В начале февраля ее упорство было вознаграждено.

Вместо того чтобы, как обычно, сесть в один из ожидающих автобусов, счастливые Хлоя и Табита бросились в объятия матери. Флоренс затаила дыхание. На Ингрид были узкие черные брюки и белая блузка с замысловатыми складками. Короткая стрижка, явно свежая и сделанная в дорогом салоне. Морщин на ее лице оказалось больше, чем было видно с экрана.

Троица с Ингрид посередине двинулась в западном направлении. Табита держала мать за руку и радостно размахивала ею взад-вперед. Флоренс шла на полквартала позади по другой стороне улицы. Когда Ингрид и девочки садились в автобус, ей пришлось бежать со всех ног, чтобы успеть в него заскочить. В итоге, оказавшись в салоне, она так тяжело дышала, что несколько человек даже обернулись на нее. Но Ингрид в их числе не было.

Они вышли на Лексингтон-авеню и скрылись в небольшой клинике на 87-й улице. Флоренс заставила себя подождать целую минуту, прежде чем последовать за ними.

– Я могу вам помочь?

Женщина лет сорока с крашеными светлыми волосами выжидающе улыбнулась ей у стойки администратора. Флоренс взглянула на лежащие перед ней буклеты – это был кабинет ортодонта.

– Хм, мне назначено к доктору Карлсону, – она назвала имя дантиста, лечившего ее в детстве.

– Простите, но здесь нет никого с таким именем.

– Да? Не возражаете, если я присяду на минуту и проверю свою электронную почту? У меня где-то здесь его данные.

Женщина улыбнулась и кивнула.

Флоренс села напротив Ингрид и девочек. Они молчали, пока она общалась с администратором, но теперь Табита заговорила.

Листая телефон, Флоренс слушала нудный рассказ про физкультуру.

У Ингрид зазвонил телефон, и она обратилась к дочери: «Подожди, котенок, мне надо ответить».

– Привет, Дэвид.

Флоренс слышала в трубке дребезжащую речь какого-то мужчины. Ингрид перебила его:

– Это абсурд. Я не стану этого делать… Нет… Нет… Ну, тогда давай попробуем найти кого-то еще… Она делала это шоу об уголовниках?.. Да, хорошая идея. Ладно, перезвони мне.

Она повесила трубку и вздохнула. Встретилась взглядом с Флоренс:

– Извините.

– Все в порядке, – сказала Флоренс, тут же добавив: – У вас чудесные дети.

– Спасибо, – ответила Ингрид и с довольной улыбкой посмотрела поочередно на обеих девочек.

При виде ее белых ровных зубов Флоренс крепко сжала губы. Ей внезапно стало стыдно за свою далеко не безупречную улыбку – она никогда не была у ортодонта. Она поднялась с дивана и вышла из теплой приемной.

Снаружи уже темнело, и начался холодный дождь. Флоренс очень хотелось дождаться, пока семейство Саймона поедет домой, и отправиться за ними, но Ингрид могла подумать, что она их преследует. К тому же нужно было возвращаться на работу. Когда она сказала Агате, что ей будут пломбировать зуб – о записи к стоматологу она сообщила еще на прошлой неделе, – Агата восприняла эту новость не так спокойно, как раньше. У нее была склонность к пассивной агрессии, природу которой Флоренс понять не могла – если у тебя есть власть, почему бы просто не воспользоваться ею и не потребовать то, что тебе нужно? Вместо этого, перед обедом Агата бросила на стол Флоренс рукопись и сказала, что ждет ее комментарии к утру, многозначительно добавив: «Если найдешь время».

Очевидно, этот спектакль должен был вызвать у Флоренс раскаяние или, по крайней мере, некоторое беспокойство, но ни того, ни другого она не почувствовала. Зато ее ужасно раздражали банальные задания – позвонить тому, написать другому, – как будто она была мелким клерком. Ей все больше хотелось навсегда от них избавиться.

Не о такой работе и не о такой жизни она мечтала – именно это Вера твердила ей уже несколько лет.

Флоренс рассчитывала, что после того, как она устроилась в «Форрестер», Вера успокоится. Но мать восприняла эту новость иначе: «Ассистент?! – свистящее «с» прозвучало с особой силой. – Это что-то вроде секретарши?» Флоренс пыталась объяснить: в литературном мире так устроено, что все начинают как ассистенты редактора, но это было бесполезно, особенно когда мать узнала, что дочь будет зарабатывать меньше ее самой.

