— Толстяк, ты можешь приступить к мансардным окнам?

— Да, конечно, — отвечает он. И переключает внимание на Томми: — Пошевеливайся, красавчик, иначе я заберу твою долю.

Толстяк Иисус — мой лучший работник, самый трудолюбивый парень из всех, кого я знаю. Томми, один из ленивых, посылает его.

— Нам нужно больше гидроизоляционного слоя кровли, — говорю я Ти. — Я оставила рулон на лужайке перед домом. Можешь принести его? — Он бросает на меня косой взгляд и медленно уходит с важным видом. И говоря «медленно», я не преуменьшаю. Если он не ускорит черепаший шаг, то к тому времени как вернется, мне понадобится ботокс.

В детстве он мог заставить меня сделать что угодно. А потом полицейский по имени Доминик Вега поймал меня за кражей «Доктора Пеппера» и упаковки пончиков, посыпанных сахарной пудрой, и все изменилось. В тот день Дом не посадил меня за решетку. Вместо этого взял под свое крыло и представил семье. По сей день его дочь Вероника — моя лучшая подруга.

И это не все, что он сделал. Дом научил меня, как ремонтировать, строить и возвращать вещам их прежнюю красоту. Как что-то брошенное, отправленное на утилизацию, можно превратить во что-то ценное. Он обучился этому ремеслу у отца-плотника. Но Дом не смог никому передать эти умения — ни сыновья, ни дочери не проявили интерес. Вероника не возьмет в руки молоток, если на нем не будет ярлыка от «Гуччи», а Сельма занята, разъезжая со своей футбольной командой.

Поэтому он обучил меня. Я сразу влюбилась в эту работу. Мне нравилось наблюдать, как я своими усилиями спасаю сломанные вещи.

— …парень по имени Райли Джеймс-младший? — Слышу, как кому-то говорит Томми. Я тут же настораживаюсь. — Не, мужик, я не знаю ни одного такого парня.

Закатываю глаза. Но теперь это больше, чем простое любопытство.

С моей наблюдательной позиции на крыше не видна лужайка перед домом, так что я спускаюсь вниз и направляюсь к фасаду. Понятия не имею, что за чертовщину задумал Томми, поэтому надо разобраться. Он немного вспыльчив и временами проявляет заботу. Излишнюю, я бы даже сказала.

Однажды он повалил на землю старого друга моего отца из-за того, что тот меня обнял, а Томми, увидевший нас издалека, не знал, кто он такой. Бедняга не понял, что сбило его с ног. Я потратила около получаса на извинения, пока мы ждали приезда скорой. Томми записал себя в мои защитники, когда ему было пятнадцать, а мне двенадцать, и с тех пор ничего не изменилось. Надеюсь, это просто кто-то с района, кто видел мою работу и кому понадобились услуги строительной фирмы H&D.

Но как только выхожу из-за угла, тут же лишаюсь всяких иллюзий. Я резко останавливаюсь, будто зарывшись «Тимберлендами» в землю. Да, это определенно не кто-то из соседей. Это ходячий автомат по выдаче наличных — парень с той странной ночи недельной давности.

Человек-банкомат поднимает солнцезащитные очки, сдвигая их на макушку, и через плечо Томми внимательно наблюдает: его острый, как скальпель, взгляд проходится по мне сверху вниз. В этот момент я застываю, не в силах пошевелиться… но обильно покрываясь потом.

Не знаю, что и подумать. Он хочет вернуть деньги? Его ждет большое разочарование. Эти деньги давно ушли на рекламу в «Фейсбук», и у меня не наблюдается лишних.

Пока я медленно приближаюсь, он слегка кивает. Это единственное подтверждение того, что мы встречались раньше. Я, как и он, занимаюсь разглядыванием. Знаю, прошла неделя и тогда было темно, но что-то в нем не так… что-то кажется странным. Он не такой собранный, как в ресторане. На его черной футболке с винтажным логотипом пятно, подозрительно похожее на рвоту. И его короткие темные волосы кажутся… взъерошенными? Растрепанными. И не в хорошем смысле. Он точно не выглядит так, будто его волосы скрупулезно укладывал знаменитый стилист, как той ночью. Конечно, сегодня суббота, но я думала, такие парни, как он, всегда носят узкие джинсы, а не грязные футболки. И следят за прической, даже если просто идут потусоваться, а не ходят так, будто у них произошел взрыв на макаронной фабрике.

