Наконец, нам зачастую не хочется признавать, насколько невнимательно мы на самом деле следим за тем, что смотрят наши дети. Честно говоря, быть внимательным в подобных случаях не так уж и просто. Можно выбрать «безопасную» передачу, а потом в рекламную паузу покажут что-нибудь эдакое. Можно наставить фильтров на все устройства, а дочка все равно посмотрит что-нибудь запретное через телефон подруги. Необходимо садиться и обсуждать с дочерьми (и сыновьями, конечно, тоже), как грамотно обрабатывать любые сведения, с которыми те неизбежно сталкиваются каждый день. А еще нужно самим развиваться и не бояться обвинений в дотошности. Мы должны идти в ногу со временем, совсем как наши дочери. Девочка сможет жить полноценно, только если научится нести ответственность за собственное социальное развитие. Покуда она преодолевает трудности подросткового возраста, мы должны зорко следить за тем, давят ли на нее окружающие; если давят, то указывать на это; и помогать справляться с давлением – чтобы она могла спокойно пойти в магазин с наборами «Как стать „королевой“» и открыто попросить заведующего снять этот товар с прилавков.

Как-то раз я проводила собрание у пятиклассников, и один ученик спросил: «Насколько хорошо вы разбираетесь в детях?» Я ответила: «Решать на самом деле вам. Сначала выслушайте меня, а потом скажете». То же самое мне хочется сказать читателям этой книги. Да, я сама мать и за многие годы успела поработать уже с десятками тысяч детей и подростков. И все же я не знаю, какой ребенок именно у вас. Порой я ошибаюсь. Девочки зачастую совершенно по-разному видят девичий мир. И лишь одно я знаю наверняка: достоинство любого человека неприкосновенно. Каждый ценен сам по себе. Каждый имеет право высказываться. Никто не смеет запрещать девочкам озвучивать то, что они считают истиной.

Меня часто спрашивают, как я вообще пришла к своему поприщу. Или, другими словами: «Вас что, в детстве обидела какая-то „королева“? Или, может, вы сами были „королевой“?» Что ж, если вкратце, то да, я стала тем, кем являюсь, именно поэтому. Я до пятого класса жила в Вашингтоне, в окружении дружных соседей, и посещала небольшую государственную начальную школу. Среди моих друзей были представители разных рас и национальностей из семей с самым разным достатком. Я входила в «элиту» своего класса, однако при этом дружила со всеми в нем. Летом после пятого года обучения мы с семьей перебрались в Питтсбург, и я поступила в именитую частную школу для девочек. Именно там я впервые оказалась в положении, когда не знаешь, к кому подсесть в столовой, потому что девочки сбились в компании и в основном не были рады чужакам. Конечно, враждебно настроены были не все. Нашлись те, кто меня пожалел и пригласил к себе (спасибо, Мэделин Макгрейди и Мелисса Максвиген).

На следующий год я возвратилась в Вашингтон и поступила в другую частную школу, уже с совместным обучением, где тоже наткнулась на вредных девочек, однако эти оказались обаятельными, веселыми и подружились со мной. В частности, одна из них была кошмаром любого родителя. Она была потрясающе красивой, дерзкой и веселой. Ее родители редко бывали дома, старшая сестра оказалась той еще заводилой, а старший брат – милым парнем, который постоянно приводил с собой друзей еще милее. Я тогда была восьмиклассницей. Представьте, как мне нравилось ходить к той подруге в гости! Там же столько всего любопытного и опасного! Ее семья еще и умела грамотно себя подать, в том смысле, что у нее дома я видела и испытывала такое, о чем мои родители даже не подумали бы. А я, конечно же, ни за что о таком не рассказала бы.

Тогда все в моей голове и запуталось. Скажу так: если девочки унижают тебя постоянно, ненавидеть их легко. Однако если вредная девочка поначалу вся такая милая, понимающая, классная… Мне казалось, что игра стоит свеч. Ну и пусть такие «подруги» в любую минуту могут обернуться против тебя и начать насмехаться над твоими слабостями. Зато какие приключения ты с ними переживаешь! Поэтому я молчала: не хотела ссориться.

