Убедить меня до конца Эмину не удаётся. Я в открытую ему говорю, что не верю. И тогда Керимов звонит кому-то по мобильному. Передаёт трубку мне.

— Ярина, доченька, — слышится на том конце провода и от неожиданности я едва не подпрыгиваю на стуле.

— Папа? Как Эмин смог тебе дозвониться? — убрав от уха телефон, я пялюсь на экран, но номер не узнаю. Какой-то неизвестный набор цифр.

— Это неважно. Не забивай свою хорошенькую голову и лучше послушай, что я сейчас скажу. Я действительно попросил Эмина жениться на тебе. Ваш брак будет фиктивным, и вы сразу же разведётесь, как только я улажу все свои проблемы. Яринка, извини меня за всё, солнышко. Но сделай так, как прошу тебя я. Это ненадолго. Максимум год. Когда я выйду на свободу, обещаю, проси что хочешь.

— Пап, скажи мне, что всё будет хорошо. Я боюсь за тебя, — мой голос дрожит, потому что только сейчас до меня начинает доходить вся серьёзность ситуации. И от этого становится страшно, просто до чёртиков.

— Всё будет хорошо, — приободряет папа. — За меня не волнуйся и слушайся Эмина, он в обиду тебя не даст.

Скосив взгляд на Керимова, я ловлю его задумчивое выражение лица. Похоже, я всё-таки ошиблась в нём. Он не мог упечь моего отца за решётку. Иначе бы папа уже про это знал — с его-то связями!

— Хорошо, — только успеваю согласиться, как слышу на заднем фоне посторонний голос, который строго вещает заканчивать разговор. — Я люблю тебя, пап…

Короткие гудки. Связь прерывается. Папа даже не успел ответить, что тоже меня любит. Но это я и сама знаю.

Передав Эмину мобильный, я скрещиваю руки на груди. Думаю о нашем коротком разговоре с папой. Один год. Фиктивный брак. С Керимовым! Честно признаться, о таком я не мечтала. Да я вообще не планировала связывать себя узами брака на ближайшее десятилетие. И хоть в Эмина я успела втрескаться по самые уши, перспективы стать его женой не кажутся мне радужными.

Ха! Фиктивной женой. Папа не зря это подчеркнул.

— Поводов для сомнений больше нет? — слегка прищурившись, Эмин проходится по мне внимательным взглядом, будто пытается прочесть мысли.

В ответ качаю головой. Сомнений нет. Но есть вопросы, просто целый вагон и маленькая тележка.

— Что ты там говорил про мою бабушку? Я могу её взять с собой?

— Можешь. Дом у меня большой, ты же видела, — соглашается Керимов.

— А что делать с универом? Скоро начнётся учебный год.

— Переведись на заочку. Или же найди университет в нашем городе, если хочешь продолжить обучение на дневном. Я помогу тебе с любым вариантом, какой ты выберешь.

— А тебе какой от этого толк? — Эмин вскидывает бровь, мол, поясни. — В смысле, что выиграешь от нашего фиктивного брака ты?

— Ничего.

— Тогда зачем на мне женишься? Тебе не кажется, что слишком большую жертву ты приносишь ради помощи моему отцу?

— Не кажется, Ярина, — холодно отрезает Эмин, предпочтя не вдаваться в подробности и не раскрывать передо мной свою душу. — Ещё будут вопросы?

Пораскинув мозгами, я прихожу к выводу, что хоть брак у нас и поспешный, но без белого платья не обойтись. Меня бабушка не поймёт, если вдруг я решусь ей обо всём рассказать. Я уже не говорю, что случится со старушкой, когда она узнает, что отец сидит в тюрьме. Слишком много испытаний для бедного сердечка, которое и так стучит более-менее сносно благодаря лекарствам.

— Я должна быть в белом платье. Плюс нужен хотя бы скромный вечер в ресторане, — Эмин и не спрашивает, к чему весь этот фарс, ведь достаточно просто расписаться в ЗАГСе, поставив подписи. Я сама спешу пояснить: — Бабушка не должна знать, что мне может угрожать опасность и поэтому ты на мне женишься. Для неё наш с тобой брак должен быть настоящим. Не волнуйся, спать в одной кровати с тобой я не собираюсь. И после первой брачной ночи показывать бабушке окровавленные простыне — тоже.

Кривовато усмехнувшись, Эмин говорит всего одно слово: “Хорошо”. И у меня возникает дурацкое ощущение, что ничего хорошего быть не может. Потому что мои чувства расцветут как бутон, если я буду находиться рядом с Эмином двадцать четыре на семь. А он же холодный как Айсберг, да. И сказал, что как женщина я его не интересую. Значит, впереди меня ожидают самых трудных триста шестьдесят пять дней. Как прожить целый год под одной крышей с мужчиной, от которого ты сходишь с ума, а он в открытую говорит, что притрагиваться к тебе не собирается?