ГЛАВА 4
«Значит, нету разлук Существует громадная встреча Значит, кто-то нас вдруг в темноте обнимает за плечи»

Звонок Юры застал меня в конторе на следующий день. Времени отдыхать дома не было, я с утра выдвинулся на свой завод. Дел за два месяца накопилось, а производство, наоборот, сократилось. Из-за ареста счетов невозможно было закупать комплектующие и, как следствие, продавать продукцию. Тем не менее оно было спасено благодаря одному моему однокурснику по университету, руководившему в свое время крупным газпромовским проектом. Лариса связалась с ним, и он принял участие в «антикризисном управлении», отправив в отпуск на время моего ареста персонал и заморозив производство. Конвейер еще стоял, но пыль накопиться не успела, упакованные светодиоды и все комплектующие на складе лежали наготове, «кадровичка» Таня уже бодро обзванивала рабочих. Оставалось много нерешенных проблем, в том числе поиск нового бухгалтера вместо нашей «звезды», которая отправила меня за решетку, так что Юру я пригласил пересечься вечером в кафе «Лучшие друзья». Два шага от кремля – сюда всегда удобно добираться. Не самое пафосное место в Туле, зато особенно любимое для круга моих друзей. Забравшись в дальний угол напротив декоративного камина, я снова отметил, как особенно вкусны стали привычные вещи: крупные фисташки и бокал пива.
– Итак, рассказываю, – Юра тоже пригубил холодного пива, ослабил неизменный узкий шелковый галстук и откинулся на стуле. Сделанный под необработанное дерево со структурой сучьев стул жалобно затрещал: так вальяжно на нем обычно разваливаются здешние лучшие друзья. – Романа, дружка нашего закадычного, обвиняют в продаже запрещенных препаратов в крупных размерах. Статья серьезная. Но, по существу, он просто аферист. Хотел заработать, пытаясь продать толченый мел под видом кокаина. Полиция проводила рейд, его забрали. В протоколе стали отмечать, что «неизвестный порошок» отправляют на экспертизу. Он на понтах и говорит, мол, ничего не найдете, это просто мел. «Ах, мел? Значит, будет не мел».
– Вот бестолочь!
– И не говори. Вот как он был в школе раздолбаем, так и остался! Дело пока у следствия, в суд еще не передали. Есть шанс договориться. Но с улицы такие вещи предлагать нельзя. Егор, а оно тебе надо вообще, спасать его? – резко сменил курс повествования Юрий.
– Надо, Юра, надо! Он мне тоже когда-то жизнь спас! Да и дело не в этом, просто он наш друг детства, и мы должны ему помочь. Ведь «мальчишеское братство неразменно», – я обвел рукой фотографии, висящие на стенах.
Кафе-то с историей: владеет им мой друг Алексей, и стены увешаны фотографиями из путешествий и «экстримов» всех знакомых Лёши, в том числе нашей компании. Вот мы на снегоходах пролетаем по горам в Хибинах Мурманской области; вот в Зёльдене в Австрии на горных лыжах катаемся; вот празднуем Новый год около майны[30] в одних трусах, с ластами и праздничной мишурой. Моя любимая фотка: у входа в баню смеются десять человек, половина – явно нерусские. Это мы на Баренцевом море заехали на базу вместе с немцами (какая нелегкая их туда занесла?) и жили день вприглядку, а ночью из бани услышали, что они в своей – поют! На немецком! Тут нас разобрало, мы вчетвером подкрались к ним под окна и что есть сил заорали: «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!» Ух, как они выскочили, прикрываясь полотенчиками и в ужасе озираясь!
Фотка с Юрой тоже есть, хотя обычно мы гудели с Володей, Сашей и Вадиком – как четыре мушкетера – и с нашими семьями. Юрку я только однажды попытался вытащить в поход на снегоходах. Но в отеле он «почувствовал температуру» и остался «лечиться в сауне»; вернувшись в отель, мы нашли его, только не в бане, а в баре – с двумя девчонками и без единого признака простуды.
– Юр, времени не много, но я очень на тебя рассчитываю!
– Конечно, – он усмехнулся. – Любой каприз за ваши деньги… – прозвучало утвердительно, но я почувствовал в этом какое-то сожаление. Старая шутка про старые истории.
