— Это правда, — наконец сказал Снейп, — Но мне все равно не следовало тебя хватать. Разве ты обычно не придерживаешься мнения, что твой размер не дает мне права брать тебя на руки и ставить туда, куда мне заблагорассудится?

— Ага, — стало трудно говорить из-за скопившихся в носу соплей. Теперь они стекали Гарри в рот, соленые и скользкие. — Но вы никогда меня не слушаете. Хм, я думаю, мне нужно найти салфетку.

Снейп усмехнулся.

— Просто высморкайся в руку и смой. Бог свидетель, мы уже плаваем в телесных жидкостях.

Гарри собирался пожаловаться, насколько это отвратительно, но тут увидел водянистую кровавую дорожку, которая неуклонно текла по спине Снейпа. На глаза навернулись свежие слезы.

— Простите, — выдохнул он, — Мне правда жаль.

— Я же сказал тебе, что не о чем сожалеть. Ты слушал?

Гарри смиренно кивнул. После того, что он только что сделал, он никогда больше не будет спорить со Снейпом, никогда.

Они держались за стену, спотыкаясь, чтобы выйти, ноги соскальзывали и цеплялись за плитку. Снейп вытер Гарри насухо полотенцем, затем провел им по собственной коже. Гарри снова надел очки, так что пятно свежей крови на ткани было четким и резким, сжимая его сердце, как металлические тиски.

Они вышли на крыльцо, где Снейп упал в кресло-качалку. Он сделал вид, что не упал, а только вполне контролируемо сел, но Гарри не обмануть.

— Приведи Лини, — приказал он, стараясь изо всех сил не хрипеть сквозь слова.

Гарри побежал через лужайку к потемневшему озеру. Трава холодила его босые ноги. В воздухе висел холодок, но он ударялся о его разгоряченную кожу, а затем уносился прочь, как волна, разбивающаяся о берег.

Мальчик увидел их силуэты, мелькавшие туда и обратно в сверкающем свете низкой луны. Он помахал рукой, неожиданно ему стало неловко: все вокруг называли Лини только по имени, и он мысленно делал то же самое, но кричать это казалось неуважением. К счастью, она его заметила.

Она подтянулась на площадке, откинула мокрые волосы с лица и совершенно бесстрастно посмотрела на страдания Гарри.

— Профессору Снейпу нужна ваша помощь, — сказал Гарри.

Она кивнула и пошла с ним.

Мотыльки порхали вокруг фонарного столба, установленного на ступенях крыльца. Пока Лини очищала и закрывала рану на его голове, Гарри встал как можно ближе к Снейпу, едва не касаясь его.

— Принеси ему стакан воды, — сказала Лини. Она могла легко вызвать воду с помощью магии, а это означало, что она избавилась от него, чтобы поговорить со Снейпом без помех. Гарри не возражал. Меньше всего ему хотелось снова услышать факты о том, что он сделал, или увидеть лицо Лини, когда она об этом узнает.

Он выплеснул немного воды на запястье и пол, благодаря чему понял, что все еще дрожит.

Когда он вернулся, Снейп и Лини молчали. Снейп неуклюже отхлебнул воду, откинув назад только стакан, но не шею. Румянец стыда вспыхнул на затылке Гарри, затем на щеках, лбу и кончике головы. Он не смотрел на Лини.

— Я собираюсь пойти еще немного поплавать, — услышал он ее голос.

— Не думаю, что кто-то из нас сейчас захочет плавать, — ответил Снейп, — Мы могли бы немного посидеть на площадке и посмотреть. Ты бы хотел этого?

Гарри не знал, чего он хотел, кроме как стереть всю эту ночь и, возможно, заставить этих двоих забыть о его существовании. Но Снейп звучал так, как будто он хотел этого, и у Гарри не было никакого права, чтобы отказать ему сейчас, не так ли?

— Хорошо, — пробормотал он. Мальчик не мог этого видеть, но чувствовал, что они переглядываются над его головой. Его бы это разозлило, если бы он мог сообразить, как снова испытывать эмоции.

Он уже собирался пойти за Снейпом вниз по ступенькам крыльца, когда на его пути встала Лини.

— Ты не против остаться с ним наедине?— спросила она. Сначала Гарри не понял, кого она имела в виду.

— О, хм, да. Конечно.

Какое-то время она настороженно смотрела на него. Затем кивнула и позволила ему пройти.

