Снейп молчал. Молчание длилось в течение двух перерывов, когда они шли обратно в ванную и по очереди стояли под холодными струями душа. Единственными звуками было шлепанье их ног по полу и шипение поднимающегося пара.

— Спасибо, — наконец сказала Лини, вставая и давая понять, что закончила.

— Мы идем купаться в озере, — сказала им Кауко, поднимаясь следом. — Вы должны прийти и попробовать, когда закончите.

Гарри сделал вид, что не слышит ее.

Когда за ними закрылась дверь, Снейп встал, чтобы добавить пар. Камни были такими горячими, что вспыхивали слабым свечением. Гарри задавался вопросом, каково было бы прикоснуться к ним.

— Можешь ли ты объяснить мне, почему пошел в лес?

Гарри пожал плечами. Становилось трудно дышать, но спуститься на уровень или два вниз означало приблизиться к Снейпу.

— Ты знаешь , что тебе нельзя ходить в лес одному?

Гарри снова пожал плечами. Тогда он не думал об этом, да и сейчас его это мало заботило.

Снейп вздохнул.

— Ты невозможен. У меня нет желания ссориться с тобой, мне нужны объяснения.

— Вы солгали мне, — сказал Гарри, совершенно не желая этого.

Снейп на мгновение замолчал.

— Я солгал? — наконец повторил он, — Когда?

— Когда вы сказали… о Дурслях, — Гарри спустил ноги с койки, чтобы получше рассмотреть мужчину, — Вы сказали, что я не вернусь, и что вы поручите профессору Дамблдору найти для меня другое место, но вы солгали. Я видел, что он сказал об этом в своих показаниях. И это было два дня назад, может три. Вы должны были сказать ему, но не сказали.

— Я не лгал, — возмутился Снейп, — И если бы ты питал хоть какое-то уважение к элементарному доверию, Поттер, ты бы не обвинял меня в этом, потому что ты бы не осмелился обыскать мою комнату в мое отсутствие и никогда бы не прочитал эту газету. Я также отчетливо помню, что запрещал тебе…

— Вы сказали мне, что нельзя читать тот, что был в поезде, но вы ничего не сказали о будущих выпусках. Или мне не разрешено читать «Ежедневный пророк» до конца жизни?»

— Отличная идя, — отрезал Снейп, — Сейчас тебе определенно не хватает навыков критического мышления, чтобы понять, что не все, что приводится в статье, следует принимать как факт. Это было притворством, Поттер. Директор не может сказать Министерству, что поместил тебя к жестоким опекунам, если он надеется сохранить опеку. И ты, возможно, еще не до конца понимаешь символическую силу того, что представляешь для волшебного мира. Но поверь, это не в твоих интересах, выставлять твою травму как корм для мельницы сплетен Пророка.

— Я тебе не верю! — Гарри спотыкался, пока его ноги снова не оказались на уровне земли, а дверь не оказалась в пределах легкой досягаемости, — Ты просто снова мне лжешь, я не верю ни одному твоему слову…

— Ради всего святого, Поттер, я не лгу! Не знаю, что это за детская фантазия, но ты очнешься от нее и послушаешь, что я тебе говорю!

Он потянулся к плечу Гарри. Гарри сделал шаг назад, качая головой, словно пытаясь отогнать настойчивую муху. В его голове загудело.

— Нет, не трогайте меня, — попросил он. Он не мог больше быть здесь, он не мог этого сделать. Повернувшись, он бросился бежать, но прежде чем смог больше одного шага, что-то зацепило его за руку…

— Ты не убежишь от меня!

Пальцы Снейпа болезненно сжали локоть Гарри. Гарри не мог бежать. Даже если он станет пинаться и отбиваться, Снейп был сильнее, а Гарри оказался в ловушке.

Покалывание коснулось его пальцев, потом лодыжек. Недолго думая, он потянулся к ветру, к вкусу морошки, и представил это, толкнул , как десятки раз прежде, только теперь он толкал не себя.

Снейпа отшвырнуло назад, как марионетку, которую дергают за ниточки. Он пролетел через комнату и с тошнотворным хрустом наткнулся на стену. Дерево треснуло. Мужчина сполз на пол, так сильно закатив глаза, что видно было лишь белки. Его руки и ноги были разбросаны в стороны, как тряпки, безжизненные и неугрожающие.

