Эти часы Вадим запомнил хорошо. Ему было приятно ощущать тяжесть Олиного тела и какой-то очень интересный и волнующий запах от её волос. Тогда он понял, что влюбился. Сейчас, через столько лет, Вадим знал, что это была его первая настоящая любовь. Она же и осталась последней. Вадим иногда думал, что сложись жизнь немного иначе, Оля стала бы его женой. Но служба не дала такой возможности, а когда он вернулся с Чеченской кампании, то Оля уже встречалась с Сашей. У Вадима не было обид, потому что он раньше никогда не рассказывал брату о своих чувствах, а потом это стало уже бессмысленным.

Всё закончилось тогда хорошо. Оле наложили шину на ступню, позвонили родителям. Отец приехал за дочерью на своём «Москвиче», а братья с учительницей дождались возвращения классов с озёр на станции. А отношения Вадима и Ольги с годами превратились в добрые родственные, включающие обязательные взаимные подколы по поводу и без.

Вадима отвлёк Саша.

– Вадим, сегодня у меня был очень интересный разговор с Говориловым, ну ты знаешь… В Москве, как говорится, зашла моя инициатива, через пару дней он с коллегами будет здесь, и мы тогда с ним всё проговорим. Это круто, это значит, что я на верном пути!

– Малый, пути иногда кажутся верными. Но очень часто они приводят в глухие тупики.

– Да ты послушай для начала. Ты пойми: главное – начать движение в правильном направлении. Детали и частности будем решать в процессе!

Вадим смотрел в окно. Отметил для себя комфортную посадку, автомобили такого класса делаются всегда с максимальным комфортом для пассажиров на задних сиденьях.

– Нет, не совсем так, Саня. Дьявол, как говорится, в деталях. А эти детали, вот увидишь, будут для тебя неожиданностью. Ты же, вроде как, молодой функционер, должен знать, как можно заговорить, заболтать или, как это, заутверждать любой вопрос на уровне чиновников. Согласование, совещание, потом перенесём на месяц, потом не входим в программу. И так всегда.

– Нет, здесь другое, здесь абсолютно другое, – Саша хоть и говорил спокойно, но Вадим почувствовал, что брат начинает раздражаться.

Вадим подумал, что не надо углубляться сейчас в очередной разговор-спор с подначиванием друг друга.

Машина мягко подъехала к автоматическим воротам жилищного комплекса. Ворота поднялись, заехали на паркинг. Видно было, что всё под присмотром и контролем: комплекс, как знал Вадим, дорогой и навороченный.

Саша недавно переехал в новую квартиру, Вадим видел её только по фото, которые сбросил ему брат, и по небольшой видео-экскурсии. «Всё чинно, очень качественно, буржуазно», – подумал Вадим, пока они шли к лифтам и поднимались на этаж.

В коридорах вкусно пахло. Вадим понял, что это ароматизаторы: видимо, управляющая компания включает такие штуки в счета, – иронично мелькнула в голове мысль.

Дверь открыла Оля. Выглядела она очень уютно, и от неё словно исходили флюиды настоящего домашнего счастья.

– Вадик, привет! – Оля чмокнула его в щёку, – ты очень представительно выглядишь, особенно с этим пузиком. – Оля улыбалась, было видно, что на самом деле она действительно рада.

– Привет-привет, ну, ты же знаешь, я для тебя старался, – иронично ответил Вадим.

Прошли через большой холл, Саша провел в гостиную.

– Да, Саша, сейчас вот как строят. Проекты совсем другие, метражи закладывают по другим стандартам, не живопырки, согласись… – Вадим смотрел на стены и потолок.

– А то! Архитектурная мысль, так сказать, не стоит на месте, – Саша с удовольствием уселся на огромный диван, вытянул ноги, – уф, хоть немного в спокойствии посидеть, – он достал два смартфона, оба поставил на режим «тишины», – так лучше: всё, я дома, все рабочие вопросы с восьми утра.

В гостиную вошли два мальчика. Старший был очень похож на Сашу, второй явно имел черты Ольги. Оба поздоровались с Вадимом, старший сдержанно, по-взрослому, пожал руку. Младший более открыто радовался встрече с дядей и с ходу начал рассказывать, какие штуки может делать Бо-Бо Локка и как хорошо было бы их повторить здесь, дома. Причём немедленно, прямо сейчас.

В гостиную вошла Оля и увела мальчиков.

