— Очень даже. Ты искусный любовник.

После захода на второй оргазм, хочу заметить успешного, мы привели себя в порядок и оделись, но остались сидеть на пляже.

Меня усадили на колени и запустили руку по внутренней стороне бедра, от чего мои глаза закатились, а тело обмякло.

— А где Вера и Леша? — удивилась я.

Мы тут провели не меньше часа, за это время они должны были уже вернуться.

— Они не вернуться, — ответил мне Миша и прикусил мочку.

— В смысле? — удивилась я.

— Леше нравится Вера, и он хотел провести с ней вечер. А мне нравишься ты, поэтому мне нужен был этот вечер наедине с тобой.

— Так все это было спланировано заранее? — улыбнулась я.

— Примерно. Ваши наряда внесли коррективы, конечно, и пришлось менять программу, потому что кататься на самокате со стояком не совсем приятно, понимаешь?

— Неужели все так запущено?

— Когда ты ехала на самокате, не слышала сзади вой? Потому что, когда ветер поднимал твое платье и позволял увидеть нижнюю часть ягодиц и божественные ноги, я не мог сдержаться.

— Нет, не слышала, — я закусила губу и виновато посмотрела на парня.

— А когда ты тут разделась, я подумал, что умер и попал в рай.

Засмеялась и притянула Мишу для поцелуя. Какое — то время мы сидели на берегу, а потом решили отправляться по домам.

Я попала домой первее Веры, поэтому успела искупаться и помыть голову. Она залетела в комнату с горящими глазами и полнейшим бардаком на голове.

— Ну как? — спокойно спросила я. — Что нутро сказало?

Со стоном подруга плюхнулась на свою кровать и ответила.

— Мое нутро было не готово к таким размерам. И да, совершенно — абсолютно — мать его — точно Леша гетеросексуален! Потому что вертеть меня на своем члене так, как это делал он, другой не сможет. Я теперь сидеть не смогу, но, черт возьми! Это выло феерично! — подруга просто пищала.

— Ты удовлетворена?

— В полной мере. Ну а ты? — Вера повернулась ко мне.

— А что я? — спросила я.

— Давай, рассказывай.

— Ну, Миша тоже гетеросексуален. И это меня не может не радовать.

— И — иху! — с диким криком Вера подорвалась на кровати, а потом немного нахмурилась и сказала, — мы же завтра на винодельню едем с ними, да?

— Да, Миша напомнил мне об этом, когда провожал. Ты чего расстроилась?

— Поняла, что это обычный курортный роман, который закончится ничем, — вздохнула Вера и почесала голову.

— Как и любой роман на побережье, — я лишь пожала плечами.

— И тебе не хочется провести с Мишей больше времени, вступить в нормальные отношения?

— Тебя розовый единорог по дороге укусил? Вер. У нас учеба через две недели начинается, и парни уезжают тоже. О каких отношениях ты говоришь? В тебе вдруг проснулась романтик?

— Фу, какая ты циничная.

— Я не циничная. А просто реалист. Не относись к этим приключениям серьезно, чтобы потом не было больно.

И я действительно не лукавила, толи Валерик пристрелил моего ванильного единорога, который сочиняет в девичьих головах сказку про долго и счастливо, толи я реально не хочу сейчас никаких отношений.

Все эти обещания в любви и верности на данный момент кажутся мне смехотворными и не более реальными, чем цветущий папоротник. Внутри меня огнем горит одно единственное желание — мне смертельно необходимо почувствовать себя живой. Живой и счастливой.

И именно это я чувствовала, засыпая.

Вся следующая неделя была как одно сплошное приключение. Негласно, мы разделились по парочкам и проводили время по отдельности. До обеда Миша и Леша снимали материал, чтобы не было простоев, а после обеда отдавались нам.

Я потеряла счет тому, сколько раз мы занимались сексом с Мишей. Самое интересное, что ни один раз это не произошло в кровати.

Ночной, безлюдный пляж, туалет в ресторане, лес возле дикого пляжа, примерочная в торговом центре.

Никогда не думала, что парень может быть настолько внимателен ко мне. Это был коктейль непередаваемых эмоций. Он делал все возможное, чтобы доставить мне удовольствие, и я не оставалась в долгу.