Гарри упал на колени рядом с ним. Его руки тряслись, ноги не держали. Желудок трясло так сильно, что его бы снова стошнило, если бы было чем.

— Профессор? — прошептал он, как будто, если бы он говорил достаточно тихо, Снейп мог бы не услышать, и именно поэтому не ответить.

Он должен позвать на помощь. Он должен найти Лини или осмотреть голову Снейпа, чтобы проверить, не истекает ли он кровью. А если бы он увидел треснувший череп? Если бы Лини пришла и сказала … он знал, чего он боялся, он прекрасно это понимал, и все же он не мог выразить это словами. Он не мог сделать ничего, что могло бы доказать или опровергнуть его страх, потому что от этого страх может стать частью реальности.

Его кожа горела. Слезы смешались с потом, так что невозможно было понять, как сильно он плачет. Он не мог дышать.

Плечо Снейпа дернулось. Затем нога. Он сонно моргнул, лицо свело от боли, а затем он ощупал свой затылок. Его пальцы были в крови.

Он смотрел на Гарри широко раскрытыми глазами, все еще держа руку в воздухе. Гарри уставился в ответ, хотя и ненавидел это, застывший, с открытым ртом, деревянные доски впивались ему в колени.

Это не может быть правдой, думал он снова и снова: пожалуйста, пусть это не будет правдой.

Снейп схватил его за подбородок.

— Посмотри на меня, — приказал он, но Гарри уже смотрел. Кровь с его пальцев чесалась на лице Гарри. — Ох, черт возьми.

Он отстранился, вытер пальцы, как мог, о грудь, по которой теперь стекали розоватые ручейки пота, и снова схватил Гарри. Это было не по-настоящему.

— Посмотри на меня, Гарри. Все нормально. Я в порядке.

— Нет…

— Да. Я могу двигаться, я могу видеть, я могу говорить. У меня на затылке порез, но Лини сможет его залечить. Послушай меня. У меня может быть легкое сотрясение мозга. Все это означает, что мне придется расслабиться на день или два. Но это не будет сильно отличаться от обычного распорядка, по которому мы здесь живем, не так ли?

Гарри сжал кулаки. Все это было так неправильно.

— Я мог… я мог… я причинил вам боль. Они правы, я опасен, я не могу… простите меня…

Снейп тяжело поднялся, его ноги, словно раздробленные, шатались по мокрому полу.

— Вставай. Вставай, ты перегрелся. Если мы останемся здесь, один из нас обязательно потеряет сознание.

Он потащил Гарри в душевую, ступил с ним на холодную плитку и открыл кран. Вода хлынула на голову Гарри. Мальчик вспомнил, как стоял в душе в Таллинне и смеялся. Теперь даже память об этом была испорчена.

Снейп взял его под руки и отодвинул назад, пока Гарри не оказался прислоненным к стене. Плитка оставляла свежую краской на его затылке.

— Ты не сделал ничего плохого, — сказал ему Снейп. Он ловил воду руками и водил ею по лицу, затем втирал в щеки Гарри, снова и снова, пока они не онемели. — Ты понимаешь?

— Нет, я причинил вам боль…

— Молодец. Ты должен был причинить мне боль.

Гарри попытался покачать головой, но руки Снейпа мешали ему.

— Да, — настаивал Снейп, — Если взрослый схватит тебя вот так, когда ты пытаешься убежать, ты обязательно должен использовать свою магию, чтобы оттолкнуть его, понимаешь? Ты должен дать отпор.

— Я не хотел, — всхлипнул Гарри.

Теперь он мог различать слезы: они казались абсолютным теплом на фоне ледяной воды.

— Нет, ты действовал инстинктивно. И это был очень хороший инстинкт. Отличная работа.

Гарри рассмеялся, хотя совсем не был счастлив.

— Вы не можете говорить, что я молодец, когда я только что сделал вам… п-сотрясение мозга.

— Иногда нужно причинить кому-то боль, чтобы защитить себя: разве мы не договорились об этом?

Гарри наклонил голову и открыл рот, так что вода потекла прямо ему в горло. Он поперхнулся, и часть жидкости вытекла через нос, но продолжил жадно пить ее.

— Но вы не собирались причинять мне боль, — тихо сказал он, когда закончил, — Вы только хотели помешать мне уйти.

Он не смотрел на Снейпа. Какое-то время они молчали.