Они сели на лестничную площадку. Ноги Гарри едва не касались поверхности озера, вода приятно охлаждала его лодыжки. Небо сияло тем светом Инари, который, казалось, никогда не угаснет, но все равно ощущал, будто ступил ногами в пустоту, в чистую тьму, в ущелье, заполненное тенями.

Лини задержалась над ними, ее лицо было скрыто серым цветом. Она думала.

— Толкни меня в воду, — сказала она вдруг.

— Толкнуть… толкнуть вас?

— Да. Как ты толкнул его, — она махнула рукой на Снейпа, — С помощью естественной магии. Сделай это со мной, но осторожно. Специально.

Гарри уже качал головой. Он никогда не хотел делать это снова.

— У тебя был плохой опыт, — невозмутимо сказала Лини, — Тебе нужно перезаписать его.

Гарри посмотрел на Снейпа в поисках помощи, но тут же понял, что не получит ее.

— Если ты переусердствуешь, — сказал Снейп, — Это не будет иметь значения. Она все равно упадёт в воду.

Они ждали. Прошла минута, потом другая. Гарри всхлипнул, но не нашел сочувствия. С каждой секундой ему становилось все хуже и хуже, но они не сдавались, а это означало, что он застрянет здесь навсегда, если не даст им то, что они хотят.

С прерывистым дыханием он положил ладони на деревянную платформу. Он согнул пальцы ног в воде, позволив мурашкам подняться по лодыжкам и бедрам до самой груди. Спокойствие охватило его всего на мгновение, а затем он представил, как Лини опрокидывается в воду, как будто она просто теряет равновесие.

Затем он услышал всплеск.

Голова Лини снова всплыла на поверхность всего в нескольких футах от площадки. Он был аккуратен.

— Хорошо, — сказала она и впервые улыбнулась ему.

Снейп принес с крыльца одеяло и накрыл им обоих. В это время Гарри обычно натягивал свой шерстяной свитер и самые теплые носки, но сейчас он был полуголым и совершенно теплым, как будто баня разожгла печь в его груди.

— Что случилось с твоим желудком?

— Что?

— Я заметил, что у тебя синяк. Сейчас он почти потускнел.

Он не мог собраться с силами, чтобы солгать. Пожав плечами, он ничего не сказал.

— Мы найдём тебе бальзам от синяков, когда вернемся внутрь.

— Он уже не болит.

— Хорошо.

Гарри легонько пнул воду, послав в ночь крошечную волну.

— Показания, — сказал Снейп. — Директор прекрасно знает, что твои родственники были плохими опекунами. Но он не хочет, чтобы это стало достоянием общественности. Это означает, что ты можешь говорить об этом со своими друзьями, но нам придется притвориться перед Министерством и Пророком. Ты понимаешь?

Гарри кивнул. Он действительно не хотел больше говорить об этом.

— Послушай, — Снейп резко вздохнул, — От тебя не требуется, чтобы тебе это нравилось или даже понималось. Но хочешь ты того или нет, но ты часть этой войны. И это война, которая велась до твоего рождения и, вероятно, будет вестись снова в какой-то момент в будущем. Надеюсь, к тому времени ты станешь взрослым и сможешь делать свой собственный выбор в отношении того, насколько ты хочешь быть вовлеченным и как реализовать это участие. Но из-за того, что случилось с тобой, когда Темный Лорд пытался и не смог убить тебя, ты не можешь полностью избежать этого. И твоя жизнь теперь будет связана с этим. Тебе нужно будет делать или говорить определенные вещи, которые ты, возможно, не захотел бы сделать или сказать в противном случае.

Он провел рукой по предплечью, где была татуировка. Гарри не думал, что он даже осознавал это.

— Значит, если будет еще одна война, — сказал Гарри, — когда-нибудь, если Воланде-Морт вернется, вы снова станете шпионом? Вы снова притворитесь, что работаете на него?

Снейп резко кивнул.

— Это обязательно? — спросил Гарри.

Снейп фыркнул.

— Да.

— Почему?

— Я… я сделал выбор в прошлом, который… предопределил мое будущее. Как и ты, я не могу этого избежать.

— Но вы взрослый, — заметил Гарри, — Я имею в виду, вы же сказали, что к тому времени, когда война вернется, я, возможно, стану взрослым и смогу сам решать, хочу ли я сражаться, или как я хочу сражаться, или что-то еще. Вы говорите, что я все равно буду частью этого, но я буду выбирать. Так почему вы не можете выбрать?