Я познала возможности себя и своего тела, отбросила любые неудобства и стеснения. Меня читали будто открытую книгу.

Время, проведенное с Мишей, можно назвать одним словом — “Безумство”.

Но, как не печально это признавать, в сердце и душу парень проникнуть так и не смог. Так бывает — ты знакомишься с потрясающим человеком, красивым, умным, общительным. Нет ни одной причины, чтобы не запасть на него, ведь всё так как надо, он — идеальный.

Но внутри тебя лишь пустота. Ветер и перекати — поле. Нет никакого трепета, нет переживаний о человеке, ты не засыпаешь с его именем на устах и не просыпаешься с мыслями о нем.

Вам просто хорошо вместе.

В день перед отъездом, Миша вдруг сказал мне:

— Поехали со мной.

— Куда? — удивилась я.

— Куда угодно. Ко мне домой, в Питер, в Москву, в Рим, в Эфиопию. У меня нет границ.

— Но они есть у меня, — грустно улыбнулась я.

— Забей на все. Поехали, я не хочу расставаться с тобой. Кажется, я люблю тебя.

Я взяла лицо парня в свои руки и тихо сказала:

— У тебя просто на почве нашего безумного секса помутнение рассудка.

Миша прижал мои руки и потерся о них щетиной.

— Это не помутнение, Лер. Это совершенно точно не оно. Поехали? Или заканчивай тут, возьми академ и приезжай ко мне.

— Я не могу, Миш. И давай говорить начистоту — не хочу. Впереди меня ждет последний год обучения, диплом и скучная государственная работа. Мне нет места в твоем мире, полном непрекращающегося движения, стримов, влогов, рекламы. Но самое главное даже не это.

— Я знаю, — перебил парень, оторвал мои руки от своего лица и поцеловал в ладони. — Ты ко мне ничего не чувствуешь.

— Прости… — виновато улыбнулась я.

— Не извиняйся. Эти две недели с тобой — мое лучшее время за последние несколько лет. Обещаешь писать мне? Или скидывать голые фоточки, пока я депрессирую?

Усмехнувшись, вырвала руки, стукнула его по плечу и немного подумав, притянула к себе и крепко обняла.

— Мне было невероятно легко и хорошо с тобой, — тихо сказала ему на ухо.

Миша отодвинулся ненадолго, посмотрел на меня, а затем резко поцеловал каким — то совершенно иным поцелуем, от которого веяло отчаянием и дикой тоской. Этот поцелуй был на разрыв, с щемящим чувством в груди, горечью на губах и слезами в глазах.

Ребята уехали, а нам с Верой предстояла последняя неделя на море. Каждый день я видела, как скучает моя подруга. Моя боевая и чертовски сексуальная подруга ежедневно разрывала себе сердце, постоянно просматривая их фотографии с Лешей.

— Вер, — я подошла к ее кровати и села рядом. Девушка лежала лицом в подушку и лила слезы. — Ну хватит рвать себе душу. Пошли, прогуляемся, подышим свежим воздухом.

— Не могу, — пискнула Вера. — Там каждый метр напоминает о Лешке. Как я теперь к родителям буду приезжать?

— Ты полюбила его? — я погладила подругу по волосам.

— Да.

— А ты ему говорила об этом?

— Нет, что я дура что ли? — высокомерно сказала девушка.

— Так может, стоит это обсудить? Вы общаетесь?

— Я вообще чокнусь, если общаться с ним буду. Спать не могу, есть не могу. Мне так плохо — о–о, — протянула подруга и потерла грудь. — Как будто внутри ведро с кислотой разлили.

— Позвони ему, Вер. Поговори, скажи, что скучаешь. А вдруг он тоже места себе не находит?

— Ага, или трахает другую Веру. Или Надю. Или Любу.

— Ты этого не узнаешь, пока не поговоришь с ним.

— Может ты и права. А ты — то сама как? Я сморю, не страдаешь, — Вера вытерла слезы тыльной стороной руки.

— Нормально. Я тоже скучаю, конечно, по Мише. Но это совсем друга тоска, с ностальгией, скорее всего.

В этот же вечер Вера ушла из комнаты, как она выразилась — подумать.