Такая привлекательная, что я забываю о длинном кретине, вьющемся вокруг нее. Надо ему губозакаточную машинку подарить, чтобы не распускал их в сторону моей девочки. И главное сказать ей ничего не могу — я пока никто для нее. Но ничего, сегодня у нас программа максимум, которую этот кретин намеревался испортить.
Ника усердно листает меню и приподнимает уголки губ, когда встречается с моим нахмуренным взглядом. Она открывает его на первой странице и протягивает мне:
— Не вижу такого блюда. Не подскажешь, где искать? — откровенно веселится моя язва.
— Это персональный рацион, — подмигиваю, наклоняясь.
— Он достаточно вредный, — от меня не скрывается ирония.
— Я могу себе это позволить, — приподнимаюсь и тянусь за поцелуем, но Ника вовремя уворачивается и подставляет щеку. Мы о таком не договаривались.
— Посмотрим, — с вызовом бросает мне и нажимает на кнопку вызова официанта, прекращая нашу перепалку.
Если в начале вечера я думал, что мы едва переживем ужин — так между нами искрило, что впору было затолкать Нику в машину и везти домой воплощать все сексуальные фантазии, — то улица остудила пыл, а в кино мы и вовсе расслабились.
До машины решили прогуляться через парк и немного поболтать, потому что комментариев во время просмотра было катастрофически мало — нас и так чуть не выгнали особо вредные посетители из-за шушуканий.
Пока ждали кофе, Ника залезла в телефон проверить сообщения, потому что Алина атаковала ее весь сеанс. Клубничка спихнула все на свадебный мандраж и характер подруги, которая слишком нервничает перед важным событием, но время ответить на сообщения выпросила.
— Ко мне или к тебе? — спрашиваю, когда садимся в машину. Ника вопросительно поднимает брови и улыбается, глядя на заднее сиденье, где ее дожидаются цветы и десерт.
— У тебя есть шампанское?
— Нет, но можем заехать по пути.
— Тогда ко мне, — кивает решительно. Сумасшедшая девчонка. Как будто для меня сделана.
***
В лифте с трудом отрываемся друг от друга. Если бы не страх Ники перед любопытными бабульками по соседству, ни за что бы не отступил. Она просит воздержаться от приставаний и тяжело вздыхает, когда на телефон приходит очередное сообщение. Нужно отключить эту чертову машину, чтобы в самый ответственный момент не затрезвонила.
Ника меняется в лице, а мое любопытство разрастается до размеров Вселенной, поэтому наклоняюсь, заглядывая в телефон. Опять каланча лезет в наше свидание. Да что ж за тугодум такой? Неужели непонятно было? К моему облегчению Ника его игнорирует и блокирует телефон. Не собирается отвечать или при мне не хочет?
— Общаешься с ним? — хмурюсь и выпрямляюсь. Выхожу из лифта первым, но на площадке пропускаю Нику вперед. Она молча идет к двери и открывает квартиру. Захожу следом порядком взбесившийся, потому что не получил ответ на вполне животрепещущий вопрос.
— Это имеет значение? — спрашивает хитро, оставляет сумку на полке, а я ставлю цветы и коробку на тумбочку. Ника скидывает туфли и поворачивается ко мне лицом.
— Нет, — безбожно вру, даже не стесняясь. Клубничка легко распознает мой обман, усмехается и, когда я думаю, что она укажет на дверь, подходит ближе, опуская руки мне на плечи.
— Хорошо, — кивает она, прощая ложь. Так просто сглаживает нарастающую катастрофу, что я перестаю соображать. Тянусь к ее губам, и те податливо меня встречают. Моя вкусная девочка. Так бы и сожрал всю, потому что пахнет просто охренительно.
Как там говорят, если вам нравится запах человека, значит, он вам подходит на физиологическом уровне. Мне не просто нравится — действует похлеще феромонов.
— Еще раз увижу рядом с этим козлом, накажу, — для убедительности сжимаю ягодицы. Главное не сорваться и не перейти к наказанию в ближайшее время. Усмехаюсь, а Ника напрягается и упирается ладонями в мою грудь. Не к добру это.
— Мы друзья жениха и невесты на свадьбе в субботу, он прислал фотки сценария, я забыла свой экземпляр в кафе, — она хмурится, ожидая моей реакции. Пипец, блядь. Отличный вечер, ничего не скажешь. Отступаю, останавливаясь в дверях. — Что? — спрашивает и смотрит пристально, будто провоцирует.
— Ни хрена ни что! — злюсь, но Нику из рук не выпускаю, а то замучаюсь догонять. Она сжимает губы и молчит, продолжая сверлить во мне дыры. — Ждешь, когда психану?
