– Черт знает, что такое, – испытывая чувство вины, девушка позвала сестру, извиняясь, попросила найти аспирин в аптечке. Правда, Маргарита тут же возмущенно остановила поток извинений и заявила, что не потерпит подобной чуши от близкого ей человека. Она тут же заварила для больной сестры целый графин шиповника, поставила рядом с ее кроватью банку малинового варенья и положила аптечку с необходимыми лекарствами.

Сама же потом уселась в свое любимое кресло, чтобы время от времени поглядывать на Женю и быть готовой принести ей необходимое.

– Тебе надо много пить и спать, Женечка! – с особым блеском в глазах проговорила Рита, то и дело подбегая к сестре. – Давай-ка, еще выпей чашку!

– Близко не подходи! Неизвестно, что у меня, – прохрипела Женя с некоторой опаской.

– Ерунда! – отмахнулась Рита. – Есть хочешь?

– Нет. Только спать.

– Так бывает, когда болеешь, – прозвучал ответ. – Но не волнуйся. Надо проветривать помещение и поить тебя шиповником. И ты быстро поправишься! Отдыхай!

Выражение лица Риты не очень понравилось Жене, хотя та ничего плохого не говорила. И тон, с которым она это выпалила, был какой-то искусственный.

Ненастоящий.

Но сейчас ей и правда надо отдыхать.

Время шло какими-то рывками.

Приходя в себя ненадолго, Женя то и дело проваливалась в глубокий сон. Образы, что проносились перед ней, как легкие тени, не запоминались. Все смешивалось в лихой водоворот лиц и предметов, а затем исчезало во мраке.

На мгновение открывая глаза, Женя иногда видела над собой сестру. Она рассматривала ее не то с любопытством, не то с непередаваемым выражением, как никогда раньше.

– Пей еще… Пей…

Девушка послушно делала глоток из чашки и кислый вкус шиповника обволакивал язык и небо.

– А теперь спи… Спи…

И Женя снова падала на подушку без сил навстречу темноте.

Она слышала тихие голоса, которые шептались прямо у нее над ухом: надоедливые и противные. Ей хотелось отмахнуться от них, но она продолжала лежать, не в состоянии противостоять им.

– Иди к нам… Побудь с нами… Не бойся…

Женя тяжело дышала. Ей не хватало воздуха.

Это сон?

Это реальность?

– Кто это? – она с трудом разжимала губы. Очень хотелось пить. В горле невыносимо жгло.

– Иди сюда… – шепот был настойчивым.

– Куда? – Женя не могла открыть глаза, чтобы посмотреть, будто кто-то заклеил их. – Я не могу…

Голоса зашушукались. Будто ветер пронесся над головой, тряся осенней листвой на деревьях.

А потом она начала проваливаться, словно гигантская воронка закрутилась вокруг нее и потащила вниз. Сопротивляться не получалось, поэтому она просто летела с умопомрачительной скоростью. И все это время черная темнота кружила вокруг, укутывая в свои бесстрастные объятия.

Чувство страха исчезло, уступив место безразличию.

Темный хоровод замер.

Женя вздрогнула и веки ее затрепетали. С минуту она безучастно смотрела куда-то перед собой, тупо разглядывая низкий столик. Рядом равномерно тикали часы, возвращая мысли в настоящее.

Если бы не часы, в комнате было бы очень тихо.

Во всяком случае, девушке так показалось.

Она чуть шевельнулась и глубоко вздохнула, открывая шире глаза.

Так и есть – она лежит в своей постели. В комнате темно, только в углу горит маленький ночник.

Что-то было не так.

Женя напрягла зрение и присмотрелась: перед шкафом стояла сестра, опустив руки вниз. Она смотрела на свое отражение, словно любовалась собой.

И тут Женю удивили две вещи.

Стройную фигурку Риты обтекала плотная красная драпировка, начиная от плеч, устремляясь вниз легкими складками. Волосы свободно падали вниз, подхваченные только тонким золотым обручем. Она выглядела как юная вакханка или греческая богиня. Образ странный, дикий и волнующий.

«Ты куда это так вырядилась?» – этот вопрос закрутился у Жени в голове, пока она смотрела на сестру, но он замер у нее на языке, потому что в следующее мгновение Рита резко обернулась, пристально глядя на Женю. Та замерла, прикрыв глаза, но сердце ее бешено забилось.

