– Астра!

– Нет.

Иногда складывалось впечатление, что «нет» – любимое слово принцессы, наравне с «отстаньте» и «приказываю». Не то чтобы других букв она не выучила или, допустим, не знала, как составлять предложения – просто девочке казалось, что такое ёмкое и красивое, злое и неряшливое выражение отлично ей подходит.

Королева Садовых Роз, вся зелёная от ярости, как лягушка в пруду, увидев, что падчерица замешкалась на ступеньке широкой лестницы, ведущей в башню, занесла костлявую руку и произнесла трагическим шёпотом под свой крючковатый нос заклинание:

– Трижды три – девять,

Замри скорей, как лебедь.

Стопы в прекрасных башмачках вмиг стали свинцовыми, неподъёмными. Принцесса в расстроенных чувствах сумела поднять носок буквально на миллиметр от пола, силы точно покинули её – у дуба и то больше возможностей двигаться. Злить королеву-мачеху было опасно и рискованно: мстила она со вкусом и изяществом мудрой ведуньи.

Удивительно, как такие разные люди смогли найти друг друга: отец Астры, плаксивый и нерасторопный человек, частенько полагался на случай, правил спустя рукава, и, если бы не твёрдые руки его обожаемой жены и советников, распрощался бы с кудрявой головой на гильотине.

Они встретились в дождливый четверг – в праздник булочек с корицей. О, королевство всегда с размахом отмечало этот день в календаре. Мачеха, уставшая после сбора ягод, решила прийти на главную площадь, развеяться, отведать выпечку с пылу с жару. Она и в кошмарном сне представить себе не могла, что из-под её острого длинного носа юрко стащит последнюю ароматную булку особа голубых кровей с именем Астра.

Они вели неравный бой голодных людей, одержимых духом соревнования… О пышке напрочь забыли в тот же момент.

Король Садовых Роз еле разнял их, а после пообещал, что для «такой очаровательной дамы» прикажет испечь целую гору булочек. И исполнил свой приказ на их скромной по королевским меркам свадьбе.

Сначала колдунья помогала будущему мужу с управлением королевскими владениями. Все тогда шипели на него, мол, как можно доверять первой встречной? А он, влюблённый дурак, только пожимал плечами, мечтательно вздыхая.

– Какой ты мерзкий, папа, – скривившись, бормотала принцесса, незаметно крутя пальцем у виска. Приспичило же ему на старости лет встретить свою судьбу.

Астра не возражала против новой матери, ведь та до поры до времени не докучала ей, не упрекала ни в чём, не сомневалась в падчерице ни разу. Даже летом, в праздник речной воды, когда девчонка столкнула настойчивого ухажёра прямо в пруд к жирным карпам.

Мачеха была на её стороне, твердя налево-направо о том, что юные леди должны защищать себя от невоспитанных молодых людей так, как считают нужным. К слову, она сама не сразу согласилась пойти с королём на первое свидание, только после долгого общения в качестве друзей. Астра хмыкала и говорила, что такого с ней точно никогда не произойдёт и, вообще, ей неинтересны всякие женихи. И с юной принцессой соглашались, боясь возразить капризной девчонке.

«Но хорошее быстро заканчивается», – повторяла принцесса про себя всё чаще, и королева-мачеха, казалось, забыла, как здóрово и забавно насылать, например, сонное заклятье на весь замок и прыгать потом на одной ноге по залам, передразнивая напыщенных особ. Позабыла она и о беззаботной вечерней игре в прятки на желание. Забыла, что Астра – ребёнок, проживший шестнадцать лет на белом свете и не видевший ни радостей искренних, ни горя – родная мать покинула её при рождении, отец был занят королевскими указами, а учителя были такие скучные и нудные, что тоска одолевала немыслимая.

С крестьянскими детишками и их задором Астре было чудесно – ровесники, с озорными глазками и чумазыми лицами, похожие на обезьянок из книг о путешествиях, делали в детстве её негласным лидером и прислушивались к каждому слову и вдоху, будто для них придирки и приказы принцессы правда имели значение.

