— Часто ты спишь на уроках?

Серёжа очень плохо соображал в этот момент, его голова слегка кружилась, а во взоре проскальзывали тёмные пятна.

— Частенько.

Он широко зевнул, вовремя прикрыв рот ладонью, и направился в коридор.

— Ты куда?

— В туалет.

— Понятно.

— Хочешь, вместе пойдём.

— Нет, спасибо, обойдусь.

«ТВОЮ МАТЬ. Ситуация экстренная, я никогда в жизни так не промахивался. Что за тупой вопрос, всё время ходил один, а тут так ненавязчиво позвал, будто это у меня вошло в привычку. Сука, да я ж один сижу, что за херня со мной сегодня?! ААА! Надо срочно выкручиваться».

— Я имею ввиду питьевой краник у туалета, может сходим проветримся, заодно и горло всполоснём.

— Можно.

Странно, что Аня так необычно разговаривала. Её ответы были односложными, а за вопросами не следовало продолжения, будто это был допрос, а не разговор.

Она встала из-за стула и встала в ожидании того, что Серёжа пойдёт вперёд. Юноша не понимал причину такого недоверия к нему или остальным одноклассникам, но ничего не мешало ему согласиться идти впереди, пряча девушку за своей спиной.

— Собираешься сейчас с кем-нибудь встретиться?

Серёже было невероятно тяжело было задать этот вопрос, их диалоги были невероятно душными, любая построенная тема для разговора мгновенно обрывалась, а Аня хоть и нежным и спокойным тоном, но всё-таки не очень доброжелательно реагировала на любые вопросы юноши.

— Мы же собирались пойти попить воды.

— Не ну, просто у тебя, наверняка, есть много друзей, и ты же не прекратила с ними общаться из-за того, что тебя перевели.

— Да нет, я не очень плотно общаюсь с друзьями. Да и прям настоящих друзей у меня нет.

— Кстати, забыл спросить, а почему тебя вообще перевели?

— Там довольно долгая история.

— Ну, перерыва хватит?

— Да, перерыва хватит. Ах, не хочется просто раздувать эту тему, но ладно. В нашу школу переводился сын нашего учителя из четвёртой гимназии у площади, и он непременно хотел в класс к своей маме, это было выгодно и ему и школе, но у нас не было свободных мест. Вместо того, чтобы отправлять блатного в ваш класс, учителя решили найти крайнего, и им оказалась я. Не то чтобы я очень против, но всё-таки осознавать, что ты крайний, довольно неприятно.

— Ну, я думаю: новые знакомства и смена обстановки имеют свои плюсы.

Серёжа понимал, что даже он сам не верит в эту ахинею.

— Может быть.

Когда они уже приблизились к кранику, Серёжа наклонился и отхлебнул воды. Он быстро вошёл в умывальник и ополоснул лицо, дабы не смущать Аню. Спустя пару секунд, он был снова рядом с ней, наблюдая, как она пьёт.

«Опять из болтов вода вытекает, кто ж постоянно их откручивает? Набить бы им рожу, вот, опять лужа на полу, и ни видно главное нихера, только под одним ракурсом».

Пока девушка пила из краника, Серёжа крутил головой, рассматривая лужу, и правда видную лишь под одним углом.

«Стоп. Я аутист».

Было слишком поздно, Аня оторвалась от краника и развернулась на 180 градусов, прокрутившись прямо на луже. Её ноги занесло, и ничего не подозревающая девушка полетела на пол, нелепо выпрямив руки вверх.

— Ыгх!

Серёжа схватил женские ладони и потянул Аню на себя, пытаясь предотвратить её падение.

«Я аутист».

Теперь, Серёжа смог разглядеть, что он тоже стоял в луже. Его ноги понесло в разные стороны, грозясь посадить деревянного юношу на самый обычный шпагат. Серёжа быстро перегруппировал свои ноги и упёрся о коробку фильтра краника. Опираясь на железную коробку, он потихоньку вытянул Аню и принял прямое положение.

Всё это время девушка истошно дёргала ногами, пытаясь найти опору, но каблуки и разлитая вода всякий раз лишь мешало ей.

Они стояли посреди этой воды, держась за руки и смотря друг другу в глаза.

Серёжа только сейчас понял, что это был первый их тактильный контакт, он удивился, как её ладони не вспотели и даже не покраснели.

