– Прошу прощения, я не хотел стрелять, это вышло случайно!

Молчание. Мужчина опять:

– Выходите, вам нечего бояться, я вам ничего не сделаю.

Первым показался Дима, он не спеша вышел из-за дерева и, потрухивая, подошел к машине:

– Мы заблудились, – выдавил он.

– Понятно, давайте собирайтесь с духом и подъезжайте к моему дому – воон там, – вытянув руку, указал Виктор. – Пообедаем и я вам расскажу, где вы и как отсюда выехать.

Мужчина развернулся и, сделав пару шагов в сторону дома, остановился и с усмешкой, кивнув в сторону Олега, сказал:

– Крота только не забудьте, а то спрятался, хрен найдешь.

Странный деревенский мужик удалился. В течение двух минут все пришли в себя, кроме Олега. Вадим и Настя выползли и, объединившись с Димой, окружили кучу веток и листьев, в которой они не сразу, но, приглядевшись, нашли щель, где были видны глаза Олега. Через мгновение лес разразился диким смехом трех подростков.

– Пошли в жопу! – раздалось бурчание из-под завала и тут же, как живой мертвец из могилы, Олег сначала высунул руку, принял сидячее положение, оглядел всех, сам засмеялся и встал. Еще минут десять всей бандой стояли и отряхивали его со всех сторон от земли.

Выйдя к машине, недолго посовещавшись, пришли к выводу, что выбора у них все равно нет, придется ехать к мужику, вроде как бояться нечего. Сели в машину и заехали на участок возле небольшого деревянного дома.

Забора у Виктора не было. Он ему ни к чему, живет один, ограждаться не от кого, а от диких зверей все равно не спасет лучше, чем ружье. Зато участок прекрасный, занял он почти всю опушку. Небольшой одноэтажный деревянный дом выглядел отлично: выкрашен в темно-зеленый цвет, рамы окон – в белый, крыша закрыта шифером. Перед домом просторный свободный пятачок примерно десять на десять метров (тут путники и поставили машину). Слева, справа и за домом бесчисленное количество клумб и грядок со всевозможными овощами, цветами, зеленью. За домом так же было две тропинки, одна вела к туалету, другая – к сараю с инструментами. В этом месте всё говорило о том, что тут живет совсем не лентяй. Всё выглядело аккуратно, ровно, чисто. Перед крыльцом, слева, стоял большой деревянный стол с лавочками по всему его периметру, можно было усадить человек двенадцать за него. Виктор к их появлению уже накрыл половину стола клеенкой и поставил тарелки, кружки и несколько банок с соленьями. Сам же он, находясь справа от крыльца, высыпал почищенную картошку в котелок, висящий над костром. Хозяин закрыл крышкой котелок, поднял взгляд на гостей, жестом показал на умывальник возле крыльца:

– Давайте, мойте руки, потом идите в огород, нарвите огурцов и помидор на салат, – сказал он слегка приказывающим тоном.

Никто не возражал, все помыли руки, умылись и разбрелись по огороду. Дима вернулся в машину и достал палку копченой колбасы, все-таки они тоже взяли еды в дорогу, наверняка, мужик такого давно не ел, а, может, и вообще никогда. Показал ее хозяину и сказал, как будто разговаривает с идиотом:

– Кол-ба-са, это колбаса, хотите попробовать?

– Я что, колбасы никогда не видел? – грозно ответил ему Виктор. – Ну ладно, спасибо, давай вашу городскую, потом попробую, я сейчас вынесу свою, сам коптил.

Виктор принял подарок, отнес его в дом и вышел уже с другой палкой колбасы. По неаккуратной форме видно было, что сам, как смог, так и закрутил. Зато, видимо, натуральная.

Минут через сорок все уже собрались за столом и накладывали горячую картошку, маринованные грибы, овощной салат и радостно запихивали в голодные желудки. Виктор грубо нарезал колбасу, отломил всем по куску домашней лепешки и сказал:

– Пробуйте!

Все с охотой начали жевать колбасу с хлебом. Первая заинтересовалась Настя:

– Сладковатое мясо, из кого это?

– Медвежатина! – чуть ли не со смехом сказал мужчина, ожидая реакции детей, которые явно никогда такого не пробовали. Все резко посмотрели на него, одним разом проглотили все, что было во рту, и больше к колбасе не прикасались, кроме Олега. Олег снова отличился. Он ел с удовольствие, причмокивая:

– Вы, ребята, не ешьте больше, это для меня, – посмотрел на Виктора, тот тоже ел бутерброд, и они вместе посмеялись над остальными.