«А сейчас я всеми брошенная девочка», – подумалось вдруг Астре. Ей стало больно от этих слов, пусть даже и не произнесённых. Она поспешила избавиться от назойливой, как комар, мысли, но потрясти для этого головой как следует не получилось.

Королева, пользуясь случаем, догнала падчерицу. Она вытерла пот с широкого лба, проморгалась и с новой силой запричитала, словно курица-наседка, тыкая узловатым пальцем в воздух:

– Пойми, дочка, ты – будущее королевства. Ленивое будущее! Разве сможешь ты править этой землёй без труда и желания?

Астре до дрожи в теле хотелось одного в этот момент: как следует закатить глаза, чтобы выразить всё своё отношение к обвинениям, но те будто окаменели, глядя мёртвым взором в одну точку. Казалось, дыхание тоже пропало, обычно шумное, резкое – оно стало неуловимым и лёгким.

Астра молчала подобно рыбе. Или лебедю. А лебеди, вообще, говорят? Обсуждают ли они на светских приёмах погоду, уровень воды в королевстве? Советуются ли с карасями о том, что съесть на ужин? Советуются ли рыбы о том, какую рыбу приготовить на ужин? Назовётся ли это явление рыбализмом?

Один из учителей Астры – седой, сгорбленный и сухощавый дедуля, очаровательный в своей забывчивости – поведал ей однажды о племенах на другом континенте, что в безумии пожирают своих сородичей. Принцесса его внимательно, отродясь такого не было, выслушала, а ночью, когда Король Садовых Роз пил десятую кружку эля во сне, израсходовала практически весь запас свечей в замке. Страха не было, совсем, как ей думается, но почему-то часовым в те холодные сумерки она доверять перестала.

– Отвечай же!

Терпение королевы-мачехи готово было лопнуть. Но, вспомнив о заклинании, она помялась немного, хмыкнула, стараясь скрыть неловкость, и прошептала быстро, ровно три раза:

– Глагол – часть речи,

Будь человечнее!

Принцесса, словно очнувшись от короткого, но жуткого сна, вскипела:

– Да как ты смеешь насылать на меня заклинания! Я дочь короля, а не… – тут из кухни, рядом с которой им посчастливилось спорить, донесся приятный запах драников. – А не картофелина! И ты мне не мать, чтобы учить меня жизни!

Последняя фраза явно была лишней, чаша терпения королевы-мачехи переполнилась. На глазах навернулись слёзы и, не желая проливать их зря, она вытерла влагу быстрым движением ладони. Всё же весьма обидно, когда слышишь такое в свой адрес без особого повода. Высморкавшись в подол давно испорченного наряда, королева не спеша заговорила:

– Пять, восемь, два,

Утренняя роса,

Помоги отучить принцессу

С помощью силы леса

Грубить и быть ленивой!

По капельке и по ложке

Стань сию секунду овощем – картошкой!

И туфельки, и простое платье, и золотая маленькая корона исчезли – испарилась Астра! На её месте лежал коричневый овощ, молодая картофелина. Королева-мачеха взяла его в свои руки, покрутила несколько раз и отнесла в соседнюю комнату, по пути обмолвившись парой слов с обращённой принцессой: «Если захочешь принять свой первоначальный облик, то тебе придётся найти волшебный источник и искупаться в нём, вода смоет с тебя колдовство. Но боюсь, что добираться до него придётся вечность, маленькая злюка!»

На кухне, просторной и чистой, было много людей. Поварихи, служанки и простые крестьяне без конца сновали из одного угла в другой как мыши, но, завидев королеву, тотчас застыли как вкопанные. Правительница ловким движением бросила в мешок картошки несчастную принцессу и отчеканила:

– Нехорошо разбрасываться едой.

Старшая повариха учтиво поклонилась, а когда королева ушла, отвесила звонкую оплеуху мальчишке, стоящему рядом с ней:

– Стеф, неужели ты не заметил эту проклятую картошку?!

Мальчик хотел было что-то ответить, но на него уже не обращали внимания. Жизнь снова вернулась на круги своя, слуги замельтешили, принявшись кашеварить, а он, так и не пришедший в себя после появления королевы, стоял, прижимая пальцы к горящей щеке.