было видеокамер, поэтому никто и никогда не увидит, как ты занимаешься со мной любовью. Во-вторых, они не используют мои ощущения во время секса, если я когда-либо займусь этим бизнесом. Они немного экзотичны для моей аудитории. Все это будет сводиться в монтажной. Там будут визуальные и эмоциональные записи от меня – показывающие, как я занимаюсь сексом обычным образом, – и дублерша для физических ощущений.

– Извини за вопрос, – сказал он, – но, в таком случае, не была ли твоя реакция в тот первый день немного преувеличенной?

Она рассмеялась.

– Много шума из ничего?

– Да. В смысле, это будет твое тело на экране…

– …но я уже показала тебе, что меня это не волнует.

– И если ты занималась любовью обычным образом, то вряд ли была эмоционально вовлечена…

– Это будет записано как откровенная скука.

– …поэтому я предполагаю, что ты вставишь трек с эмоциями тоже из какого-то другого источника.

Купер нахмурился, уже неуверенный в том, что пытался сказать.

– Ты уже схватываешь суть. Я тебе говорила, что весь этот бизнес – сплошное надувательство. И я не могу конкретно объяснить, почему это меня так волнует. Могу лишь сказать, что не хочу отдавать эту часть себя, даже ее кусочек. Я записала свой первый секс, но никому это не показывала, пока запись не увидел ты. И как насчет тебя? Тебя волнует, что я могу продать запись того, как влюбилась в тебя? Тебя на ней вообще не будет.

– Ну, это было нечто общее у нас с тобой.

– Правильно. И я не хочу делиться этим с кем-либо.

– Я рад, что ты не планируешь это продавать.

– Дорогой, мне этот претит не меньше, чем тебе.

И лишь намного позднее Купер понял, что она никогда не исключала такую возможность.

Они вернулись в Пузырь, когда у Купера кончился отпуск. Меган никогда не предлагала ему уволиться с работы. Они заселились в другой номер. Меган сказала, что цена номера тут ни при чем, но на этот раз он в этом усомнился. Он видел озабоченность в ее глазах, когда она читала очередное письмо с отказом от все более скромных предложений.

– Они хорошо знают эту игру, – с горечью сказала она как-то ночью. – Любая из этих компаний даст мне любую зарплату, которую я только назову, но я должна подписать контракт на их условиях. Начинаешь думать, что это заговор.

– А это так?

– Если честно, не знаю. Это может быть просто расчетливость. Я говорила о том, какие они тупые, и с художественной точки зрения они достойны такого описания. С точки же зрения морали любой из них согласится заплатить за то, чтобы его дочь подвергли групповому изнасилованию, если из-за этого его рейтинг поднимется на десятую долю процента. Но с финансовой точки зрения их винить нельзя. Они из тех, кто не дает производить лекарства от десятка болезней, потому что те будут недостаточно дороги при использовании. Я говорю о конгломератах родительских компаний, разумеется – о реальных правительствах. Если они когда-нибудь найдут способ получать прибыль от атомной войны, у нас эти войны станут происходить каждую вторую неделю. И они, очевидно, решили, что неподконтрольное им телевидение опасно.

– И что это означает для нас с тобой?

– Я попала в этот бизнес случайно. И не сойду с ума, если не стану в нем работать.

– А деньги?

– Справимся.

– У тебя, наверное, очень большие расходы.

– Это так. Нет смысла об этом лгать. Я многое могу сократить, но протез никогда не станет дешевым.

И, словно чтобы подчеркнуть сказанное Меган накануне, Золотая Цыганка выбрала следующее утро для демонстрации темперамента. Средний палец правой руки Меган застыл в вытянутом положении. Она даже пошутила на эту тему.

– Как говорится, «извращенность вселенной стремится к максимуму». Почему именно средний палец? Можешь ответить?

– Наверное, ремонтник прибудет еще до моего возвращения.

– Не в этот раз, – решила она. – Будет тяжело, но я перебьюсь. Подожду, пока мы вернемся на Землю, и заскочу на фабрику.

Она связалась с «Сайдкик», пока Купер одевался на работу. Он слышал ее, но не мог разобрать слова. Она все еще говорила по телефону, когда он вышел из ванной и направился к двери. Она нажала кнопку удержания звонка, перехватила его, развернула и крепко поцеловала.

– Я тебя очень люблю, – сказала она.

– И я тебя.

Когда Купер вернулся, ее в номере не было. Она оставила проигрываться запись. Когда Купер подошел, чтобы ее выключить, то обнаружил, что кнопка заблокирована. На экране юная Меган расхаживала по кабинету терапии в протезе первой модели. Запись была закольцована, повторяя одну и ту же сцену.

Он выждал почти час, потом отправился ее искать. Через десять минут он узнал, что в восемь утра она села в челнок на Землю.