Эстетика и философия проекта Леви Феликса, атмосфера веселья и сумасбродства, царящая в лагере, были особенно отмечены организаторами фестиваля Burning Man. И действительно, Феликса в буквальном смысле можно назвать «Горящим человеком». Посволски с теплотой вспоминает, как Феликса пригласили выступить вместе с Деннисом Кусиничем в IDEATE, лагере Burning Man. Феликс воспользовался возможностью проповедовать:
Леви, глотнув текилы, сделал себе «Кровавую Мэри» и в белом платье и розовом парике подошел и начал говорить. Сорок пять минут он рассказывал о важности отключения от технологий, в то время как на заднем фоне наш друг Бен Мэдден играл на синтезаторе Casio. Я не могу точно вспомнить, что говорил Леви тем утром, так как был с перепоя, но все, кто был там, утверждали, что это была одна из самых вдохновляющих речей, которые они когда-либо слышали.
В последнее время многие отмечали, что Burning Man уже не тот, что был раньше. Действительно, там нарушается большинство правил, установленных Леви для собственного эксперимента. Фестиваль, начинавшийся с разведения костра на пляже Бейкер в Сан-Франциско в 1986 году, еще до переезда в пустыню Блэк-Рок, стал аттракционом для либертарианской технической элиты, как хорошо выразила это Софи Моррис в названии своей статьи о фестивале: «Burning Man: от отвязного фрикфеста до корпоративной тусовки». В 2015 году Марк Цукерберг отличился тем, что прибыл на Burning Man на вертолете и раздавал тосты с сыром, поджаренные на гриле, в то время как прочие боссы Кремниевой долины наслаждались искусством поваров мирового класса и жили в юртах с кондиционерами. Моррис цитирует директора по бизнесу и коммуникациям фестиваля, который определенно характеризует Burning Man как «что-то вроде корпоративного пикника. Это мероприятие своего рода тигель, скороварка, место, где можно найти новые идеи или завязать знакомства».
Хотя Феликс с Посволски и были людьми старой закалки, презиравшими корпоративные юрты с кондиционерами, после смерти Леви направление развития Camp Grounded круто изменилось. Первоначально настаивая на том, что лагерь не является сетевым мероприятием, учредительная организация Digital Detox в какой-то момент стала предлагать корпоративные отступления для таких компаний, как Yelp, VMware и Airbnb. Представители Digital Detox связывались с компаниями сами, предлагая «перерыв», «детские игры» и «детский сад», частные варианты мероприятий, проводившихся в лагерях. Они предложили вид бессрочного размещения – представители могут приходить ежеквартально, ежемесячно или даже еженедельно, используя лагерь как корпоративный объект вроде спортзала или кафетерия. И хотя слово «продуктивный» нигде на веб-сайте Digital Detox не встречается, можно сделать вывод, какие преимущества получает компания:
Корпоративный отдых даст людям свободу и возможность по-настоящему расслабиться и отключиться, обеспечив им творческое вдохновение, новые перспективы и личный рост.
Мы поможем вашей команде разработать инструменты и стратегии, которые позволят сбалансировать их повседневную жизнь с помощью методов, направленных на то, чтобы постоянно держать их на связи даже в самые напряженные или тяжелые времена.
Но что вызывает особую иронию, так это использование базовых истин, с которых начинал Феликс как законченный трудоголик. Он нашел ответ – отпуск на выходные, позволяющий не только восстановить силы для будущей работы, но и полностью переосмыслить приоритеты; предположительно это и случилось с ним во время путешествия. Другими словами, цифровое безумие было отравой не потому, что делало людей менее продуктивными, но потому что уводило их от единственной жизни, которой они должны были жить. Посволски пишет об их первом открытии: «Я думаю, что универсальный ответ, найденный нами, был очень прост: просто проводить больше времени с друзьями».