— Ты знаешь его? — раздается справа.

Я совсем забыла о Томми.

— Ага, — соглашаюсь я. Это все, что он получает. Но мне не удается добиться своего, поскольку Томми продолжает пялиться. Несомненно, ждет объяснений, на которые не имеет права. — Спасибо, Томми. Дальше я сама разберусь. — Интонация довольно ясная, подтекст — проваливай.

Но как об стену горох. Он подозрительно смотрит на меня. А потом:

— Почему ты смотришь на меня, будто я порчу воздух на людях?

Замечательно. Щеки краснеют настолько, что даже глубокий загар не позволяет скрыть этого.

— Иди.

Он знает, где проходит черта, и только что ее переступил.

— Ухожу.

Пока он удаляется, я перевожу внимание на нежданного посетителя.

— Привееет… — говорю я, потому что после всего этого, больше ничего не остается.

Уэст смотрит вслед Томми, внимательно наблюдая, как тот исчезает за углом дома из красного кирпича. Раны на лице почти зажили, не считая нескольких синяков вокруг губ и глаз… Их цвет, кстати, на самом деле темно-зеленый, а не карий, как казалось раньше. На какое-то мгновение взгляд этих самых глаз падает на мой синий топ, промокший от пота и прилипший к телу, и замирает.

М-да, неловко. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с ним, выгляжу как взмыленный наемный мул. Учитывая, как долго я не парилась по поводу своей внешности, чувство, охватившее меня, ощущается странным и неприятным. Вероника будет в восторге от этой новости.

— Как ты меня нашел? — спрашиваю я, снимая бандану и засовывая ее в задний карман. Кажется неправильным вести серьезный разговор с этим мужчиной с платком на голове.

Он достает из кармана мою визитную карточку и протягивает ее.

— Райли Джеймс-младший. Владелец фирмы H&D по ремонту домов. Лицензированный подрядчик, обеспеченный страховкой, — читает он вслух. — Я собирался позвонить в Uber, но потом нашел карточку в «Бентли»… и отследил до юридического адреса организации. Думал, может, ты работаешь на него.

Его речь настолько небрежна, что я почти упускаю из виду, что он только что признался в преступлении.

— Почти уверена, что это незаконно.

— Есть способы… — Он смотрит по сторонам. Как всегда выглядя при этом незаинтересованным. — Твоя соседка сказала, где тебя найти.

Отлично. Просто потрясающе. Она выдает мое местонахождение совершенному незнакомцу. Я мысленно делаю пометку повысить арендную плату миссис Арженто.

— Так… тебя интересует домашний ремонт? — Надеюсь, он не хочет вернуть деньги, потому что получится очень неловкая ситуация.

— Нет. — Он смотрит вниз, где между его пальцев зажата визитка. У меня пунктик насчет рук, а у него они довольно симпатичные. — Тебя зовут не Имельда Маркус.

— Нет.

— Так и думал.

— Эй, Ри, — кричит Томми где-то позади. — Время идет.

Как будто Томми когда-нибудь беспокоился о пустой трате времени. Или вообще хоть о чем-нибудь, если на то пошло.

— Иди заканчивай крышу над крыльцом! — кричу я в ответ. — Сейчас приду.

Когда он не отвечает, я оглядываюсь через плечо и вижу, что он уставился на Уэста. Я привыкла к тому, что он любит помериться яйцами, но сейчас это касается бизнеса и ему нужно отойти в сторону. Томми приподнимает бровь. К счастью, до него доходит мое сообщение, и он уходит.

Теперь вернемся к парню, стоящему передо мной.

— Я Райли Джемс-младшая.

— А это кто? — Он указывает на место, где совсем недавно стоял Томми.

— Никто. Сотрудник. — Я не намерена отвечать на неуместные вопросы любопытного незнакомца. Хватит ходить вокруг да около. — Джордан, правильно? Послушай, если ты пришел забрать деньги…

— Я здесь не по этой причине.

Какое облегчение, потому что «Фейсбук» не делает возвратов.

— Тогда почему ты здесь?

Уэст кивает, его взгляд устремлен через мое плечо.

— Как ты относишься к детям?

Детям? Чего? Он опять пьян? Причем тут дети? Его вопрос настолько нелепый, что я забываю о страхе и выпаливаю первое, что приходит на ум: