- Будущее – это только рябь, которая колеблется, когда наступает настоящее, - сказал Первый. – Я вижу то же, что и ты, Четвертый. Но это не забавное выражение воли Богини. Это то, что изменит весь ход событий.

- Три разных реальности и близнецовые души? – с сомнением сказал Четвертый.

- Есть только одна Реальность, проявляющаяся во множественных своих разветвлениях, - произнес Первый общеизвестную истину. – Возможно, только таким образом этот мир и можно спасти.

- Ты думаешь, его еще можно спасти? – спросил Третий. Он не имел в виду те зыбкие временные линии, которые виделись большинству из них и где это происходило, а ту результирующую линию, которая имела наибольшую энергетическую составляющую благодаря опыту ее участников, который они потом вернули бы Богине.

- Да, - просто ответил Первый.

- Но ведь мы никак не можем в это вмешаться, - заметил с горечью Седьмой. - В данный момент все указывает на то, что люди выбирают путь деградации и трансгуманизма.

- Изменить свою судьбу могут только они сами, - голос Первого излучал уверенность, которую большинство из них не ощущало. – Благодаря тем звездным семенам, которые рискнули туда пойти.

- А Эмиссар, который возродится в этих разных временных линиях, - спросил Девятый, - каким образом ему удастся разрушить их негативный ход течения?

- Ему помогут любовь, нравственная чистота и интуиция, - ответил Первый.

- А также дружба, доблесть и благородство, - добавил Шестой. – Твоим подопечным, - обратился он ко Второму, имея в виду драко, - так и не удалось вытравить эти качества у лучших из людей.

- Это вина самих людей, - попытался оправдаться тот, - если они оказались склонны к нравственному разложению и бесчестию, хотя в первоначальном проекте человека для Живой Библиотеки никаких негативных свойств у него не предусматривалось. Моим подопечным, как ты выразился, я прививал долг и честь, что для большинства людей являются сейчас ничего не значащими понятиями. Мы ведь в самом начале создания этой Вселенной решили, что в ней будет заложена дуальность, а для этого необходимо было существование рас с разной концептуальной направленностью, и мне выпала неблагодарная роль играть роль бога для тех, кто был лишен изначально сострадания и любви и стремился к господству над другими и экспансии вовне.

- Кто знал, во что это выльется! – воскликнул Седьмой, и все они, обладающие эмпатией, ощутили боль, нескрываемую в его словах.

- Ты думаешь, - продолжил Шестой, - драко удастся измениться, что было нашей изначальной целью?

- Кто знает? – ответил Второй, и Первому показалось, что в его словах проскользнула надежда. – Пути Богини неисповедимы.

Им оставалось лишь продолжать следить из Высших Сфер за тем, как будет действовать тот, кого послала Богиня для исправления ситуации. Каждый из них задавался вопросом, способен ли один-единственный человек что-то изменить в мире, где он будет лишен памяти, каких-либо суперспособностей и связи со своими высшими аспектами. Это был новый вызов в бесконечной игре, и всем им было интересно, каким образом она теперь развернется. Сами они из столь высоких плотностей никоим образом не могли влиять на Контролеров реальности и того, что они называли игрой дуальности, происходящей на самом низком уровне. Они знали, что некоторые из этих Контролеров играют за другую сторону, что едва не закончилось плачевно для Эмиссара. Теперь начиналась второй акт этой космической пьесы, и они искренне надеялись, что она не превратится в трагедию.

1

Стэн

Я и Анаталь Первая, королева империи Ориона, сидели одни в огромном обеденном зале горнего замка, горнего в прямом смысле, потому что он пребывал в плотности, немного выше земной, где проявление задуманного происходило легче и быстрее, чем в трехмерье. Фактически, это была духовная вселенная, во много раз больше всего Обитаемого космоса, и попасть туда существу с низкими вибрациями было попросту невозможно. Про телепатическое общение, телепорты и некоторые неизвестные на Земле технологии, которыми пользовались здесь самые простые местные жители, и говорить не стоило. Из всего экипажа лишь мне одному была отдана честь быть приглашенным провести ужин с королевой. Если честно, почти весь экипаж пребывал в анабиозном отсеке в капсулах погружения, которые по большей части были забраны драко с плененного корабля старой королевы, а недостающую часть капсул нам передала пограничная служба Империи Ориона. Без них наши тела просто сгорели бы при переходе мерности, да и само сознание у большинства было не подготовлено к новой плотности из-за того, как быстро могли бы проявляться их желания и мысли.

Обеденный зал был оформлен с виду очень просто – огромный стол со всевозможными яствами и резные стулья из настоящего дерева, горящие свечи вместо электричества, установленные на огромной люстре и высоченных стенах. Из окон, сделанных в виде картин, открывался чудный вид на горный перевал. Люстра, казалось, опускалась из самих небесных престолов, потому потолок невидимо уходил ввысь и переходил в какое-то другое пространство, сквозь которое просвечивал космос с неизвестными мне созвездиями.

Даже из ее немногочисленной прислуги никого не было, роботов я вообще не видел, хотя они здесь точно были, на корабельной верфи, например, и в целом местные были более патриархальны и связаны с природой, чем я думал раньше. Здесь преобладало ремесленное производство и считалось, что, если можешь, делай все своими руками или с помощью сознания.

Конечно, у них были супертехнологии, о которых на Земле и понятия не имели, например, вставка объектов в реальность, но орионцы предпочитали этим не злоупотреблять.

- Эта технология настолько совершенна, что создает этические проблемы для общества, которое ею обладает, - объяснила мне королева относительно вставки предметов в свое окружение. - Поскольку, как это происходит во многих нечеловеческих цивилизациях, все становятся в конечном итоге зависимыми от этой технологии, всё совершается благодаря ей, и больше не нужно ни о чем беспокоиться. Когда все становится легким, происходит снижение качества жизни. Все скучно, убого, стерильно. Ничего не нужно, обо всем позаботились, за тебя все сделали, у тебя все есть. В итоге получается настолько печальная картина, что может привести к разложению целую цивилизацию, и это действительно становилось причиной гибели многих цивилизаций.

- У нас тоже, - заметил я вслух, на Орионе предпочитали именно такой способ общения. - Когда машины и роботы делают за тебя всю тяжелую работу, начинается деградация сознания, и люди перестают быть творческими и способными создавать что-то новое.

- Не допусти деградации своего общества, элдор Стэн, - взгляд королевы вновь устремился на меня, поддерживающий и несущий сострадание. Это напомнило мне ее мать, когда она в ту единственную нашу встречу тоже упомянуло это слово. Если честно, красота Анаталь была такой же совершенной, хотя черты лица, конечно, немного отличались.

- Ну, какой из меня герой, - усмехнулся я, но она тут же мысленно меня прервала.