— Это ты ушёл!! — почти закричала Катя. — Ты! Когда я попросила тебя сделать уже выбор и не мучить меня. Когда я попросила тебя сделать выбор, ты ушёл!

— Я передумал, — спокойно ответил Кирилл.

— А я нет! — Катя дрожащей рукой опёрлась о подоконник и повторила: — А я — нет, — и тут же встрепенулась. — Что значит передумал?

— То и значит. Я хочу быть с тобой. Только с тобой, — Кирилл попытался приблизится к Кате, но та опять ему не дала этого сделать.

— Я ждала этого пять лет. Каждый грёбаный день. Когда ты придёшь и скажешь: «Я пришёл к тебе и хочу быть только с тобой», — устало ответила ему Катя. — Но, Кирилл… Я больше этого не жду. Иди домой.

— Кать…

— Иди. Домой, — твёрдо сказала Катя. — Сейчас.

— Ты не поняла, я сказал жене про нас. Я действительно ушёл и выбрал тебя. Пришёл к тебе и хочу быть с тобой.

Катя резко развернулась и, уткнувшись лбом в стекло окна, закрыла глаза. Сердце билось неистово, пытаясь вырваться из клетки рёбер. Чтобы как-то успокоиться, Катя замотала головой и застонала, давая застоявшейся боли выйти наружу. Кирилл тихо подошёл и запер её с двух сторон своими сильными руками. Зарылся носом в её волосы и прошептал:

— Мой котёнок.

— Иди домой, Кирилл.

Руки, а вместе с ними и тепло сзади резко пропали, и стало холодно. Катя услышала, как Кирилл вышел из кухни, молча оделся и хлопнул дверью. И только потом выдохнула. Развернулась. Вылила так и не выпитый чай. Взяла в руки жестяную коробочку с заваркой и швырнула её в мусорку. Туда же полетел чайничек. Она распахнула дверцы шкафчика и вымела из него все коробочки, мешочки и пакетики с чаем. Потом фурией пронеслась по квартире, собирая в пакет совместные фотографии в рамках, которые она любовно расставляла на книжных полках, подарки Кирилла, мелочи, купленные вместе. Вещей оказалось не так уж и много. Одного мусорного пакета хватило с лихвой. Подхватив всё этой и сунув ноги в тапочки, она бросилась на площадку между этажами и затолкала в мусоропровод. Шваркнула крышкой со всей дури и вернулась в квартиру. Аккуратно закрыла входную дверь, сползла по ней на пол и разрыдалась.

***

На следующий день был Новый год. Нарыдавшись накануне до икоты, Катя проспала до обеда. Медленно встала и бродила неприкаянно по квартире. Сварила себе первую чашку кофе. Села за стол и, подперев голову руками, уставилась в окно. Когда она сделала первый глоток из своей чашки, оказалось, что кофе уже холодный. Остыл. Она вздохнула, вылила напиток в раковину, вымыла чашку и сварила себе новую порцию. На этот раз Катя не выпускала чашку из рук. Грела ладони об её горячие бока и отпивала маленькими глоточками, обжигаясь. Вчерашний день казался ей сном. Смутным. После которого просыпаешься с больной головой и ещё долго ходишь, как не в себе, вылавливая в памяти обрывки воспоминаний.

Звонок телефона был неожиданным, а потому стал резким звуком, ударившим по вискам.

— Алло, — ответила устало, не глядя на высветившееся имя абонента.

— С наступающим, тебя, подружка! — радостный голос Алисы ворвался в пасмурный день и взорвался ярким фейерверком. — Я заеду за тобой в шесть, будь готова.

— К чему? — удивилась Катя.

— Как к чему? К Новому году! — Алиса пыталась перекричать шум улицы. На заднем плане играла бойкая музыка, и слышались весёлые голоса. — Выбери самое красивое платье. Мы едем на бал, Золушка. Иди готовься.

С этими словами Алиса повесила трубку, а Катя как на диковинную вещицу смотрела на погасший экран телефона. Вытянула губы уточкой, нахмурила брови и легонько постучала телефоном по подбородку. И тут она вспомнила про приглашение! В восемь вечера у Марка! Вот про что говорила Алиса!

Катя заметалась по квартире. Вывалила из шкафа все свои платья, достала коробки с туфлями, придирчиво отобрала бельё и распаковала картонный конверт с любимыми чулками. Выбрав на вечер наряд, она, уже совершенно в другом настроении, ушла в ванную комнату. «Мы едем на бал», — напевала Катерина, нежась в пене и тёплой воде. К шести часам она была готова.

