Мы шли к машине, а на душе у меня скребли кошки. Внезапно открылась вся грязь этого мира. Я жила хорошо. В коконе, который свила себе сама. Идеальная жена, мать и домохозяйка. И ведь даже не интересовалась, откуда в нашей семье такие деньги? В один момент дела Кевина пошли в гору, я уволилась и стала заниматься домом, полностью доверившись мужу.

Сев в машину, испытала прилив отвращения к самой себе. Что же мне теперь делать? Ехали назад молча. Сын задумчиво смотрел в окно, поджав губы и размышляя о чем-то своем. Муж был напряжен. А я накрыла ладонью его руку. Холодную и будто бы чужую.

Миссис Торн…

От голоса Ника, возникшего в голове, все внутренности сжались. Мне отчаянно захотелось выпрыгнуть из машины и бежать туда, откуда исходит томный шепот, обращенный лишь ко мне. Но этот парень же так молод! Что между нами происходит? Ему наверняка просто понравилась замужняя “милфа”, как сейчас модно говорить. Хочет развлечься с опытной, по его мнению, женщиной. А я навоображала себе всякого. Зверь за окном – наверняка всего лишь бродячий пес.

Усмехнулась. Главное, чтобы моя вчерашняя игра с собой не стала достоянием общественности. Сейчас, мысля трезво я понимала, как абсурдны эти порочные желания. Видимо, просто засиделась дома. Но как же теперь жить, если даже поделиться страшным открытием ни с кем не могу? Никто не должен знать! Продажный коп… и какие такие дела он там проворачивает? Наркотики? Проститутки? Мельком глянула на Кевина.

И уже не видела родную душу. Со мной рядом сидел просто мужчина с кучей скелетов в шкафу. И не уверена, что смогу с ними ужиться. По приезду супруг отправил сына в дом, но меня попросил задержаться.

– Кейт, мне нужно по делам. Я приеду позже, – он поцеловал мою ладонь, – прости меня за сегодняшнее. Просто был не в себе из-за этого недоразумения.

– Так все-таки это была ошибка, – еле выдавила улыбку, – а то вы оба такие молчаливые.

– Неприятная случайность, – уклончиво произнес Кевин.

Как же! Это его вина. Но я лишь коснулась рукой шершавой щеки, отчаянно сражаясь с желанием зарядить мужу пощечину.

– А куда ты едешь? – спросила, невинно хлопая ресницами.

– С каких пор тебе это интересно? – и вновь я увидела жесткого и грубого мужчину вместо любящего супруга.

– Поздно уже, а ты на взводе…

– Мне нужно в офис, – коротко отрезал муж, – а ты ложись спать.

– Возвращайся скорее, – поцеловала его и вышла.

От рева мотора за спиной вздрогнула. Перед дверью дома задержалась, не в силах переступить порог. Где же я ошиблась? В какой момент мы так отдалились? И можно ли все вернуть? Прошла в коридор и увидела, что Ли сидит за столом и крутит в руках свою кружку.

– Это он… – произнес сын, – из-за него я попал в тюрьму.

– О чем ты…

– Мам, – в глазах Ли была злость, – отец во всем виноват.

– С чего ты взял? – я попыталась успокоить его, но безуспешно.

– Вчера мы с Ником и другими ребятами развлекались в клубе. И вдруг туда ворвались копы. Они целенаправленно искали наш столик. Там были десятки укуренных чуваков. Но искали нас, словно кто-то дал наводку.

– Это очень серьезное обвинение, Ли, – я покачала головой, – твой отец места себе не находил. Волновался. Мы оба с ума сходили.

– Не защищай его! – воскликнул сын, – сама подумай, мам. Это же очень опасно! Сегодня я, а завтра они придут к тебе. Мы с Ником слышали многое, пока нас вязали и тащили к машинам.

– Так Ник тоже…

– Потом его и остальных отпустили. Им нужен был я. Отец во что-то скверное вляпался. Отвечаю!

– Давай сейчас пойдем спать, а завтра поговорим на светлую голову, хорошо?

– Обещай, что будешь с ним осторожна, – вдруг сказал Ли.

– Буду, сынок, – поцеловала его в лоб и отправила спать.

Сама же легла чуть позже. Плотно закрыла и зашторила все окна, проверила замки и сигнализацию. Затем легла в холодную постель. Ворочалась, размышляя над словами сына. Он зол, напуган и готов обвинить Кевина во всем, чем угодно. Я пока не разобралась в ситуации, чтобы делать окончательные выводы. Мне нужно поговорить с мужем и спросить напрямую. С этими мыслями и заснула.

