— Прости, я даже не знаю, где телефон, — слегка пожала плечиком.

С иголкой в руке она казалась совсем хрупкой и беззащитной.

— Мне жаль, Ника, не думал, что такое может случиться, это ведь из-за драки? Диана сказала, что ты перенервничала, — взял её ладошку, и переплел пальцы.

— Думаю это не только из-за неё, много чего случилось в последнее время, вот собственно к чему это привело, — её пальчики немного шевелились, создавая иллюзию поглаживания.

— Всё равно я виноват, прости, не хотел тебе навредить, — шарил взглядом по её лицу.

— Да, правда, всё нормально, я рада что ты пришёл, посидишь со мной немного? — на сто процентов уверяю, что мои глаза сейчас вылезли из орбит.

— Хоть весь день, — выдал, улыбаясь во все свои тридцать два.

— Не очень то радуйся, на твоей совести слишком много грехов, — пытаясь скрыть улыбку проговорила девушка, отводя взгляд.

— Я тебе исповедуюсь, и мы будем жить в любви и согласии, договорились?

— Мне нужно будет подумать, после твоей исповеди, но я пока к ней не готова, так что может быть кино посмотрим? — щуря хитрые глазки, смотрит на меня.

Но у ж нет дорогая.

— Давай сейчас исповедуюсь, а ты просто слушай, тшшшш, — прикладываю пальцы к её губам, когда понимаю что она начинает протестовать.

Не получится, девочка, играть мы будем по моим правилам, хоть и с твоими поправками.

— Я слишком хорошо знаю цену не договорённостям в наших реалиях, поэтому обсудим всё на берегу.

Не думал, что этот разговор наступит так быстро, да и до сих пор слабо верится, что-то на сдаётся мне. Глубоко вздохнул, подняв голову к верху.

— Тëм, позови папу, капельница закончилась.

— Я сам.

Тянусь пальцами к блокатору, прокручивая колёсико, следом аккуратно вынимаю иголку, под встревоженным взглядом Ники, прикладываю ватку и накрываю лейкопластырем, всё как мама учила. Руки помнят.

— У тебя хорошо получается, спасибо.

— У меня мама врач, — улыбнулся на её реплику, — Вероника, взял её ладошки себе в руки, я хочу чтобы ты стала моей девушкой, меня тянет к тебе, слишком сильно, я устал с этим бороться, и больше не хочу, да и нет больше повода это делать, хочу быть рядом с тобой, обнимать, целовать, поддерживать когда это нужно, ты не очередная, ты будешь единственной, если только этого захочешь, ни одна из тех кто была не заставляла его биться в два раза быстрее, — стучу ладонью в грудь, и не могу сдержать улыбки, когда вижу румянец на щеках моей девочки.

— Это правда? Ты правда хочешь быть со мной потому что, Что-то чувствуешь, а не из спора или ещё всякой чуши, — поднимаю брови в удивлении.

— Абсолютная правда, только ты и я, ты согласна? — говорю серьёзно, вглядываюсь в её красивые глаза.

Слегка кивает, а я делаю громкий выдох, похоже я не дышал в ожидании ответа.

Тяну её за ладошки, заключая в объятия, как же хорошо, её сердце так же как и моё разгоняется до запредельной скорости, и я абсолютно точно уверен что её тоже потряхивает, когда мы жмемся друг другу ещё сильнее, будто пытаемся наверстать упущенное.

Вдыхаю сладковатый запах волос, и приподнимаю её лицо за подбородок, поглаживая большим пальцем скулу. Красивая, ведьма. Даже сейчас с немного взлохмаченными волосами, и бледноватой от болезни кожи, она невероятная.

— Люди будут много болтать, Ника. И ты должна быть к этому готова, ты должна доверится мне. Мы должны доверять, иначе нету смысла начинать всё это, — запускаю руку в её волосы и пропускаю их между пальцев, ей нравится, чувствую, поэтому повторяю.

— Марго беременна, — продолжаю я, чувствуя как напрягается девчонка в моих руках, крепче прижимаю, не даю отстраниться, — не от меня! Меня бы здесь не было, если бы был хотя бы малейший шанс на то, что этот ребёнок мой, — Вероника кивает, и снова прижимается, умница моя, — зная наших местных, слухи пойдут, думаю и Марго поспособствует этому, в жизни бывает всякое и у каждого из нас есть прошлое, так ведь? Люди существа завистливые, найдут как и где подгадить.

