— Ладно, — с тяжелым вздохом кивнула я и поставила роспись на документах, которые закрепляли за мной выплату долго, таким странным способом. — Но если об этом узнают…

— Вот и прекрасно, — Вит наклонился ко мне так близко, что наше дыхание смешалось. — С этого момента ты моя собственность, не забывай об этом. А что касается узнают… Не дура и понимаешь, что мне это не выгодно. Наша сделка будет лишь, между нами. Я не собираюсь делиться этим весельем с кем-то.

— Тогда зачем это? — я подняла руку, которую оттягивал браслет.

— Без специального ключа, его магнитная защелка не откроется, — пояснил мне парень, демонстрируя небольшой стержень со стола, — его цена около полумиллиона, так что ювелиры встроили в него специальный отслеживающий датчик, я всегда буду знать где ты находишься и самое главное, в крайнем случае обвиню тебя в краже. А попытаешься снять силой, в нашу охранную фирму поступит сигнал, и я опять же обо всем узнаю. Так что будь хорошей девочкой и начинай звать меня «Господин».

Я поняла, что попала так, что понятия не имела, что вообще со всем этим делать. Ситуация складывалась таким образом, что из нее не было выхода. Я не могла рассказать Елизавете, она бы придушила меня. Не могла обратиться в полицию, между нами, уже был подписан контракт. Суд бы все равно признал меня виноватой. Но было бы шумное разбирательство с кучей прессы и адвокатами, на которых у меня не было денег. Оно обо всем этом прекрасно знал и с усмешкой наблюдал за моими душевными терзаниями, когда я пыталась договориться с собственной совестью о меньшем их зол.

Все это явно доставляло Витале непередаваемое удовольствие, которое он ловил, даже не пытаясь скрыть от меня, своего торжества. И от этого мне еще сильнее хотелось тут же врезать ему по наглой роже и поставить на место. Выплюнув в лицо оскорбления и напомнив о том, что он ничем не лучше других, уйти громко хлопнув дверью на прощание. Наконец, я решила, что по-другому выйти из положения все равно не получится, и проще было принять такие правила игры, чем пытаться как-то расплатиться с ним деньгами.

— Ладно, — серьезно посмотрела на него, — но, если в прессе появится хоть что-то, наш контракт прекращает действовать! Я не собираюсь позорится. И буду говорить всем, что ты просто чертов извращенец, с подобным фетишем!

— Вот и прекрасно, — Вит сложил руки на груди, не сводя с меня глаз. — Все же я уверен, что мы сможем доставить друг другу много удовольствия. Пока контракт горничной будет действовать!

Я практически до скрежета сжала зубы, но промолчала. Не следовало его злить, особенно теперь, когда я фактически работаю на него. Чертов идиот! Или как такие люди называются? Фетишисты? Моральные уроды? Скорее всего, Вит собирал в себе все эти качества и возводил их в степень маразма. Честное слово, чем быстрее все это закончится, тем меньше у меня будет соблазнов придушить этого напыщенного идиота. Правда уголовный срок в перспективе не радовал. Пусть я и окажу человечеству услугу, но красный диплом и муж мне все еще нужны, чтобы получить наследство отца.

Хотя в повседневной жизни по нему и нельзя было сказать, что он настоящий законченный негодяй, без капли совести и чести. Он всегда вежлив с профессорами, приветлив с одногруппниками, галантен с девушками. И вот мне, выдалась гениальная возможность — узнать, кто он на самом деле. Честно, будь у меня хоть призрачный шанс отказалась бы от подобного подарка судьбы, но, к сожалению, я была не в том положении, чтобы сопротивляться. Нужно было просто потерпеть до тех пор, пока Витале все это не надоест, и он не отпустит меня на все четыре стороны без выходного пособия.

— И что мне надо делать, как твоей горничной? — осторожно спросила я у застывшего парня.

— Какая ты нетерпеливая, — покачал он головой. — Но я даже рад, такому трудовому рвению с твоей стороны, неожиданно, если честно.

