– Это тебя научит перестать возиться с этой развалиной, – сердито проговорила Женя. – Продай его, а?

– Ты что! – Рита возмутилась. – Шкаф-то тут причем? Это я гвоздь не заметила. Может, мне только из-за него и захотелось тут поселиться. Он мне сразу понравился, понимаешь?

– Не понимаю, – отрезала сестра. – Вот подхватишь столбняк или еще какую заразу, будешь знать!

Однако, несмотря на опасения Жени, обошлось без воспаления и ранка стала затягиваться довольно быстро.

Злосчастный гвоздь был немилосердно вколочен в деревянную поверхность молотком, замазан сверху быстросохнущим клеем и закрашен краской, подходящей по цвету. Получилось довольно неплохо. Рита не видела такого варварского обращения со своим любимцем, а когда заметила, то сестра убедила ее, будто сверилась со старинным справочником по ремонту антиквариата и сделала так, как там написано.

– И где же этот уникальный справочник? – спросила Рита, с подозрением разглядывая пятно в шкафу, чуть отличавшееся по цвету и фактуре.

– Сдала в библиотеку, – не моргнув глазом, ответила сестра. – Его нельзя долго на руках держать. Сама знаешь. Все будет хорошо, не переживай.

К удивлению Жени, Рита ей поверила. Она сразу вздохнула с облегчением, испытывая некое злорадное удовольствие от того, что по-своему поквиталась с этой уродливой развалиной, а робкие возгласы совести она предпочла не слышать и даже пришла к выводу, что сделала все правильно.

Поднявшись на лестничную площадку четвертого этажа, Женя перевела дыхание.

Преодолевать подъем каждый раз все же лучше, чем ждать трясущийся лифт, который любил коварно заманивать людей в свое тесное пространство, а потом застревать на полпути. Да и для здоровья полезнее, если ты не столетняя старушка, конечно.

Она достала связку ключей, нарушая стоявшую тишину.

Пальцы нащупали нужный ключ, чтобы вставить в замок. Он довольно легко поддался, громко щелкнув, хотя видал и лучшие дни, как и массивная двустворчатая дверь с филенками. Бордовая краска на ней вздыбилась и кое-где отошла от деревянной поверхности.

Войдя в квартиру, Женя провела рукой по стене, ища выключатель. Загорелся неяркий свет, осветивший прихожую и тут она вскрикнула: на стуле в углу сидела Рита в мокром пальто и держала в руках пакет. С ее волос капала вода, стекая на пол.

– Ты чего это в темноте? – спросила Евгения. – Напугала меня.

Сестра не ответила, продолжая неподвижно сидеть, только ее взгляд чуть сместился куда-то в пол.

– Ты же вся промокла! Надо переодеться! Давно тут сидишь?

Она подошла ближе и взяла ее за руку:

– Ты вся ледяная! Так, ну-ка вставай. Расскажешь.

Женя проводила Риту в комнату, сбросила с нее пальто, повесив его сушиться на плечики, включила электрочайник и только потом сняла свою куртку.

– Что случилось? – спросила она, бегая от стола к холодильнику. – Набрось полотенце на волосы и в плед завернись. Вот так!

Та, наконец, подняла глаза и посмотрела перед собой.

– Мне такой сон приснился… – пробормотала она.

– Сон? – Женя чуть нахмурилась, вспоминая. Утром она убежала раньше и Рита действительно еще спала. – Интересный?

Ее голубые глаза нетерпеливо сверкнули и встретились с другими – серыми и отрешенными.

– Страшный…

Евгения застыла с чашкой и недоверчиво покосилась на сестру.

– Ты из-за этого весь день такая?

Рита ничего не ответила, только натянула на себя плед, почти скрываясь под ним.

Похоже, на разговор она не была настроена. Лучше ее оставить в покое, глядишь, в себя придет.

– Не думала, что ты такая впечатлительная. Потом расскажешь, значит. Отдыхай.

Но Рита не пожелала делиться тем, что увидела во сне. Правда, вскоре она заметно повеселела и совсем не вспоминала о своем кошмаре, а на все вопросы смущенно отшучивалась.

Да и кому не снились плохие сны? Женя довольно быстро забыла об этом, казалось бы, совсем незначительном событии.

Дни мчались быстро.

