- Обычная история, - вздохнула гусеница. - У нас тоже самое. Даже еще хуже. Ибо и поговорить-то не с кем. Вот возвращаюсь домой. А зачем? Жизнь – сплошная серость. Ты-то хоть вольна ползать, где захочешь. А я прикована к своему дереву, как солнце к небу. Вот рискнула попутешествовать и поняла, что все одна рутина.

- Ну, не скажи, - возразила Айрисс, похоже, ее этот разговор забавлял. – Ну, меня-то ты встретила, благодарению Великой Ма. И вот что я тебе скажу. Наслаждайся - даже маленькими своими радостями. Как говорит дядюшка Каа: живи здесь и сейчас.

- Мне нужно это все глубоко обдумать, - заметила потрясенная гусеница. – Если у меня будет для этого еще время.

- Будет, - уверенно сказала змейка. – Ма говорит, что если можешь, всегда помогай тем, кто не отвергнет твою помощь. И я вот решила сократить тебе путь и подвезти тебя к твоему дереву. Если ты знаешь направление и если ты не против? Ну как?

Наша героиня, разумеется, была не против, и вот спустя всего несколько минут она оказалась у родимого дерева. Во всяком случае, гусеница надеялась, что не ошиблась. Сердечно попрощавшись с Айрисс, она полезла наверх. Путь-то предстоял еще неблизкий.

Благодарению Всевышнему (или Великой Ма) гусеница не ошиблась, и скоро ей стали попадаться знакомые гусеницы и жучки. Наша героиня не обратила внимание на странные взгляды, которые кидали ей вслед они. Ее занимали слова змейки при расставании: «Становится прохладнее. Пора готовиться к зиме, верно?»

Что такое «зима», хотела спросить гусеница, но Айрисс кинула последнее «прощай» и зашуршала прочь по своим змеиным делам.

И вот родимые пенаты. Соседки, привычно жующие, даже не сподобились повернуть голову на возвращенку. Ну и ладно, сказала себе уставшая гусеница, как-нибудь обойдусь и без вашего участия, все равно, на большее, чем простое мычание и свист вы не способны… Тут наша героиня запнулась. Гордыня, поймала она себя, вот, что во мне сейчас взыграло. Ведь эти простые гусеницы не виноваты, что ими не гложет ничего, кроме инстинкта жрать. Это одна я такая, видать, тут «продвинутая».

Найдя нетронутый листок, наша героиня, которая решила по примеру змейки выбрать себе имя – Эйлин (так мы и будем дальше ее величать), пожевала его немного, после чего устроилась поудобнее, закрыла глаза и стала медитировать над тем, что она увидела и услышала во время путешествия.

Когда она очнулась, ее ждало первое потрясение. Две гусеницы, совсем молоденькие, держали в своих лапках по свеже вырванному листику и протягивали их ей.

- Мы… это… прими от нас скромный подарок, о великая путешественница. Да продлятся дни Твои так долго, как будет жить наше Дерево, осененное Твоею благодатью!

Это было второе потрясение. Дальше – больше.

- Мы пришли от имени тех, кто хочет нового, познанья, узнать об Истине, Всевышнем, Мирозданьи, - продолжила вторая гусеница, более тощая на вид. – О, поведай нам, Гусеница-Которая-Летала, что ты узнала, где ты побывала, и как теперь нам всем придется с этим жить. О пропитании своем теперь Ты можешь позабыть - все, в чем нуждаешься, Тебе мы обеспечим. А Слово каждое Твое мы с радостью приветим.

Несколько долгих мгновений Эйлин молчала, лишь лапками схватив два листика-подношение.

- Так значит… - наконец выдавила она из себя. – Я не одна такая. Мечтательница.

- Конечно, нет, - воскликнула вторая гусеница. – Хотя нас немного – тех, кто в снах своих летает. Ведь не спроста видения нам эти. Особенно одно – о слепящем белом свете.

Действительно, этот сон особенно повторялся – свет, белый, ослепляющий, манящий к себе, и ты летишь к нему, стремясь прикоснуться, но каждый раз, когда ты входишь в этот свет, сон прерывается. Очередная загадка.

