– Первый подозреваемый – некромант, колдун или ведьма, – подвел итог Мартин. – Они в состоянии призвать демона, который выполнит работу. Поэтому Джек и уловил запах серы, присутствующий при появлении демонических сущностей. Остается вопрос: почему пропадает только один подросток?

– В друзьях пропавшего Роберта попросту не нуждались, – вновь я вставил реплику.

Мартин задумался, кусая губы. Я терпеливо ждал, а Эндрю въехал в город и свернул на улицу, где проживал Джереми Дей, второй пропавший парень на неделе.

– Выходит, что ребята все же обладают какой-то чертой или способностью, раз их выделяют из толпы, – задумчиво произнес Мартин.

– Согласен, – подтвердил Эндрю. – Вилли утверждал, что Роберт до того дня не занимался оккультизмом, но вполне мог интересоваться магией.

– Как и любой другой подросток, – хмыкнул я. – Из любопытства проводят спиритические сеансы, призывают пиковую даму, но не факт, что обладают способностью.

– Именно, Джек, – Мартин подтвердил мысль, – любопытства ради, но среди них однако оказываются способные. Но для этого требуется следить за каждым, чтобы вычислить уникального. Сомневаюсь, что это под силу колдуну.

– Я скажу больше, – Эндрю припарковался, но не спешил выходить из машины, – в первом случае, мы зацепились за ритуал, так как остались свидетели. Но, что произошло в сарае, остается загадкой. Джереми Дей по словам матери и друзей спокойный и уравновешенный парень. В тот день в сарае мастерил по дереву. Но эксперты установили, что возгорание произошло спонтанно: никакие электроприборы Джереми к сети не подключал.

– Так рьяно стругал напильником, что искры летели? – усмехнулся я, принимая невидимый облик и покидая машину.

За отсутствием свидетелей решили не беспокоить мать исчезнувшего пацана. Я проник в опечатанный сарай сквозь стены, а Мартин телепортировался, благодаря демонической способности. Эндрю Палмс остался дожидаться в машине, предусмотрительно не доезжая до дома Джереми.

Темнота в сарае нисколько не помешала мне ориентироваться на месте, чего не скажешь о Мартине. Тот с ходу угодил в деревянный стол и с трудом сдержался, чтобы не призвать всех чертей мира. Я усмехнулся и потянул за веревочку, включая одиноко свисающую с потолка лампочку. Источник света выхватил из темноты совсем незначительные разрушения: обугленный край стола и место на полу, где стоял парень. Остальная часть сарая не пострадала.

– Огонь вспыхнул, поглотил Джереми и самостоятельно утих, не перекинувшись на многочисленные деревянные бруски. Адское пламя, не причиняющее ущерб, – воскликнул Мартин.

– И запах серы, – добавил я, дернув за веревочку и погасив свет до того, как нас обнаружат.

– Уходим, Джек, – скомандовал Мартин, вернувшись к машине.

Прислонившись к дверце со стороны водителя, Мартин запрокинул голову и посмотрел на небо и пробегающие кустистые облака. Эндрю опустил стекло и потрепал макушку парня:

– Что скажешь, Шерлок?

– Причастность демонов подтверждается, – откликнулся Мартин. – Ребят выкрали, но зачем? Поехали к Нэнси, выясним, живы ли ребята. Кто знает, возможно сестра подскажет направление, где держат пленников.

– Пока вы изучали место происшествия, я слушал новости по радио, – сказал Эндрю, включая зажигание.

– Что случилось? Новые жертвы?

Мартин обежал машину и запрыгнул на переднее сиденье, а я с удобствами развалился на заднем. Эндрю тронулся с места, на ходу рассказывая новости:

– Исчезновения подростков происходят повсеместно, не только в нашей стране. Зафиксированы однотипные случаи воспламенения. Власти не комментируют ситуацию. Но нам важно знать другое: куда попадают дети после похищения?

Мартин затих, углубившись в собственные мысли. Эндрю не беспокоил парня расспросами, сам понимал, каково Мартину от подобных новостей. Демоническое происхождение парня не мешало тому переживать за обычных смертных, которые становились жертвами нападения демонов. Парадокс или ирония судьбы, называйте как нравится.

Несложно догадаться о дальнейшем пути Мартина в расследовании. Пацан непременно захочет увидеться с отцом и обсудить ситуацию. Но будет ли в восторге Асмодей? Игрок и ловелас, князь тьмы явно не имел отношения к исчезновению детей, не его род занятий. Однако, демон способен пролить свет на события, если захочет.