И тут наступил первый день девятого класса. День, когда я влюбилась. Прямо вот очень, очень сильно влюбилась в парня, с которым потом в итоге встречалась всю старшую школу. Тогда подруги просто перестали дразнить и унижать меня. Мой парень словно стал щитом от плохого отношения со стороны подруг. Почему? Потому что с ним я, можно сказать, сорвала джек-пот. Он был милым и обаятельным.

К сожалению, наши с ним отношения стали невероятно близкими, а после – нездоровыми. Как же так вышло, что я – девочка, которая никогда не подвергалась насилию дома и чьи родители искренне любили друг друга, – в столь юном возрасте оказалась в нездоровых отношениях и пробыла в них целых пять лет? Да и на возможную жертву насилия я ни капли не похожа. Я всегда прекрасно знала, как правильно отвечать на любые вопросы в тестах на самооценку. Была заядлой спортсменкой. Семья любила и поддерживала меня. Я не пила алкоголя и не принимала наркотиков. Что же пошло не так?

Как и многие другие девочки, я прекрасно умела себя одурачить. И я сама убедила себя в том, что состою в зрелых отношениях и полностью властна над происходящим. Однако, что важнее, мой парень вел себя так, будто никто не понимает его лучше меня. Якобы я для него особенная. Это как иметь лучшего друга, о котором я всегда мечтала, но при этом получать всевозможные плюшки от него как от возлюбленного. Я и думать не хотела о том, что происходящее постепенно становится мне неподвластным, даже когда замечала очевидные тому доказательства.

Только позже я поняла, что еще до встречи с этим парнем привыкла к нездоровым отношениям, потому что допустила их в среде подруг. Это подруги приучили меня не жаловаться на людей, которые вроде как должны обо мне заботиться, но, наоборот, обижают. Подруги приучили ставить на первое место сами отношения, а не то, как я в них себя чувствую. Когда все становилось совсем плохо и даже самоубеждение не помогало, мне было ужасно стыдно за то, что я не могу ни изменить что-то самостоятельно, ни обратиться к подругам за помощью.

Когда я училась в колледже, начала заниматься карате. Благодаря этому я иначе посмотрела на себя и свою жизнь. Окончив колледж, я переехала в Вашингтон и стала обучать старшеклассниц самообороне. Именно тогда я и начала слышать рассказы об опыте, на удивление сильно похожем на мой. И задумалась: почему девочки молчат о подобном? Почему не замечают угрозы прямо перед своим носом? Почему не доверяют друг другу? Почему настолько легко отказываются от подруг, стоит на горизонте замаячить перспективе получше? И наконец, самое печальное и необъяснимое: кто решил, что девочка должна быть достаточно привлекательной, чтобы нравиться мальчикам, но при этом недостаточно, чтобы угодить подругам?

Девочкам определенно спокойнее и радостнее, когда они поддерживают друг друга. Но противоречие заключается в том, что в самые тяжелые минуты девочки быстро отдаляются друг от друга из-за зависти и ревности. Таково влияние девичьей иерархии. И поэтому именно она определяет, насколько спокойной и счастливой будет жизнь вашей дочери.

Так вот, обучаю я девочек самообороне – и тут меня просят разработать школьный курс, который помог бы девочкам выправить самооценку и научил бы их грамотно общаться. Как раз этим я и занимаюсь до сих пор – помимо того, что работаю с мальчиками, педагогами и родителями по всему миру. Конечно, со времен публикации первого издания этой книги многое изменилось, однако девочки до сих пор сталкиваются с теми же трудностями, с которыми сталкивались мы. Родителям зачастую непросто воспитывать девочку-подростка – и неважно, помогают они последней оправиться после жестокого комментария под постом, пережить утреннюю поездку на автобусе или выбраться из нездоровых отношений. В какой бы я школе ни преподавала – в небольшой частной или крупной государственной, – девочки обращаются ко мне с похожими тревогами и страхами. Они могут быть из семей с разными экономическим положением, религиозными воззрениями или расовой принадлежностью, но сталкиваться с одними и теми же трудностями во взаимодействии с подругами и вообще окружающим миром.