Я похолодела, когда смысл его слов дошел до меня. Я сама своими собственными губами, сморозила подобную чушь. В самом деле, стоило для начала обдумать все хорошенько, а потом уже открывать рот. Он ведь не думал, что я на самом деле буду выполнять всякие глупости или безумства? Хотя… Этот кажется, рассчитывал именно на такое поведение с моей стороны. Но я не собиралась уподобляться его прошлым девицам и прыгать зайчиком, дабы ублажить его странные прихоти.

— Пожалуй, для начала мы остановимся на уборке, домашнем задании и прочих мелочах, — он поймал меня за подбородок. — И, кстати, отец вечером позвонит твоей Лизе и скажу, что ты переедешь сюда. На время подготовки курсовой, понятное дело. Мол твои успехи в моем образовании видны с первого же раза.

— Она не поверит в эту чушь и не отпустит меня, — едва не рассмеялась я ему в лицо.

— Поверь, ему она не откажет, — хитро улыбнулся парень. — У моего отца есть своей интерес в нашем с тобой договоре.

— Что, неужели, в кровать затащишь ради моего наследства? — язвительно произнесла я. — Или погоди, ты Лизу… Она, конечно, не молода, но да, пожалуй, соглашусь, дама она в самом соку, я и не знала, что тебе нравятся постарше. Чего же раньше не сказал, я все переживала, что ты меня на место своей постельной игрушки готовишь.

Мой рот, враг мой, а еще отсутствие мозгов и инстинкта самосохранения, который должен был орать, что злить парня не стоило. В туже секунду он ухватил меня за руку и с силой дернул на себя. Я с тихим писком упала на рабочую поверхность стола, чувствуя, как папки с документами упираются мне в живот. Вит поднял мой подбородок, заставляя смотреть на себя и до боли сжал щеки, приоткрывая мой рот и проводя большим пальцем по губам. Страх свернулся в тугой клубок и осел в желудке. Это ситуация, последнее, чего бы я хотела.

— Не побрезгую, говоришь? — процедил он, сжимая пальцы еще сильнее.

— Прости! — взвизгнула я, и попыталась подняться. — Я ляпнула не подумав. Знаешь ли нервы у меня не жилищные. Сам постоянно называешь меня истеричкой.

— Знаешь, а твоя мысль довольно забавная, — выдохнул парень, отпуская меня и вставая напротив. — Я подумаю о том, чтобы включить в наш договор пункт об оказании услуг подобного рода. Даже готов расценки поднять в полтора раз от средних по Москве. Так что ты в накладе не останешься.

— Ты просто отвратителен, — процедила я.

— Господин, — гулкая пощечина, была не сколько болезненной, сколько унизительной, — начинай играть по правилам. Будешь послушной и твое наказание пройдет незаметно, а попробуешь сопротивляться, накажу. Ты теперь в моей власти. Поняла меня?

— Да, господин! — тихо прошипела я, понимая, что дальше нарываться не следует. — Доволен?

— Вполне, — так мы и стояли, сверля друг друга презрительными взглядами.

— Чай готов, — дворецкий вошел в комнату со стуком и опустил поднос на низенький столик.

— Замечательно, — проговорил Вит. — Отец уже приехал домой?

— Да, он на третьем этаже, — мужчина с интересом нас осмотрел.

— Приготовь для нее комнату, — сказал парень и кивнул в мою сторону. — С завтрашнего дня она будет живет с нами и помогать мне в учебе. В противном случае отец может и дальше пытаться вправить мне мозги на место.

— Будет сделано, что-то еще? — Константин даже слова против не сказал.

— Нет, иди, — покачал головой Виталя. — А ты можешь уже идти и поковать вещички, с завтрашнего дня, ты только моя.

Когда дворецкий вышел, Вит снова посмотрел на меня и лукаво усмехнулся. В его глазах не было такой откровенной злобы, скорее пробудившийся интерес и желание посмотреть, на сколько меня хватит. Нечто темное и жаркое было спрятано в глубинах его голубых очей. Даже слишком… Я лишь тихо вздохнула и поспешила убраться подальше от него. Так странно и непонятно начался мой персональный конец света, который грозил вот-вот перерасти в адские муки. Почему-то я была уверена, отец Виталия обязательно найдет способ уговорить Лизу, дать разрешение на мой переезды. Я даже на секунду в этом не усомнилась!