— Нет. Я не собираюсь тебя доводить, — она давит на мои руки, вынуждая отступить. Закрывается. Блядь. Надо было наорать? Сука. Как узнать правильный ответ? Женщины. Выдыхаю и сжимаю кулаки.
— Тогда зачем сказала?
Очевидно, чтобы вывести из себя. Что за стресс-тесты? Или ждет сцену ревности? О, я готов, вот только Нике видеть это не рекомендую. Зрелище не для слабонервных.
— Не хочу, чтобы ты узнал когда-нибудь потом и случайно или решил, что я выбираю между вами, — Ника спокойна, даже слишком. Она словно уже поняла, что произойдет дальше, и теперь только ждет, проставляя галочки в своем сценарии.
Ублюдская ситуация.
— Хорошо, — киваю, соглашаясь с ее доводами. А Диме точно надо красноречиво намекнуть, чья Ника теперь девушка. — И нет, я не думаю, что мы с этой стремянкой в одной весовой категории.
Она закатывает глаза и поджимает губы, пряча улыбку. Ага, ей самой он не слишком и симпатизирует, я это заметил еще на даче. Не ведут себя так холодно с тем, кто нравится.
— Ты слишком самоуверенный, Макаров.
— А еще красивый, надежный, умный, веселый, — наступаю на нее, и Клубничка вжимается в стену. Попалась, — и наглый.
— Дурак ты, Леша, — смеется она и расслабляется, не собираясь никуда убегать. Прижимаю ладони к стене по обе стороны от нее и наклоняюсь, — но почему-то мне нравишься.
Слова бьют прямо в сердце. Нравлюсь. Иначе, конечно, и быть не могло, но все равно приятно. Целую жарко, жадно, не давая и доли секунды на передышку. Ника первая опускает руки на мои плечи, и я наваливаюсь на нее всем телом, зажимая между собой и стеной. Язык уже изучает ее рот, скользит по губам, а ее руки так приятно задевают кожу головы, что я сдавленно мычу.
Хочу ее всю. И чтобы только моя. Льнет ко мне, тянет — вижу и чувствую, — но упрямая и не хочет этого признавать. Колючка, одним словом. Заноза в сердце. Влезла так, что ни одними щипцами не вытащить. Я даже пытаться не буду, пусть остается, меня все устраивает. Диме только ноги поломаю, и отлично заживем.
Не могу больше ждать, обнимаю ее, задирая блузку. Запускаю руки под ткань. С того дня, как мы почти дошли до секса, только и думаю, что о ее теле. А еще определенно желаю увидеть его снова. Ника не сопротивляется — наоборот расстегивает пуговицы, помогая мне, а потом опускает ладонь на ремень. Да, там уже все давно готово и ждет активных возвратно-поступательных действий.
В наш уютный возбуждающий мирок нагло вторгается телефонный звонок. Ника отвлекается на мгновение, но я не выпускаю, снова целую с таким напором, что у самого ноги подкашиваются.
— Не бери, — рычу сквозь поцелуй.
— Поздно уже. Вдруг что-то срочное, — она все же находит свободные миллиметры, чтобы отстраниться. Утыкается макушкой в стену и переводит дыхание. — Надо хотя бы посмотреть, кто звонит.
— Ладно, — соглашаюсь, — но я все равно продолжу приставать, — останавливаюсь за ее спиной и касаюсь губами шеи. Ника вздрагивает, но продолжает шарить по сумке, в итоге удивленно замирая, когда понимает, кто звонит.
— Ника, это пиздец! — слышу писк ее подруги. — Я тут подумала… я не хочу выходить замуж.
Заебись вечер. Все как я мечтал. Прекращаю поцелуи и обнимаю Нику, прижимая к груди. Она поглаживает мое предплечье. Подняв над полом, иду с ней в гостиную.
— Алин, что случилось? — волнуется, но меня не отпускает, и это радует. — Объясни нормально.
— Все было хорошо. А вечером жарила яичницу и поняла, что не хочу ни платья, ни ЗАГСа, ни семейной жизни, — Ника хмурится на фразу подруги, но ощутимо напрягается.
— Ты в своей квартире? Я приеду, жди. И вино в холодильник положи, — она отключается, бросает телефон на диван, а потом поворачивается ко мне. — Прости, прости, прости, — быстро целует меня, обхватив лицо руками. — Я знаю, что план был другим, но не могу оставить ее сейчас одну. Прости, — снова целует, и я выдыхаю, касаясь лбом ее лба. Не хочу никуда отпускать. Надо было быстрее тащить ее в спальню, где Ника бы ничего не услышала.
