– Вставай. Надо уходить, – скомандовал Том.

– Куда собрался на ночь глядя? – лениво протянул парень, не поворачиваясь.

– Подальше отсюда. Слишком долго фиксируемся на одном месте, это может быть опасно.

– Ты всё ещё думаешь, что сбежал от всевидящего ока Управления? Они отпустили тебя только потому, что им это выгодно. А ты и повелся, как дурак. Даже если мы тут просидим неделю, или месяц, никто нас не тронет.

– Слушай, умник! Вставай и пошли. Говорю надо, значит, надо.

– Достал ты меня, ищейка. Напялил эту свою идиотскую униформу и думаешь, что выглядишь умным, – парень встал, накинул капюшон и куртку, – а на самом деле вообще ни черта не соображаешь. Ни в жизни, ни в своем деле. Что встал? Пошли уже.

Том лишь вздохнул и направился к выходу. За то время, что он таскает с собой этого странного человека – Антона, по прозвищу Майки, – он уже привык к его резкости, перепадам настроения и агрессивности. Антон скрытен, пожалуй, не верит даже сам себе. Либо очень хорошо играет отведенную ему роль. Правда, что это за роль, Том пока не мог понять. Всё слишком запутанно. Но Майки единственная связующая нить в этом деле, его нельзя упустить.

Мужчины вышли на пустынную улицу и направились по тротуару в противоположную от центра города сторону. Вскоре загорелись фонари – через один, ради экономии: жилых домов в этом захолустье осталось не более десятка. Том размышлял, пытаясь собрать воедино все сведения, которые удалось добыть. Показания свидетелей практически ничего не дали: все они в один голос говорили о том, что к моменту появления Го-Юки или Марии в ресторане были настолько пьяны, что плохо соображали. Персонал подтвердил и этот факт – компания выпила больше, чем в любую из предыдущих встреч. Записи с камер наблюдения идеальны. Спустя 23 минуты после того, как Ангелина с Эмилем покинули зал, Го направилась в туалет. За ней следом неспешно прошёл парень в кепке. Он ждал её у дверей дамской комнаты ровно 15 минут 42 секунды. Когда Го-Юки вышла, они поговорили немного. Затем девушка схватила его за руку и быстро повела ко второму выходу, который находился в конце коридора и был устроен для тех, кто просто хочет воспользоваться номером для отдыха.

На улице беглецов засекли только три камеры, дальше следы терялись по неизвестной причине. По внешности засечь Го-юки и её спутника оказалось невозможно, они прятали лица. Но и спектральные камеры не определяли Пятую группу. Чудо, что удалось выйти на Антона – пожалуй, он не ждал, что его обнаружат.

– Иногда мне кажется, – пробормотал Майки в темноту, – что я единственный, кто искренне пытался её понять.

– Что? – Том замедлил ход и посмотрел на своего спутника, чтобы убедиться в реальности его слов.

– Я говорю, что вам всем не важно, почему она так поступила. Вы пытаетесь вернуть всё на круги своя, но зачем? Что вам всем это даст? Ощущение спокойствия, как будто бы всё идет по плану? У жизни нет плана, понимаешь? Она просто есть. Вот и Го просто существует. И ей, возможно, не хочется быть той, кем является. Может, она хочет чего-то такого, о чем мы даже не догадываемся. Она как море в шторм, а вы пытаетесь запихнуть её в консервную банку.

– Не понимаю…

– И не поймешь. Тебе водолазка на шею давит, мозгу питания не хватает, – злобно зыркнул Антон на Тома, и прибавил ходу.

– Рассказал бы ты мне всё, что знаешь… Может, тогда и разобрались бы, что к чему.

– Ещё чего!

Том безнадежно махнул рукой со вздохом, напомнив самому себе Чарли – он всегда в моменты недовольства, когда планы шли прахом, отчаянно махал рукой, посылая всё к черту, и продолжал заниматься своим делом. Вот и Том думал, что будет пытаться и дальше разобраться в этом странном деле. Совершенно ясно – следователь из него никакой, по сути он и следователем являлся только на бумаге. В его обязанности входило только одно – находить хозяев пропавших вещей или сами вещи, даже высший ранг сейчас казался пустяком. С чего Управление вообще решило, что Том сможет найти человека до сих пор не ясно. Нет, конечно он продвинулся в поисках! Ему удалось раскопать такие сведения, которые вряд ли есть даже у Управления, только… Всё впустую. Тому думалось, что он ходит по кругу, и чем дольше продолжается это простое движение, тем сильнее запутывается он сам. Если долго ходить вокруг чего-нибудь, смотря себе под ноги, то закружится голова. Это сейчас и происходило. Мир кружился, выкидывая иногда отдельные бессвязные моменты истории, которые Том бережно подбирал, складывал в закоулки памяти, а после понемногу вытаскивал и составлял из них картинку. И эта картинка всё ещё больше похожа на абстракцию.