— Я тебя поняла, будет тяжело, — говорит заглядывая в глаза.

— Но оно ведь того стоит, — проговариваю, наклоняясь к её губам, — сдавайся Ника, поцелуй меня сама, — шепчу в чуть приоткрытые губы, и через секунду чувствую как она осторожно прикасается ко мне.

Я точно без царя в голове, потому что слышу как приближаются её родители к комнате, но оторваться от не могу. Слишком долго этого желал, слишком остро всё ощущается.

Всё Северский, туши свет, кидай гранату.

Эта девочка, моя ахиллесова пята.

Моя ведьма.

Заноза, которая застряла в самом сердце.

_____________________________________________________________

Здравствуйте, мои дорогие!

Хочу поздравить всех с наступающим новым годом!

Счастья, любви, добра, и исполнения всех ваших желаний!

Самое главное забыла, будьте здоровы и не болейте!

Всем спасибо, что читаете мои истории, я это очень ценю.

Бум бум бум.

Оглушающие удары сердца сводят меня с ума. Его запах, губы, прикосновения, Северского слишком много. До сих пор не могу поверить, что я сделала это, поцеловала. Сама.

— Вероника, — слышится голос матери, и я заставляю себя посмотреть на дверь.

— Что мама?

— Я считаю, это не допустимо, что за парни? Когда ты такой стала? Я не так тебя воспитывала, хочешь повторить мою судьбу, родить в восемнадцать и видеть только какашки, да пеленки? — на взводе мать влетела в комнату гордо вскинув подбородок.

— Только не говори, что ты сейчас серьезно? — отец грозно и совсем невесело хмыкнул. Желваки на его лице заиграли, а вся его застывшая фигура выражала напряжение.

— Не встревай, Жень, я тебе дочь оставила, а тут такое.

— Какое, Ольга? — сквозь зубы процедил отец.

— Да, мам, какое? Познакомься, кстати, это мой парень Артем Северский, — кинула мимолетный взгляд на отца, тот подмигнул и улыбнулся одним уголком губ, — и нет, рожать я не собиралась, пока не закончу университет, и знаешь, если такое и случится, своему ребенку, я никогда не скажу, что он был обузой, я буду его любить и во всем поддерживать…

— Я не говорила, что ты обуза, — не дав договорить, мама перебила, хватаясь за край рубашки.

— Правда? А как же "видеть только какашки, да стирать пеленки"? Мам, у тебя жизнь плохая была? Насколько я знаю, папа делал и продолжает делать, все для нашего комфорта, и прекрасно с этим справляется! — улыбнулась папе, и продолжила, — ты никогда не нуждалась в деньгах, еде и одежде, так ведь? И ты сама решила оставить ребенка, будучи молодой девушкой, и я тебе правда благодарна, что дала право на жизнь. Но я уже выросла мам, мне почти девятнадцать, я в праве, учиться на собственных ошибках.

Мама недовольно поджала ярко накрашенные губы, но промолчала.

— Я думаю тебе пора, Оля, — отец сложил руки на груди, и грозно свел брови к переносице.

Он сильно расстроился услышав ее слова про судьбу матери, он н и понятно. Он всю жизнь души в ней не чаял, любил, оберегал, все для нее делал. А для нее семья оказалась в тягость.

— Прости, за это, — сказала Артему, когда родители наконец покинули комнату.

— Не страшно, ты как? — прижал меня к себе, снова зарываясь в волосы.

— Думаю просмотр фильма придется отложить, хочу с папой побыть, он расстроен, — обвила его руками, прислушиваясь к биению сердца.

— Я заметил, не буду настаивать, тогда проводишь?

Подняла голову, вглядываясь в его глаза, неужели это правда? И он мой?

Встала на носочки и потянулась к нему губами, мне показалось, что Тема рыкнул и за затылок притянул лицо в плотную, сам впиваясь в мои губы, жадным поцелуем.

В квартире царила идеальная тишина, отсюда я подумала, что мамы уже здесь нет.

Заглянув по пути на кухню, увидела отца.