С каждым разговором напряженность между ними только усиливалась. Флоренс казалось, что она занимается финансовой аферой: Вера требовала немедленного возврата вложенных средств, а Флоренс отделывалась как могла крохотными порциями привязанности и извинений в надежде раздобыть нужную сумму.

Но, возможно, она унаследовала от матери больше нетерпения, чем ей казалось.

Несколько недель спустя Флоренс приехала на работу и стояла в лифте, двери которого уже должны были закрыться, как вдруг Саймон просунул руку, чтобы их придержать. Увидев ее, он на мгновение заколебался, словно жалея, что поспешил, и тут Флоренс поняла почему. С ним была Ингрид.

– Здравствуй, Флоренс. Как дела? – Саймон, видимо, пришел в себя от неожиданной встречи.

– Все хорошо, спасибо.

Ингрид улыбалась – она явно ждала, что ее представят.

– Отлично. Ты знакома с моей женой? Флоренс, это Ингрид Торн. Ингрид, это Флоренс Дэрроу, одна из наших самых перспективных ассистентов.

– Очень приятно. – Ингрид крепко пожала ей руку. Она, похоже, не вспомнила их встречу у кабинета ортодонта. – Надо же, у меня есть точно такая же блузка.

– Правда? – Флоренс покраснела. Она купила ее, увидев на одном из фото Ингрид.

Саймон откашлялся и ответил на вопрос, который никто не задавал:

– Кстати, Ингрид пришла сюда на встречу с твоей коллегой Амандой Линкольн.

– С Амандой?

– Я дал ей почитать рукопись Аманды, и она решила, что ее вполне можно экранизировать. Пробует свои силы в продюсировании.

– Рукопись Аманды?

– А ты разве не слышала? «Форрестер» только что приобрел права на ее первый роман.

– Аманда написала роман? – Флоренс почувствовала, что скользит в темноте и не может найти опору.

– Это блестящая сатира на нравы Верхнего Ист-Сайда, – поделилась впечатлением Ингрид. – Ужасно смешно. И мастерски́ прописанный сюжет. – Флоренс сделала мысленную заметку: перестать говорить «ма́стерски».

Саймон нежно обнял жену за талию, но тут же резко убрал руку. Лифт прибыл на этаж Флоренс. Она подошла к дверям и нетерпеливо ждала, когда они откроются.

– Удачи, – глухо сказала она, выходя.

– Спасибо! – живо откликнулась Ингрид, а Саймон в тот же самый момент крикнул вдогонку: «Так держать!»

Флоренс сразу прошла в туалет и заперлась в кабинке для инвалидов. Включила горячую воду, подставила обе руки под обжигающую струю и держала их так, пока кожа не покраснела. Роман Аманды? Какой еще к черту роман? Она посмотрела в зеркало. На глаза навернулись слезы.

«Не смей», – приказала она отражению и приложила к лицу горячие ладони.

Когда она убрала их, слезы уже высохли, и ей даже удалось улыбнуться.

– Так-то лучше.

Она не сразу пошла к себе, а заглянула к Люси, которая сидела, сгорбившись, перед экраном компьютера и просматривала фотографии собак на сайте «Ищу хозяина».

– Просто сделай это, если хочешь, – сказала Флоренс, встав позади нее.

Люси подскочила на стуле и прижала руку к сердцу:

– Господи, как ты меня напугала!

– Серьезно, почему бы тебе не взять кого-нибудь?

Люси посмотрела на Флоренс, как будто та предлагала ей что-то противозаконное.

– Нет-нет, я не могу. Я слишком много работаю, это будет неправильно.

Флоренс покачала головой. Она никогда не понимала людей, которые отказывают себе в том, что хочется. Ее-то проблема в том, что она всегда хотела недоступного.

– Ты слышала про роман Аманды?

Люси кивнула.

– А мне почему не сказала?

– Подумала, это тебя может расстроить. – Люси не собиралась становиться писательницей, но знала о планах подруги.

– Расстроить меня! – воскликнула Флоренс. – Почему это должно меня расстроить? Поверь, это не та книга, которую я хотела бы написать, – сказала она уверенно, хотя по-прежнему не знала никаких подробностей.