Темный мир велик, численность огромная, а у Мартина не так много связей в аду, чтобы вольготно ощущать себя среди подобных. В обычном мире пацан чувствовал себя крутым, практически всемогущим. Но мир демонов коварен и полон опасностей.

Когда в темном мире разворачивались войны, до богов долетали все просьбы и мольбы смертных, ведь демонам на тот момент не было дела до людей. Выживал сильнейший, а Мартин, по сути, ребенок. Мало, кого заботил факт его рождения, у Асмодея врагов немерено.

Я приготовился к самым худшим временам, лелея надежду надрать кому-нибудь зад. Наконец-то, разомнем косточки! А Мартин призовет войско. Даешь каникулы в аду!

Глава 4

Конечно, я погорячился, заявив, что доволен возможностью вернуться туда, откуда родом. Нежданное возвышение за счет пацана вызвало бурю негодования среди монстров и породило не меньшее количество противников, чем у князя тьмы. Из простого чудовища и низшего создания, пугающего детей и питающегося страхами, я возрос до статуса демона. Сидел за одним столом с великим князем тьмы, получив разрешение вместе с Мартином отдавать распоряжения бесовской гвардии.

Я вовремя забрался в дом старой ведьмы, когда та испустила дух и нарвался на малыша, который не боялся ни темноты, ни таящихся в ней монстров. Не жалел ли я о старых временах? Бывало ночами вспоминал, как бегал из дома в дом, пугая людишек, забирался под кровати, скрежеща когтями о пол. Зависал над спящими детками, внедряя в сознание ужасы и наслаждался долгими, протяжными криками в ночи.

Нет, жалость – низменное чувство, не присущее монстрам, особенно, к самому себе. Я и Мартина не щадил, порой отвешивая порцию отборных словесных оплеух, когда человеческая ипостась брала верх, и пацан превращался в тряпку. Малыш зацепил меня бесстрашием и непосредственностью. Да, он вырос и изменился, стал рассудительным и терпеливым. Многие качества перенял от Асмодея, но хитрость и обман Мартин оставил папаше. Зато правдой беспощадно убивал наповал, но выборочно: умел промолчать, когда следует.

В загородном доме отца малыш часто крутился среди демонов и прочих выходцев из ада, но те – близкое окружение великого князя. С другими представителями темного мира Мартин не сталкивался. Я отдавал себе отчет, что шкуру сдерут, в первую очередь, с меня, если не услежу за пацаном. Законы темного мира жестче, чем у людей, но их всякий раз норовят преступить.

Я не представлял, кому понадобились человеческие отпрыски. Не заинтересуйся Мартин вопросом, я и внимания бы не обратил. Но человеческая природа и видения отягощали жизнь малыша, а Мартин – единственный, на кого мне не плевать.

Нэнси – ведьмочка и сестра малыша – не поднялась в моих глазах на ступеньку выше. Осталась той же горделивой и несломленной девчонкой, заботилась о брате, но в собственном магическом развитии не достигла успехов, хоть и превысила силу ванильной мамаши, которая также оказалась ведьмой со связанными силами. Благодаря Асмодею, Нэнси переступила черту недоверия, в первую очередь, к себе и пробудила колдовские силы, но не в полную мощь.

Дочь некроманта и ведьмы из древнего рода, Нэнси осталась на низшем уровне, балуясь мелкими заклинаниями, приготовлением снадобий и изготовлением амулетов. Возможно, нежелание повышать уровень колебался от мысли, что бывший противник в лице ведьмы и сестры по отцу – Розалин Смит – находился в заточении в палате психиатрической лечебницы. Но и присутствие некроманта не повлияло на новый всплеск колдовской активности. Я терялся в догадках, чего ожидает Нэнси, до тех пор, пока не прилетела новость: Розалин Смит на свободе.

Бывший инспектор службы опеки оказалась сильной ведьмой, но проиграла в битве со мной, когда лично заявилась в дом тринадцать лет назад за старинной колдовской книгой. Вмешательство Асмодея повлекло за собой череду бед для Розалин Смит. Не отдав вовремя долг вызванному бесу, та поплатилась собственным разумом. Однако годы, проведенные в клинике, сломили дух не только ведьмы, но и захватившего ее беса: не имея возможности творить зло, тот покинул тело Розалин, а лечение вернуло ей силы.