Девушка резко обернулась и с широко раскрытыми очами посмотрела на стоящих рядом ребят. — Парни, я вас не держу, — её голос задрожал от злости. Она резво махнула рукой на «Тигр» под материалом. — Валите!

Сначала Пчёлку обвиняют в предательстве, а теперь Робинсон решил их бросить на верную смерть. Как после такого доверять людям? Эмма думала, что попала в нормальную команду, вроде вполне адекватные ребята. Но тут, девушка вдруг вспомнила слова Сокола на одной из тренировок: «В нашей команде, каждый привык работать один. Поэтому в экстренной ситуации, каждый сам за себя», — Сокол, ты сам себе противоречишь.

Марк не ответил, не совсем её поняв. Лишь обратившись к Гарри попросил снять с авто материал, и завести двигатель, на что тот кивнул и принялся выполнять. Уотсон молча отвернулся от Эммы, и сев на землю стал рыться в своём вещевом мешке. Девушка наплевательски отвернулась, решив что их конфликт на этом закрыт, и взяв в руки бинокль, стала вглядываться в далёкие земли лежащие по ту сторону Гинарова моря.

— Эмма, — позвал девушку молодой мужчина за спиной.

— Чего ещё? — раздражённо ответила вопросом Фиалка, убрав бинокль от лица. — Валите уже! Я остаюсь!

— Прости.

На такое неожиданное заявление, Эмма не успела даже полностью обернуться, как была крепко схвачена и зажата крепкими руками Марка. Он прижал рукой к носу и рту, марлю пропитанную хлороформом. Девушка брыкалась так, что Соколу пришлось повалиться на землю, что бы зафиксировать и ноги. Она билась поднимая пыль, пыталась вырваться, возмущённо, громко мычала, несколько раз ей даже удалось произнести что-то похожее на мат. К ним пришёл Гарри, заметив что у них здесь какая-то драка, но увидев марлю у лица девушки, не стал её освобождать. Наоборот ещё ноги придержал, чтобы она ненароком не отдавила чего товарищу. Через семь минут безрезультатных брыканий постепенно сходящих на "нет", Фиалка провалилась в объятия Морфея.

— Жёстко ты с ней, — выдал Броня с некой опаской отпустив ноги девушки.

— А у тебя был вариант лучше?

— Ну, просто она тебе этого не простит.

Марк спокойно выдохнул и убрав марлю, посмотрел на это мирное, спящее лицо девушки. — Главное, что бы жива была.

Они погрузили всё в машину, и двинулись в путь.

Полковник Бакер, со всеми своими людьми, приплыли к берегам Нилара, где должны занимать оборонительную позицию в приграничной, пустой деревне. Он обосновал временный штаб в одном из домов. Ребята окопались, и началось длительное ожидание. Без изменений прошли сутки. На следующие, рядом с деревней проехали четыре Российских конвоя. Несколько Т-72Б3, и в каждом конвое около пяти ЗИЛов-131 с пехотой. Майк стоял на крыше одного из двухэтажных домов, и провожал взглядом уже не первый такой конвой. К нему подошёл второй выставленный караульный, Российский солдат, Николаем звать.

— Смотрю вот на эту проезжающую технику, и думаю, — заговорил Рубака обращаясь к подошедшему, молодому мужчине. — Жили люди на родине, служили, любили, мечтали, строили планы. И тут правительство забрасывает ребят, чёрт знает куда, из-за угрозы нападения каких-то воображаемых монстров, в которых даже не верит.

— Пойди туда, не зная куда — принести то, не зная что, — с некой усмешкой ответил Николай, тоже смотря на конвой. — Мы уже привыкли к этому. Майк, а ты сам веришь в это? Ну, в то что здесь скоро будет бойня с монстрами.

В чём-то он прав. Хочешь не хочешь, а привыкнуть просто придётся, иначе можно свихнуться. Там солдат так же как и здесь даёт присягу, и пока не демобилизовался, ты обязан выполнять приказы. А для особенно строптивых есть отдельная статья. Рубака вздохнул, и подняв голову посмотрел в глубины грозового неба. Погода словно чувствовала всю эту угнетающую обстановку, и была готова горько заплакать. Метать молнии злости, и громом кричать на весь этот беспредел, не в силах его остановить. Пока ещё ничего. Пока что молчит. Ждёт, так же как и все. Затишье перед бурей. — Знаешь, мне совершенно не хочется об этом думать, но у меня нет причин не верить.

Николай лишь по-доброму хмыкнул и протянул рядом стоящему вскрытую пачку «Уинстона». — Будешь?