Девушка в красном какое-то время постояла, разглядывая, как она была уверена, спящую, а затем вновь обернулась к зеркалу, тихонько напевая.

Евгения чуть приоткрыла глаза. Дыхание ее участилось.

Рита расправила плечи, тряхнула волосами и шагнула вперед.

У Жени чуть не вырвался сдавленный вопль, но тут же замер где-то у нее в груди: там, где стояла сестра, сейчас никого не было.

«Какого черта?».

Она резко села, потрясенно глядя на старый шкаф. Что это было?

Голова закружилась. Лоб тут же сдавило раскаленными клещами.

Темнота снова понеслась навстречу.

На этот раз девушка приняла ее с благодарностью.

Женя шла среди золотистых колосьев.

Солнце пригревало по-сентябрьски ласково. В голубом небе носились птицы, словно играя друг с другом. Налитые колосья клонились к земле и ветер то и дело гнал волны по бесконечному пшеничному полю. Девушка осмотрелась: эти поля и небо были ей знакомы. Она улыбнулась и пошла дальше, где на краю поля стоял кирпичный дом с высокой крышей.

От вида вишневого сада за невысоким белым забором и цветника защемило в душе. На скамейке, свернувшись калачиком, дремал пятнистый кот с черным ухом. Он шевельнулся, когда Женя подошла ближе, мурлыкнул и вытянул передние лапы, зевая, а затем снова замер.

Девушка поднялась по высоким ступеням на открытую веранду, где стоял накрытый белой скатертью стол. Пузатый медный самовар пыхтел, ожидая, что кто-нибудь уже, наконец, возьмет со стола голубую чашку и нальет туда кипяток. Тут же стояла вазочка с конфетами и крендельками. Женя протянула руку, чтобы взять конфету, как кто-то тронул ее за плечо.

Она обернулась и замерла.

На бабушке было ее любимое сиреневое платье и нитка белых бус, которые она надевала по праздникам. Лицо ее казалось светлым и открытым.

– Бабуля?

Женя удивленно смотрела на нее, не понимая. Они крепко обнялись и постояли немного, разглядывая друг друга.

– Как ты, девочка моя? – бабушка провела ладонью по внучкиным щекам.

Женя рассмеялась и ответила, что все замечательно. У нее есть работа и планы на жизнь, которые обязательно осуществятся.

Бабушка слушала и кивала. Но почему-то смотрела встревоженно, будто боялась чего-то.

– А где Маргарита?

Этот вопрос вызвал у Жени недоумение.

– Так она со мной, бабуль. Не волнуйся!

Бабушка поднесла руку к лицу и прижала ко рту так, что Женя увидела только испуганные глаза.

– Нет, девочка. Она не с тобой. Не с тобой.

Женя в недоумении уставилась на бабушку.

– Да нет же! Мы с Ритой живем вместе. Все хорошо!

Вокруг внезапно потемнело. Девушка в панике обернулась. Небо из голубого превратилось в черное, а сильный ветер ворвался на веранду, опрокинув вазу с цветами, отчего та упала на пол и разбилась вдребезги.

– Помоги ей, внученька… Помоги…

Бабушка бессильно уронила руки и повернулась спиной.

– Что мне делать? – с ужасом произнесла Евгения.

– Не отпускай ее… – раздался голос, становясь все тише.

Стало совсем темно, будто внезапно опустилась ночь. Ветер перевернул стол, отчего слетела скатерть и самовар с грохотом ударился о дощатый пол.

– О чем ты говоришь?

И снова сильное головокружение и чувство, будто она падает быстро вниз. В горле встал ком и дыхание словно замерло. В беспросветной тьме ничего не было видно.

– Женька!

– Я здесь! – девушка протянула руки, пытаясь поймать кого-то в темноте.

– Женя? – теперь голос был звонкий. Очень знакомый. Ах, ну конечно! – Ты меня слышишь?

– Да, – уже спокойнее ответила девушка.

Блеснула полоска света. Она была неяркой, выплывая из тумана, но затем постепенно разрослась.

На столике горел маленький ночник, но даже его свет казался очень резким. Женя поморщилась.

– Ты как? – спросил знакомый женский голос. – Что болит?