С Юрой мы пересекались или в офисе по делу (не дай Бог!), или в неплохих ресторанах на вечеринках. С детства он был примерным парнем – за исключением одной нашей общей с ним и с Ромкой «ледовой» истории; в школе – отличником, всегда спортивным и подтянутым. После снегоходов я решил не бросать Юрку, и через полгода позвал на дайвинг на Мальте. Там нужна была подстраховка, я впервые летел на Мальту и тамошних инструкторов как бадди не воспринимал. Вообще лететь планировали с Ларисой и еще парой знакомых; те внезапно отказались, мы с Ларой и Юрой отдыхали втроем. Ну как втроем – я нырял, они купались. Юра, имевший вроде сертификат по дайвингу с прошлого отпуска, «не смог себя заставить» пойти со мной к исторической статуе Христа под водой на сорока метрах. А ведь на Мальту только ради этого и поехали, зрелище трехметрового подводного Иисуса с воздетыми вверх руками уникально по своей красоте! Юра сказал, дескать, ему неприятно нырять к подводным объектам и вообще деньги он успел потратить на бронь в новый крутой фитнес-клуб. Я был не в обиде, но большой, именно настоящей дружбы у нас не сложилось. Однако в деловом плане Юра меня не подводил, не подвел и в тот самый, сложный момент с СИЗО.
Мы прощались, собираясь выходить из кафе, и у стойки, возле входа, вдруг столкнулись с моими «мушкетерами». Здоровяк Володя, в свои тридцать шесть с сединой на висках, – владелец сети автосервисов; спокойный Саша, мой одногодка – в мамином свитере и всегда с женой, менеджер банка; «старшина» – чернявый невысокий Вадик, работающий вахтовым методом ради возможности почаще ходить в походы. Твою не скажу, я ж забыл, что сегодня пятница!
– Наро-о-од! Это ж наш пропащий д’Артаньян! – взревел Володя, он же Портос. Остальные принялись жать мне руки и наперебой поздравлять с выходом на волю. Хотелось бы верить, что поздравления были искренними.
Мы вернулись в зал кафе, а оттуда – во внутренний дворик. Рассказ про СИЗО не занял много времени: я не хотел грузить ребят своими эмоциями и проблемами, которые уже были решены. Пятница – день нашего традиционного турнира по настольному теннису, но сегодня у меня не было сил как следует отыграться за упущенные недели. Стол стоит во дворе «Лучших друзей». Именно его наличие вместе с домашней обстановкой и фотографиями друзей привлекают сюда всех «своих». На фотках здесь – значительная часть местных любителей активного отдыха, и все ведут сюда друзей, как к себе домой…
Пока я общался с ребятами, Юра исчез. Он, конечно, в компанию так и не влился, но мог бы пообщаться хотя бы для приличия. Увидев, что я озираюсь, Володя сказал, что «Юрцу надо было бежать». Похоже, мой адвокат пообщался избирательно – только с самым «статусным». Ну что его ругать: мне помог, Джазу поможет – а так-то с ним не детей крестить.
Поиграв с ребятами несколько сетов и не блеснув умениями из-за усталости (и из-за «перерыва» на СИЗО, конечно), немного расстроенный, я отправился домой. Надо купить Ларе букет в честь встречи – вчера было не до этого, а сегодня «душа просила». Выйдя из кафе с ярко светящейся, когда-то сделанной мною на заводе вывеской «ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ», на такси я доехал до цветочного рынка на улице Луначарского. Уже перед входом одного из павильонов заметил девушку в забавном ярком сарафане с широкой юбкой, как моя мама носила в семидесятых. Ждет кого-то у цветочного? Нет, у нее в руках оказался лист бумаги с напечатанной крупным шрифтом надписью: «На реабилитацию инвалидов. «Руки помощи»».
По инерции прошел мимо, зашел в магазин. Бестолково и непрофессионально, подумал я. Кто же просит милостыню в таких местах, где и народа-то немного, просила бы у торгового центра, что ли.
Я часто помогаю людям, но по делу; просто так на улице непонятно кому не подаю. Правда, в моей душе был праздник, захотелось сделать что-то необычное.