«Что я творю?»

Он немедленно разжал ладони и начал отряхивать свои брюки, на которые попало несколько капель.

— Спасибо.

— Ой. Да не за что, пойдём лучше отсюда, надо будет сказать потом уборщику, чтобы он тряпок сюда понакидал.

Глаза девушки снова сияли, как в те лучезарные моменты вчерашнего снежного дня. Её зрачки будто наполнялись какими-то искорками, переливающимися в такт биения её сердца.

— Да, пошли.

Как ни странно, но после ничего не произошло, они досидели уроки и разошлись по домам. Больше никакого всплеска в её глазах Серёжа не увидел в оставшиеся часы занятий.

Он вернулся домой и включил ноутбук, сразу же запуская свою любимую игру.

«Странно, родители в последнее время зачастили с опозданиями, ну да ладно».

Прошло несколько часов за «osu!», несколько часов за видеоредактором и несколько часов за просмотром аниме.

— Твою мать, уже ночь глубокая, срочно спать.

Серёжа укрылся одеялом и закрыл глаза, но в темноте вместо грёз появлялся лишь этот лучистый взгляд Ани.

Так и кончился этот февральский день.

Привет. Сегодня Вика гуляла с Аней, я знал об этом. Я предложил ей погулять вместе, но она отказалась. Да, я понимаю, почему это произошло. Человек — существо социальное, и он постоянно социально адаптируется. Вика в одной компании и в другой — совершенно разные люди, и если эти компании пересекутся, то Вике ничего не останется, кроме того, чтобы кого-то разочаровать, смутить, утомить, проигнорировать. Часто человек делит людей по степени важности, он не относится с презрением к ним, но он не допускает их совмещения.

Я не удивлён, что меня уже отвергли. Я не отрицаю, что я очень плохой собеседник, хотя, казалось бы, вот пишу книги, якобы проявляя красноречие. Возможно, ей просто стыдно за меня перед Аней. Возможно, она осознаёт, что Аня ненавидит таких людей, как я. Возможно, я просто мерзкая тварь, использующий время и увлечения бедной девушки ради достижения своей эгоистичной цели. Почему? Почему же всё так сложно? Что я делаю не так, почему я устроен так, что не способен к жизни с людьми? Ведь, я не понимаю, любое животное — часть какой-то группы, почему же сука я на уровне рефлекса боюсь общения? Почему?

Не важно. Ты пришёл сюда, чтобы почитать дурацкую романтическую историю школьников, погрустить или вдохновиться, вовсе не выслушивать мои проблемы. Забудем об этом.

Яркий солнечный проник в спальню Серёжу, подёргивая его за сомкнутые веки.

— Умммм… Сколько время? Мда, одна минута до будильника. Посплю.

Юноша закрыл глаза и насладился тем невероятным удовольствием от постели, ощущаемым лишь после пробуждения. Только в его разум начали пробираться чьи-то образы, громом прозвенел будильник.

— ААА!!!

Достигнувший катарсиса Серёжа резко вскочил с кровати, приземлившись лицом на пол. Боль вместе с оглушительным шумом пронзила его тело.

— Ахереть.

Он поднял голову и заметил, как на ковре уже расползлись пара капель крови.

— Ахереть.

Серёжа поскорее заткнул ноздри и побежал в ванную, дабы заткнуть нос ватками.

— Вроде всё.

Переносица была на месте, да и в принципе ничего не болело, хотя кровь всё-таки не собиралась останавливаться, так что Серёжа взял с собой пару ваток и побежал в школу, подгоняемый лучами весеннего солнца.

«Как же резко погода меняется, ещё позавчера метель была бешенная. Хотя, у нас постоянно какой-то писец с погодой, наверно, скоро снова снег пойдёт».

Юноша двигался по дороге, мерно отсчитывая шаги. Невероятное пробуждение тут же привело его в чувство, так что можно было сказать, что он, наконец-то, выспался, хоть и такой ценой.

— Дуб.

Дерево будто росло в размерах, его корни всё больше выпирали, а ствол становился грузнее и тяжелее, будто трансформируясь в чёрного дракона или горного великана.

— Но ты всё-таки живой. Удачи тебе сохранить жизнь.

Дуб проводил его ледяным взглядом, и Серёжа направился в школу.