Насытившись вдоволь, убрали со стола всё лишнее, оставили только заварник с чаем и кружки. Хозяин с соломинкой во рту начал:

– Меня, кстати, Виктор зовут, я же так и не представился. Так что вас завело в такую глушь?

Ребята так же по кругу все представились, и Вадим рассказал, что ищут заброшенную деревню, чтобы сделать несколько снимков для статьи. О том, что заблудились и уже плевать хотели на фотографии, просто хотят выбраться туда, где есть связь и работает навигатор. Виктор поднял брови:

– Как ты сказал, "Кулачки"? Так вон же они, прямо по дороге через холм, вы почти доехали. Только там еще живут люди и люди очень закрытые, старики, в основном. Вряд ли они обрадуются, если вы там будете ходить фотосессию устраивать. Я сам туда раз в год хожу для какого-либо обмена, и то по нужде.

Ребята удивленно встали, вышли на дорогу и, действительно, вдалеке через несколько километров виднелись какие-то постройки, и даже разглядели там церковь. Решено было поехать туда, попытать счастья, может, удастся договориться с местными. Тут вмешался Виктор:

– Не надо ни с кем договариваться, народ там темный и злой. Жилых домов максимум штук пять из двадцати, аккуратно найдите заброшенные места, сделайте несколько фото и возвращайтесь. Идите пешком вдоль дороги через лес. Машину тут оставьте, она там только лишнее внимание привлечет.

Дима и Настя вообще уже не горят желанием туда идти; конечно, этот глупый деревенщина просто их пугает, но проверять не хочется. Они бы с радость сели в машину и уехали б в обратном направлении. У Вадима и Олега было свое мнение на этот счет, раз уж они так близко, то будет полной глупостью не сделать то, чего они хотели. Хотя Виктор и на них нагнал жути. Решили, что всем туда идти не надо, Вадим с Олегом сами проникнут максимально незаметно в деревню, а Дима с Настей подождут тут у машины.

– Вернемся максимум через пару часов, – уходя, сказал Вадим.

– Они не вернутся, – негромко сказал Виктор оставшимся.

Дима с Настей повернулись на него с выпученными глазами.

– Да шучу я, что вы так реагируете. Там живет с десяток стариков, которые, дай бог, до туалета сами доходят, что они им могут сделать. Пойдемте покажу что-то интересное.

Вадим и Олег, поднимаясь по дороге на холм, уже были навеселе, им поскорей хотелось поглазеть на отрезанную от цивилизации деревню. Их обуздал некий детский азарт. Когда друзья поднялись на холм, деревня открылась им, как на ладони. Дорога, по которой они шли, после вывески "Кулачки", продолжалась и являлась, по-видимому, центральной дорогой в селении. Только, заходя в деревню, она становилась раза в два шире. Дорога внутри деревни, по прямой, длинной домов в шесть-семь, вела к небольшой часовни. Перед часовней – небольшая площадь в виде эллипса. За часовней лес. Кроме центральной дороги, нет ничего ровного, вообще складывается ощущение, что эта дорога является единственной улицей. Логика в расположении домов минимальная, друг за другом стоят, как попало. То совсем близко, то на расстоянии в десяток метров без проектировки, в шахматном порядке. Домов, однако, парни насчитали больше двадцати, минимум штук тридцать, а если приглядеться, то видно, как деревня растворяется в лесу, поглощенная деревьями. Отсюда можно сделать вывод, что в лучшие годы тут жило достаточно много народу. Виднелось небольшое движение, видимо, несколько местных жителей шли в сторону часовни.

По мере приближения, нарастал гул: голоса, детский смех и крики. И вот уже до столба с вывеской "Кулачки" оставалось метров двадцать. Вадим и Олег не верили своим глазам, пару раз переглянулись, чтобы убедиться, что они оба это видят. Деревня уже не выглядела разрушенной, наоборот, она была в прекрасном состоянии. Дома, которые издалека казались заброшенными много лет назад, дышали жизнью. Люди тут и там были чем-то заняты: женщины хлопотали по хозяйству, мужики рубили дрова или играли в домино, дети шумной ордой бегали и кричали. Парни уже забыли про идею пробраться незаметно – это не имело смысла, так как, по-видимому, все дома в этом месте были жилые. Они чувствовали неладное и могли бы давно развернуться и уйти, но юные журналисты шли в глубь деревни, как мотыльки на огонь, не в силах сопротивляться.