– Куда мы идем? – спустя полчаса молчаливого передвижения по пустым улицам, подал голос Антон.

– В соседний город.

– Почему пешком?

– Не хочу лишний раз светить лицом на станциях, – оправдался Том.

– А если честно?

– Слушай, я ничего тебе не обязан объяснять! Ты не хочешь делиться со мной информацией, поэтому я тоже буду молчать.

– Квиты, – ехидно хохотнул Майки, но его темно-карие глаза были холодны, как мокрый камыш.

За последними некогда жилыми домами, город резко обрывался, сквозь оставшийся ещё с осени бурелом и сухостой прорывалась зеленая трава. Разбитое шоссе петляло между редкими деревьями, ни один фонарь не работал. Том пока довольствовался отсветом луны, осторожно ступая по старому асфальту. Через пару километров надо свернуть на проселочную дорогу, чтобы срезать путь. В его голове фотографически сохранилась карта, которую он внимательно изучил перед тем, как совершить эту дерзкую вылазку.

Антон Майки шагал чуть позади, заставляя Тома периодически опасливо оглядываться. При первой встрече, Антон показал себя крайне дерзким и сильным: Тому прилично досталось, до сих пор ещё плечо побаливает. Майки важный свидетель, даже больше – он не просто связующая нить, а звено во всей цепи, которая тянется от Го куда-то в неизвестность. Как бы его разговорить?

Том достал фонарик, чтобы освещать дорогу. Света от месяца уже не хватало, да и вместо скудного пролеска по краям дороги образовался небольшой лесок. Они свернули с шоссе: дальше дорога шла прямо через заросли, из кромешной тьмы фонарик выхватывал поваленные деревья, полузатопленную колею, огромные валуны вдоль дороги.

– Иди вперед, – скомандовал Том, обращаясь к Майки. Он переживал, что тот рискнет сбежать.

– Боишься, что я тебя покину? – усмехнулся Антон.

– Не покинешь, не дурак ведь. Иди впереди, говорю. Для безопасности.

– Для безопасности мог бы просто дать мне второй фонарик, – пожал плечами Майки, но послушно обошёл Тома, чтобы встать перед ним.

– Бесишь ты меня, – прошептал Том, нервно покусывая губу. Он всегда так делал, чтобы успокоить себя. Всегда нужно маленькое, странно дело, чтобы отвлечься и не дать эмоциям взять верх.

– Взаимно.

– Иди уже. А не то…

– Что? Кнопочку нажмешь, да, у несуществующего оружия? Или подождешь, пока жучок сработает? А потом будешь тащить моё тело до города? Бросить ведь не сможешь, потому что я тебе нужен! – раззадоривал его Майки.

– Нарываешься?

– Отнюдь. Скучный ты. Вот и пытаюсь хоть как-то развлечься.

– Не понимаю я вас, местных. Только и думаете, что о развлечениях. И ведь ничего приличного и действительно интересного не делаете – сплошная дрянь в головах, – злобно процедил Том, вспоминая Ангелину.

– Ты жил здесь? Нет. Вот и не суди нас. Каково это, ты знаешь, жить в городе, где впервые Пятая группа объявилась? Каково жить под прицелами камер? У вас-то там их не так уж и много. А тут… Под забор не сходишь. Ладно, когда ты родился в этом – вроде так и надо. А представь, что за тобой смотрят в самые интимные моменты? И не просто наблюдают, а сканируют тебя насквозь – вдруг ты тоже Пятая? Не пьешь, не куришь – Пятая. Захочешь какую-нибудь девчонку себе прихватить на вечеринке – подумаешь сотню раз, – Майки с силой пнул камень, он с шумом отлетел в сторону и плюхнулся в лужу. – Нет. Привыкаешь и к этому. Даже забываешь обо всех неудобствах. Но всегда наступает момент, когда начинаешь злиться и ненавидеть эту систему, ненавидеть Пятую группу, срываешься и плюешь на всё.