Это может объяснить, почему Феликс в конце концов начал подумывать об уходе с проекта. В своем панегирике Посволски говорит, что Феликс «устал от стресса и суеты Camp Grounded и мечтал переехать на красивую ферму где-нибудь в лесу, где мог бы весь день с Брук просто слушать музыку». Он также вспоминает, как Феликс иногда говорил о покупке земли в Северной Калифорнии. Еще дальше от города, чем в старом Camp Grounded, это новое убежище позволило бы им делать все, что они хотели, в том числе и бездельничать: «Мы могли бы просто расслабиться и смотреть на деревья».
Мечта Феликса о бегстве напоминает известную с давних пор реакцию на неудавшееся начинание: уйти и найти нечто, что позволит начать все заново. В отличие от горных отшельников Восточной Азии или отцов-пустынников, забредших в пески Египта, эта мечта предполагает не только отказ от общества, но и попытку построить иное вместе с другими, хотя бы в миниатюре.
Одним из самых ранних примеров такого подхода является Сад Эпикура – школа, созданная в Греции в IV веке до нашей эры. Эпикур, сын школьного учителя, был философом, считавшим счастье и неторопливое созерцание самой высокой целью в жизни. Он также ненавидел город, называя его местом, где процветали оппортунизм, коррупция, политические махинации и военная бравада, – местом, где Деметрий Полиоркет, диктатор Афин, мог обложить многотысячным налогом сотни граждан только потому, что его любовнице понадобилось мыло. Вообще Эпикур заметил, что люди в современном обществе бегали по кругу, не подозревая о причине своего несчастья:
Всюду можно видеть мужчин, потворствующих пустым желаниям и не заинтересованных в хорошей жизни. Глупцы и дураки никогда не довольствуются тем, чем обладают, а только оплакивают то, чего не могут иметь.
Эпикур решил купить сад на сельской окраине Афин и основать там школу. Как и Феликс, он хотел создать место, которое было бы убежищем и лечебницей для людей, посетивших его, хотя в случае Эпикура посетителями были его ученики, которые жили там постоянно. Определяя счастье как атараксию (говоря просто, «отсутствие проблем»), Эпикур обнаружил, что «беда» обеспокоенного ума возникала из-за лишнего умственного багажа в виде безудержных желаний, амбиций, страха. Для избавления от них он предложил простое средство: расслабленное созерцание в кругу сообщества, отвернувшегося от большого города. «Живите незаметно», – предписывал Эпикур своим ученикам, которые предпочли занятию гражданскими делами выращивание плодов в саду себе в пищу, разговоры и размышления посреди огорода. Фактически учение Эпикура, как и его школа, на протяжении почти всей жизни философа оставалось малоизвестным в Афинах. И это было благом, так как Эпикур считал, что «полную безопасность дает только тихая и уединенная жизнь».
Это совершенно противоположно современной трактовке смысла слова «эпикурейство», что часто ассоциируется с удовольствиями и обильной едой, тогда как Эпикур учил, что человеку на самом деле нужно очень мало, чтобы быть счастливым, – прибегать к разумному ограничению своих желаний. Не случайно это напоминает идеи отвлеченности или непривязанности в восточной философии. До основания своей школы Эпикур читал Демокрита и Пиррона, про которых известно, что они оба тяготели к гимнософистам или «обнаженным мудрецам» Индии. Конечно, можно услышать отголоски буддизма в предписании Эпикура для души: «Ни беспокойство души не может быть прекращено, ни истинная радость не может быть создана ни владением величайшим богатством или честью и уважением в глазах толпы или чем-либо еще, что является причиной неограниченного желания».
Школа Эпикура стремилась освободить своих учеников не только от желаний, но и от страха, связанного с суевериями и мифами. Учение включало эмпирическую науку для быстрого снятия беспокойства по поводу мифических богов и монстров, которые, как считалось, управляют погодой или, что особенно важно, удачей в жизни. В этом смысле школа напоминала не только Camp Grounded, но и любой центр лечения от наркозависимости. В школе Эпикура ученики «лечились» от безудержных желаний, ненужного беспокойства и иррациональных верований.