Рубака не задумываясь кивнул и вытянул одну сигару. Огоньком тоже поделился, теперь уже товарищ. Майк затянувшись сначала тихо кашлянул пару раз, но потом видимо привык. Проехал последний ЗИЛ конвоя, и наступила недолгая тишина, до этого нарушаемая тарахтеньем движков, и глухим звоном танковых гусениц. Лёгкий порыв ветра колыхал воздух пропитанный озоном и дымом, позволяя вдоволь им надышаться. Холл поднял бесцельный взгляд на горизонт. Где-то далеко, там, за этим высоким хвойным лесом, стоит стена. Неприступная, одинокая, крепкая и пустая, словно он сам. Он это не совсем до конца осознавал, но подобные ассоциации у его возникали не только с собой, но и с многими другими из «Смерча». Но почему-то в том, что Стальной тоже как эта стена, он засомневался. Он помнил, как видел его и Эдми на крыше конюшни в день рождения Найджела. Мужчина понял, что они не просто товарищи, и знакомы чуть дольше. Видел, что между ними что-то большее чем отношения начальника и подчинённой. Иначе бы она как минимум подарила бы ему смачного леща. Это заставило Рубаку сомневаться, что Стэнли одинок и пуст. Он видел, что сейчас рядом с ним Шторм. Что она в некоторой степени заполняет его пустоту в сердце, а он её. Да, они оба этого не показывают, но именно в тот вечер на крыше конюшни наблюдая за ними, Майк почувствовал что-то стыдное. Будто без спросу вторгается в личное пространство. Эдак, "суёт нос, не в свой воз", потому он тогда поспешно отвернулся делая вид, что не видит их. Все эти мысли, привели его к самому себе. Он сам, начал сомневаться в том что одинок, в том что неприступен. Он стал сомневаться в том, что пуст.

— Привет, бодрствующим, — послышался со стороны негромкий голос Шидо. Николай тут же обернулся к ней, так тихо подошедшей девушке. — Коль, тебя прапорщик Фомин за чем-то звал.

— Блин, точно, — Николай убрал окурок, и потушил в карманной пепельнице так быстро, словно торопился что-то вспомнив. — Подменишь, а?

— Иди, — кивнула Мэри, словно знала, что он об этом спросит. Впрочем, это было очень ожидаемо. Когда русский солдат скрылся из виду, девушка подошла к Майку севшему на край крыши, и так же пристроилась рядом. — Не знала, что ты куришь.

— Я сам не знал, — хрипло ответил Майк, и затушил сигару о крышу.

— Вы не в ту сторону смотрите, — заметила Шидо, имея в виду, что граница с Терралатом, а значит и враги, находятся в противоположной стороне той, куда смотрит Майк.

— Я знаю.

— Ты сам говорил: "не открывай врагу спину".

Рубака кивнул. Ему нечего было ответить, лишь согласиться, ведь это действительно его слова как учителя. Но он никогда не говорил ей об этом как человек. Он не говорил ей, что ему это безразлично. Не говорил, что никогда не хотел сталкиваться с врагом лицом к лицу, даже если сильно за это поплатится. Это был ни страх, и не безумие, он просто устал. Устал каждый раз сражаться за право жить, ему это надоело ещё в Рэдленде. Он не собирался, и не имел желания говорить об этом Шидо, ведь для него, она была особой, более сильной и очень доброй. Поэтому Майк не хотел, чтобы она думала, что ему нет ни до чего дела. Он встал с места и пересел на другой край крыши, лицом к границе с Терралатом. Девушка последовала за ним, и вновь села рядом.

Сейчас, когда Шидо здесь, и вместе с ним готова в любой момент сжать ладонью рукоять мачете, одинокость куда-то исчезла. Есть проблема, есть враг, но есть и товарищи готовые сражаться спиной к спине. Это дарило некое чувство уверенности в собственных силах. Главное, чтобы они не вздумали помирать.

Мужчина бесцельно бродил взглядом по границе, и лежащим за ней землям. На границе ни одного Терралатского солдата, что к слову очень странно, а сразу за забором высотой в два ярда начинается тайга. Беспросветная, высокая, и кажется, что если в неё зайти и пройти каких-то пять ярдов, уже потеряешься, забудешь, где выход и не найдя его, помрёшь от лап какого-нибудь гризли. Где-то далеко на горизонте, виднелась гора частично скрывающаяся в грозовых облаках. Над всем Терралатом, и над большей частью Нилара, повисли эти большие, тёмные тучи.