— Есть, сэр, — кратко, спокойно ответил Томас, хотя глубоко в душе он был далеко не спокоен. Он пребывал в глубокой ярости на самого себя. Он злился на свои действия, слова, на свою податливость решениям Эммы. В тот день, год назад, когда они только попали в южный округ, ему следовало её отговорить от безумной идеи стать солдатом. Следовало остановить, переубедить пока не было поздно. Он должен был и сам отказаться от этой мысли, и никого не подвергать риску. А сейчас уже бессмысленно об этом думать. Сейчас, когда её больше нет, когда их больше нет, ничего не имеет смысл.

— …ом. Том! — видимо уже не первый раз, громко окликнул парня Робинсон, и тот наконец немного оживившись взглянул в глаза. Эдмунд видел в его глазах этот внутренний бушующий шторм, уничтожающий всё на своём пути: память, чувства, надежду, себя, доверие. Мужчина понимал, что если так продолжится, он рискует стать похожим на Стэнли. Он не видел в этом ничего плохого, но если Томас не справится с возникшим штормом, жизнь обернётся для него страданиями. — Надо жить дальше. Война только началась, твои товарищи на передовой, в тылу врага. Твой командир, друзья. Или нет? Может, они для тебя ничего не значат?

Миллер плотно сжал зубы и с трудом проглотил вставший в горле тошнотный ком. От одной мысли о том, что товарищи там, рискуют своими жизнями, а он здесь и ничем не может помочь, желудок неприятно сжимался и становилось дурно. Либо никому не рисковать вовсе, либо воевать вместе плечом к плечу. Иначе в чём смысл товарищества? — Генерал, сэр, разрешите мне отправиться на переднюю линию фронта.

— Нет, Балалайка, — спокойно мотнул головой Эдмунд. — И Стальному, и мне, ты нужен здесь.

— Сидеть за радиоприёмником целыми днями, в надежде что с нами свяжется Альфа, хотя из них там уже наверняка фарш сделали? — возмущённо спросил Томас, едва удержавшись не повысить голос.

— Ты сомневаешься в силе своего командира? Сомневаешься в товарищах?

— Да, — не моргнув глазом ответил парень в упор смотря на своего начальника. — Сомневаюсь. Гарри был сильным, очень сильным. И что с ним?! Мёртв. Пчёлка была мне семьёй, и я верил ей как самому себе. И где она?! Сбежала чёрт знает куда бросив отряд посреди миссии.

— Ты можешь назвать сотню причин своего сомнения, недоверия, но ты никогда не назовёшь самого главного, — мужчина пронизывающе взглянул на Миллера, и строго пробасил, — ты просто трус.

Томаса словно холодной водой внезапно окатили. Он и сам не понимал что говорит. Сомнений в товарищах не было, совершенно никакого. Парень не сомневался в их силе и верности, но действительно боялся. Боялся повтора их смертей, столкновения с бездной отчаянья и одиночества. «Вы совершенно правы, я всего лишь трус», — в сердцах признался Балалайка, и пребывал в замешательстве, как генерал сумел так точно это определить.

— Но ты чертовски сильный трус, — вдруг добавил Робинсон. — Последний трус сейчас молча забился бы где-нибудь в углу и ждал смерти. Ты другой, сильный, но недостаточно мозговитый. Поэтому делай что говорят, и не спорь с приказами.

— Есть, сэр, — осевшим голосом ответил Миллер, наконец действительно признав в Робинсоне лидера.

— Свободен.

Тот едва заметно кивнул и покинул кабинет, снова направившись к временному связному штабу. Генерал тяжело вздохнул опустившись в кресло, и отведя взгляд на окно.

*****

— Значит связь так и останется, через Бету. Как только всё выясните, доложите мне.

— Нет, — резко и грубо возразил Стальной, смотря куда-то себе под ноги, но потом поднял спокойный взгляд и посмотрел на генерала. — Я не буду втягивать ребят во всю эту аферу. Тем более ты сам сказал, что не стоит доверять всем подряд.

(16 глава.)

*****

— В чём-то ты прав, — тихо рассуждал Эдмунд словно говоря с невидимым собеседником. Можно было конечно рассказать Томасу, что Пчёлка никого не предавала, но тогда пришлось бы раскрыть ему ещё некоторые карты, иначе не зная всей правды, он стал бы докапываться до истины. После статьи в газете "Вести" издательства GD, сейчас уже всем известно о стене, но всем вешают лапшу на уши, что за ней ничего нет. Но лапша ли это? Генерал не знал и это его жутко напрягало. Ему не терпелось узнать, что же по ту сторону стены, поэтому он так же с волнением ожидал возвращения Альфы. Однако ожидал он их не только ради информации, осознавал это, но всё равно отказывался признавать.

Томас, почти слово в слово передал Соколу приказ Робинсона, и попросил Йозу остаться за радиоприёмником, сам же уйдя, не сказав куда. Вэнс пристроил Марка снайпером, без посредственно под своим началом, так как понимал, что он вряд ли вообще признает здесь в ком-то командира. Тогда лучше уж самому за это взяться. Как говорится, хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Он бы так не заморачивался, если бы только не знал, что «Смерч» это сплошной отряд ценных кадров для армии. А не подчиняться начальству, капитан не привык.

Сокол, на приказы спокойно отвечал стандартное какой бы проблемной ни была задача. С другими солдатами практически не общался, и не на секунду, не расставался со своей винтовкой.

— Ожидая новой атаки, окопаешься вот здесь, — спокойно сообщил капитан показывая карандашом точку на карте. Весьма неудобное место для снайпера, так как холм впереди сильно мешает обзору.

— Есть, сэр, — кратко выдал молодой мужчина, несмотря на своё несогласие с данной позицией.

— Ты знаешь ещё что-нибудь кроме этих двух слов?! — внезапно возмутился Вэнс сурово посмотрев тому в глаза.

Марк поднял как обычно равнодушный взгляд. — Да, сэр.

Капитан вскинул бровь, и словно закипевший чайник, сначала хотел начать ругаться, но равномерно выдохнул и тихо, с сарказмом выдал. — Великолепный словарный запас.

Сокол и не моргнул, продолжив смотреть в глаза. Он и сам понимал, что всего за пару дней превратился в марионетку. В того, кто беспрекословно подчиняется любым приказам. Он понимал, что так дальше жить нельзя, но почему-то не мог заставить себя отцепиться от нитей кукловода. Если раньше он мог спокойно поспорить и выдвинуть свою точку зрения, сейчас не имел никакого желания. Появилось, какое-то наплевательское отношение к происходящему, и раз за разом, его мысли исключительно занимало лишь порученное задание. От того он всегда был спокоен и разносторонне рассматривал ситуацию, однако даже имея полное несогласие с капитаном, не спорил.

— Значит так, — строго начал Вэнс, опустившись на свой стул у стола, — выкладывай всё, что ты думаешь о данном задании. Я хочу знать твоё мнение как снайпера.

Уотсон опустил взгляд на карту и взяв карандаш принялся высказывать то, что думает по поводу задания. — Здесь не удобно. Вот этот холм будет мешать обзору, соответственно я не смогу прикрыть ребят из данного сектора. Думаю лучшая точка вот здесь.

— Далеко до противоположного фланга. Точность сильно снизится.

— Никак нет, сэр, — Сокол посмотрел начальству в глаза. — Я знаю свои навыки лучше кого-либо другого, могу ручаться. К тому же, я ведь не единственный снайпер здесь.

Вэнс хотел было слегка улыбнуться, что он всё-таки вытянул из него больше пары слов, но всего лишь сдержанно кивнул. — Хорошо, так и поступим.

— Есть, сэр. Разрешите приступать?

— Выполняй, — кивнул капитан и с тихим вздохом проводил Марка взглядом. Сокол спокойно покинул палату комбрига не отдавая чести даже будучи марионеткой. Привычка, наверное.

(Нилар. Приграничная деревня, временный штаб.)

— Джереми. Джереми Тейлор, — тихо и очень мягко произнёс Барбер, осознав, что его новый знакомый на грани срыва. Сколько служил, сколько пережил таких случаев после гражданской в Блюхиле, всё равно от волнения дрожат поджилки. Да, сейчас он с равнодушным лицом, стараясь не создавать совсем уж трагическую атмосферу, но он никогда не сможет к этому полностью привыкнуть.