Телефон звякнул сообщением: «Выходи. Я внизу». Катя подхватила пакеты с подарками, закрыла дверь мурлыкая себе что-то под нос и стала спускаться по лестнице. На первом этаже она столкнулась с Кириллом. Он как раз заходил в подъезд и, сделав пару шагов вперёд, поднял глаза и увидел сияющую Катерину.

— Катя, ты куда? — ошеломлённо произнёс он и уставился во все глаза.

— А ты куда? — спокойно спросила в ответ Катя.

— К тебе.

Екатерина легко пробежала последние ступеньки, остановилась рядом с Кириллом и внимательно на него уставилась.

— Не надо больше ко мне, Кирилл. Ну как ты не понимаешь? Иди домой. Сегодня Новый год. Иди… — развернула она его за плечи и следка подтолкнула к выходу.

Они вместе вышли на улицу, и Катя, не глядя больше на Кирилла, быстрым шагом, поскальзываясь, поспешила к припаркованной машине, в которой сидела Алиса.

— Фух, — она плюхнулась на переднее сиденье и, развернувшись назад, пристроила свои пакеты на свободное место. В самом углу, за водительским креслом стояла странная треугольная сумка со спортивным логотипом. — Это что у тебя?

— Где? — Алиса ужом развернулась с водительского кресла и с недоумением уставилась на сумку, как будто видела её впервые. — Это… Коньки вот купила.

— Ты катаешься на коньках? — воскликнула Катя вытаращив глаза и с улыбкой наблюдая за розовеющими щеками Алисы.

— Ну… теперь, видимо, да. Раз я их купила, — Алиса дёрнула плечом и завела авто. Вырулив со стоянки и вписавшись в поток машин, она включила музыку. — Лучше скажи, что это было? Когда ты выходила из подъезда? — Алиса бросила на Катю настороженный взгляд.

— Это было прошлое, — уверенно ответила Катя.

— Точно?

— Точнее не бывает.

«Отпустила и взлетела выше, к далёким берегам»*, — пел в это время низкий женский голос. Алиса стала тихонечко напевать:

— Отпустила и пропела: вы не мой капитан, а я не ваш океан, так оставим ненужные проводы, вы не больше, чем спам…

— …разлитый по сердцам, — поддержала подругу Катя.

Они переглянулись и заорали во всё горло, подпевая:

— Нет, не надо слёз, не надо паники, это мой последний день на «Титанике»!

*Использованы строчки из песни Лолиты "На Титанике"

Слова, сказанные Марком в баре, не выходили из головы. Стеша собирала плановые совещания, гуляла с детьми, выбирала новогодние подарки — жила своей обычной жизнью, а мысли так или иначе крутились вокруг брошенной в разговоре фразы. «Придумай любовь», — сказал Марк. А что придумывать? Облик? Привычки? Стеша фыркнула. Как можно взять и придумать эфемерное чувство. Что это вообще за формула такая? Что именно придумывать?

Несколько раз она порывалась съездить в бар и вывалить на Марка все появившиеся вопросы и сомнения, но не получалось. То на работе задержится, то дети решат, что надо срочно наряжать ёлку, и младшие переругаются из-за игрушки, то Игорь без предупреждения приведёт подружку в гости и будет загадочно молчать весь оставшийся вечер. А ведь ещё нужно вовремя купить продукты к новогоднему столу и помнить про любимые детские лакомства. Съездить к Кате. Поговорить с Алисой. Решить множество мелких вопросов, которые как из рога изобилия каждый день высыпаются на её рабочий стол в виде планов, отчётов, докладных, личных заявлений и откровенных кляуз. «Иногда взрослые люди ведут себя как малые дети, — думала Стеша, когда в очередной раз разводила по углам обиженных друг на друга сотрудников. — Ей-богу, не компания, а многодетная семья какая-то. Неужели трудно договориться, не доводя конфликты до руководства». Она и не доводила. Во всяком случае, большую часть, решая вопросы на своём уровне — личного помощника генерального директора холдинга. «Ничего сложного, — улыбаясь, делилась она с подругами, когда те спрашивали, как она справляется. — Большинство конфликтов между людьми такие же, как между детьми. Из разряда «кто первым будет играть с машинкой» и «почему меня Маша не любит». А многозадачность у меня уже в крови».