– Всё, на горшок и спать, – хохотнул Саша, – может вискарика или вина? Пиво есть хорошее, бельгийское… Как, пару бутылочек?

– Не, чего-то не хочется сегодня, – Вадим, устроившись в мягком кресле, разглядывал картину на стене напротив.

– Окей, а я, пожалуй, налью себе, – Саша отошёл к стене, мягко на что-то нажал, небольшая картина с пейзажем отъехала в сторону, за ней оказалась ниша с рядом элегантных бутылок.

– Я погляжу: у тебя хороший вкус, – Вадим разглядывал этикетки, – это вот островные, им двенадцать лет. Редкость. Ты что, стал висколюбом? Раньше не замечал. Или это положение обязывает? Типа, с чиновниками первого эшелона пшеничную пить под буженинку с икрой не в тренде?

– Ну.. как тебе сказать. У каждого мужчины есть интересы по жизни, ну, типа хобби… согласен? Одни любят рыбалку, другие коллекционируют модельки машин, а я вот стал последние два года вискарик коллекционировать… Пока здоровому образу жизни не мешает. Хотя виски у меня только для гостей, я предпочитаю ром. Это же такой вкус…мммм… а какой аромат!…

Саша налил янтарной жидкости в пузатый стакан. Тихо вошла Оля, одной рукой она подталкивала широкий сервировочный столик. Всё было чинно и аккуратно, как отметил Вадим: белоснежная посуда, бисквиты, фрукты, дорогие конфеты…

– Тебе зелёного или чёрного?, – Оля вопросительно посмотрела на Вадима, – мы сейчас полюбили иван-чай, он с прекрасным ароматом. Не помню, как он правильно называется… ну, не важно. Главное – оздоравливает и бодрит, как хороший кофе.

– Давай его.

– Да, Вадик, совсем не самый лучший повод для твоего приезда. Я о том, как всё получилось с Пашей, – Оля помолчала и продолжила, – я даже не поехала никуда: на прощание и домой к ним. Как-то это всё на меня так подействовало… Такой был светлый человек Паша, казалось, вот счастливая жизнь… и вот такое…

– Да, всё так неожиданно. Самое неприятное в факте смерти, конечно, это её неожиданность.

– Сама смерть не может быть ни приятной, ни неприятной. Смерть, скажем так, один из жизненных эпизодов. Она неизбежна, как смена времени года. И да, человек никогда не сможет спокойно и без эмоций принимать приход смерти, – Саша вмешался в разговор, отпив из своего стакана. Вадим почувствовал неуловимый аромат, словно от жжёной древесины.

– С Пашей ещё непонятно ничего. То есть с этим, как сказать, фактом смерти. Точнее, не фактом, а меня смущает сами события перед его кончиной, – Вадим повертел в руках ложечку и положил на салфетку.

– Что именно тебя смущает? Конечно, умереть в такой возрасте это так… так обидно и нелепо, конечно же, – Оля вопросительно посмотрела на Вадима, – тебе что-то известно, что-то плохое?

– Пока нельзя ничего сказать. Нет ясности. Просто есть моменты, эпизоды, пусть будет так, которые вызывают некоторые вопросы. Сейчас не хочу ничего рассказывать. Пока не хочу. Потом, конечно, если появятся совершенно ясные факты, именно факты, а не мои догадки, то, конечно, расскажу.

Саша встал с кресла, прошёл опять к бару. Повторил порцию. Оля, как заметил Вадим, как-то погрустнела с начала разговора. Он подумал, что надо как-то перевести тему разговора, иначе вечер явно приобретёт депрессивную тональность.

Вадим спросил Олю про её родителей. Отец Ольги, отработав полжизни в институте прикладной химии, вторую половину решил посвятить собственному делу и создал с компаньонами предприятие по разработке газоулавливающей аппаратуры – таких штук, как понял Вадим, которые очень чутко реагируют на присутствие в атмосфере посторонних веществ. Как раньше рассказывала Оля, продукция отцовской фирмы пользовалась спросом за границей, основной сбыт приходился на импорт.

– Знаешь, сейчас как-то сложно всё стало, папа говорит, что этот новый вирус начинает корректировать многие контракты. Например, канадцы просят документы о странах происхождения основных компонентов, как-то все начинают осторожничать. Есть, как папа говорит, повод для беспокойства, – Оля говорила об отце и было видно, что настроение её немного улучшилось.