Проснулась от того, что мне было сложно дышать под тяжестью мужского потного тела. Кевин? Что за… он трахал меня, лежа и прижимая к постели всем весом.

– Что ты делаешь? – внутри все похолодело.

– Ты не даешь мне, вот беру, что полагается, – рыкнул муж, и я ощутила стойкий запах перегара.

Он пьян? Я начала отбиваться, но сильные руки сковали запястья, заводя за головой. Он жестко кусал меня за грудь, делая неприятно и оставляя мерзкие красные засосы.

– Мне больно! – завизжала, но он прилип губами к моим.

Не хочу! Я не хочу этого! Однако было поздно. Кевин двигался быстро, входил глубоко, доставляя мне боль и дискомфорт. Ведь мое лоно было почти сухим. Мало того, все естество яростно отвергало этого мужчину.

– Уйди! Пусти! – уже шептала, выбившись из сил и пытаясь совладать с пьяным супругом, – я не хочу!

– Мне насрать, – Кевин начал вдалбливаться еще яростнее, – я твой муж и ты должна давать мне.

До конца не верила, что он решил взять меня силой. Мне стало так страшно и еще более одиноко, чем ночью у участка. Я заплакала и отвернулась, позволяя мужу поскорее завершить начатое. Кончив мне на живот, Кевин перекатился на свою половину кровати и захрапел. У меня болели бедра, внутри словно все разорвалось. Поковыряла в душ, давясь слезами.

Смыла его сперму со своей кожи, затем зашла в кабинку. Боль и обида душили, хотелось просто собрать вещи и уехать куда-нибудь далеко. Но не могла бросить Ли. Разве может муж изнасиловать собственную жену? Села на пол, подтянула колени к груди и расплакалась. Кевин вдруг стал казаться не любящим супругом, а монстром. Неужели это моя вина? Что недоглядела, что не подпускала его к себе?

Почему же так плохо? Но вдруг ощутила тепло, а перед глазами возник теплый взгляд желтых глаз молодого парня, которого знаю лишь день. Ник… мысли о нем успокаивали. Вспоминала, как приятны были его прикосновения. С трудом поднявшись, преодолевая боль в нижней части живота, я вытерлась. Кевин дрых, словно животное. Огромный, страшный. За что он так со мной поступил?

Взяла подушку, затем вытащила из шкафа гостевое одеяло и направилась спать в третью спальню.

Открыв глаза, я ощутила ноющую боль в животе. Неприятные воспоминания о ночи снежной лавиной смели безмятежную пелену сна. Почувствовала, как снова плачу. Накрылась одеялом с головой и не хотела вставать. Мир словно раскололся на две части: до и после. Розовые очки оказались слишком хрупкими. И вчера, спустя почти двадцать лет совместной жизни я увидела истинное лицо мужа. Так, Кейт, соберись! У тебя все еще прекрасный сын. А пары порой расходятся даже после пятидесяти лет брака.

Одно знала точно – изнасилование не прощу! Много раз я говорила себе, что мое тело неприкосновенно. Обсуждала это с психологом, так как с самого детства у меня была низкая самооценка. А отсюда вытекали проблемы с личными границами. Кевин сделал ужасную вещь и переступил черту. Смогу ли простить его? Не думаю.

Но даже это меркло на фоне вчерашнего открытия. Мой муж – продажный коп. Я вылезла из-под одеяла и свесила ноги с постели. Тело болело. Подошла к зеркалу в гостевой комнате и осмотрела себя. На груди рассыпались алые засосы, а запястья покрывали следы лапищ супруга.

На глазах вновь появились слезы. За что? Я ведь просто попросила немного времени. Не хотелось никого видеть. Вышла из спальни и направилась в нашу комнату. Какое-то время мялась, не в силах толкнуть дверь. Теперь я казалась себе хрупкой и уязвимой, а мир вокруг – злым и агрессивным. Собралась с духом, коснулась ручки и вошла. Все та же спальня. Но что-то изменилось. Не было больше тепла и безопасности.

Я собрала свои вещи и отнесла в гостевую комнату. Все это время низ живота неприятно ныл. Надела плотную шерстяную водолазку, закрывающую шею, свободные джинсы с завышенной талией и распустила волосы. Длинные рукава скрывали следы ночных унижений. На кухонном столе увидела пышный букет из роз. Кевину стало стыдно, и он решил извиниться таким образом? А потом снова напиться, ворваться и изнасиловать меня?