Учеба и работа поглощали большую часть времени, не давая возможности передохнуть.

Утром Женя бежала в кофейню на углу, где стояла за кассой до самого вечера, а дома штудировала учебники, готовясь к поступлению в физико-математический институт.

Рита изучала литературу на дневном и тоже подрабатывала, но только на дому, занимаясь переводами текстов. Несмотря на то, что интересы сестер различались, они умудрялись находить темы для общих бесед и мирно делить двадцать пять квадратных метров их комнаты.

Так когда же все успело измениться и полетело кувырком? И так, что они сами этого не заметили?

Может, в тот вечер, когда расстроенная Рита сказала, что преподаватель по английской литературе вернул ей эссе, посоветовав переписать его заново?

Или, нет.

Когда Женя впопыхах надела шапку сестры, опаздывая на работу, а та долго ее искала, и потом дулась некоторое время?

Довольно смешная причина.

Но все-таки…

Что-то изменилось между ними, как и сама комната. Иногда воздух так и казался наэлектризованным. Зажжешь спичку и тут же как полыхнет!

По вечерам Рита часто усаживалась в самый дальний угол комнаты, поближе к старому шкафу, подогнув ноги под себя, завернувшись в плед, будто ей все время было холодно. Читая книгу, она откидывалась в кресле, прижимаясь спиной и головой к спинке, непременно поднимала ее повыше, чтобы не было видно лица и так сидела, замерев. Тишину нарушал только шорох переворачиваемых страниц и недовольное покашливание.

Так что, Женя не сразу поняла, что происходит.

Поначалу она списывала все на хмурую осеннюю погоду и участившиеся дожди, а потом и на приближающуюся сессию. Улыбка все реже появлялась на лице сестры, а круги под глазами становились все более заметными. Она могла застыть посреди комнаты, прислушиваясь к каким-то далеким звукам, а потом долго смотреть в стену, размышляя о чем-то своем.

Рита и прежде не была слишком общительной, но сейчас она просто замкнулась в себе и отвечала невпопад.

– Опять кошмары? – Женя обеспокоенно следила за тем, как неловко сестра складывает в рюкзак учебники.

Та коротко мотнула головой:

– Волнуюсь немного. Нужно многое успеть, понимаешь? – она криво усмехнулась.

Женя недоверчиво посмотрела на нее.

– Тебе нужна помощь? Только скажи.

– Ну, нет, – рассмеялась Рита. – Я справлюсь.

Но день ото дня лучше не становилось. Она то и дело забывала, что говорила или куда положила свои вещи. То и дело что-нибудь роняла, под конец недели разбив горшок с любимым фикусом и две тарелки.

– Если так и дальше пойдет, у тебя не останется посуды, – Женя старалась быть дружелюбной, хотя поведение сестры начало настораживать ее. – Мне теперь придется остаться в твоей коммуналке, пока ты не придешь в себя.

– Даже не думай упускать хороший вариант, – возразила ей Рита. – У меня все замечательно, просто устала немного. Я ведь знаю, что тебе здесь не нравится.

– Мне не нравится то, как ты сейчас выглядишь, – парировала сестра. Она пыталась придать своему тону мягкость, но у нее не слишком получалось. – Почему ты не хочешь рассказать, что тебя на самом деле беспокоит?

В глазах Риты мелькнула тревога, но потом она натянуто улыбнулась и порывисто обняла Женю.

– Ой, ну перестань. Ты бываешь такой занудой…

Вот. Она всегда так говорила, когда не хотела продолжать разговор.

Сестра нехотя согласилась, но больше из желания не выпускать Риту из виду. Ей пришло в голову, что та нарочно что-то скрывает, не желая делиться тем, что тяготит ее. Женя решила, что следует поступить по-другому.

Ей нужно больше обратить внимание на то, как сестра будет вести себя.

Незаметно.

Но все опять пошло не так.

Проснувшись рано утром и встав с кровати, Женя едва не упала от внезапного головокружения.

– Это еще что? – пробормотала она и приложила ладонь ко лбу. К тому же, противное першение в горле и внезапная слабость во всем теле, заставили ее лечь обратно в кровать. Градусник показал 38,5 и Жене пришлось позвонить на работу, предупредить о плохом самочувствии. Там, ясное дело, не обрадовались и довольно сухо пожелали Евгении быстрейшего выздоровления.