- Мое первое желание – не возвеличивайте меня. Я простая… ладно, не совсем обычная гусеница, и обращайтесь ко мне отныне – Эйлин. А не как к 33-й из 9-й кладки, как раньше.

- Да будет так, о прекрасная Эйлин-Путешественница, - проговорила первая гусеница.

- А можно, мы тоже возьмем имена себе? – робко попросила вторая. – Ульзара - звучание сие – хочу я, чтобы оно понравилось Тебе.

- Тогда я назовусь Марикой-Первоименной! – воскликнула первая. – Пусть те из моей кладки, кто дразнили меня раньше, обзавидуются! – она звонко рассмеялась.

Они еще не знали, что этим началась Эпоха Перемен на этом Дереве. Впрочем, потом это распространилось и на близлежащую опушку и далее на весь Лес.

Прошло некоторое время. Эйлин все толстела и толстела, она уже почти не двигалась, ей подготовили удобное дупло, а еду доставляли выбранные Марикой юнцы (Ульзара куда-то пропала, говорят, последовала примеру Эйлин и прыгнула вниз) – Первоименная тщательно следила, чтобы Она не испытывала никакой нужды и могла полностью посвятить себя поискам Новых Откровений.

- Что-то происходит не то, - вдруг пронзила Эйлин мысль, после одной холодной бури, когда потоки дождя унесли не одну гусеницу вниз, в безызвестность. – Мне тепло и уютно, в отличие от остальных, простых гусениц, которым на фиг не нужно какое-то мифическое просветление. Да я их уже давно и не видела, будучи запертой в своем святом дупле. Неужели так происходит только потому, что я когда-то взлелеяла мечту и рискнула сделать сумасбродный шаг. Теперь-то я вообще самостоятельно ни одного сделать не могу. А всем заправляет Марика. Хотя… пусть ее. Я же внутри себя верю, что все не случайно. И именно мы, своими мыслями и мечтами, творим свою реальность.

Она позвала Первоименную и попросила, дабы ее, Эйлин, что бы с ней ни происходило, в каком бы трансе она ни была, обеспечивали свежей пищей (или в крайнем случае, пропихивали в рот). После того, как Эйлин наелась до отвала, она вошла в глубочайшую медитацию, на которую раньше никогда не решалась. Спустя 7 дней и 7 ночей она очнулась и тут же призвала к себе Марику. Та с неподдельным ужасом смотрела на тело той, которой некогда поклонялась. Белые нити обвивали Эйлин-Путешественницу, из-за чего все тело ее казалось покрытым странным коконом.

- Девочка моя, ты слышишь меня? – донесся со стороны головы утробный голос.

- Да, - прежнее благоволение охватило Марику.

- Всевышний и Богиня есть, теперь я это знаю, все, что я раньше говорила, было лишь жалкими моими попытками интерпретировать Истину. Мне было Видение, и это было так прекрасно, так волшебно. Знай, что у нас у всех есть великое Предназначение, ибо Мир без нас не мог бы существовать. И это – ЛЕТАТЬ. Все, что со мной, также, как и с тобой и остальными, происходило, осуществляется согласно великому Плану. И так происходит постоянно, циклами, из года в год – да, я наконец узнала, что такое «зима», и это то холодное время «года», во время которого нам нужно быть заключенными в коконы, наподобие того, в который запелена я, чтобы пережить его.

Что будет потом?.. Это будет настолько чудесно, что у меня нет слов… Но ты и сама можешь это испытать, мне почему-то верится, что и у тебя получится. Войди внутрь себя, там, где твое истинное «Я», не замутненное никакими личными стремлениями, войди в контакт с ним, и после этого ты увидишь лик Всевышнего/Богини. Это никакая ни гусеница, ни Дракон. Это невозможно описать, ибо это Все, Что Есть. Что будет потом, по пробуждении «весной»? Мы станем совсем другими, с нами произойдет божественная метаморфоза, я видела лишь краем глаза картины, где я летала, ощущала чудесные запахи и нектар, который опьянял. Что бы я ни говорила сейчас, для тебя будут пустыми, ничего не значащими звуками.