Его губы. Ладони. Его всего. Так близко… Везде.

Слегка теряюсь от этого, но напор Ильи не позволяет утопать в сомнениях. Мне приходится включаться, ведь его язык настойчиво кружит вокруг моего, дразнится, требует ответа.  А у меня чуть ли не дрожь по телу от таких махинаций. Горячо, смело… вкусно. Ощущаю крепкое кофе, которое, видимо, пил Илья, но дело совсем не в этом. Если уж на то пошло, я предпочитаю более лёгкие напитки типа латте, но сейчас будоражит именно от едва уловимых ноток эспрессо. Он очень удачно сочетается с самим Ильёй.

Ощущения захлёстывают с головой, их много и все разные. Я не справляюсь с нахлынувшим на меня ураганом, меня чуть ли не швыряет, и единственный способ устоять на ногах – это цепляться за Илью. А он словно чувствует это. Теперь не просто держит в объятиях, но мягко и плавно по телу руками блуждает, обволакивая успокаивающим теплом. Чувствуя его мягкие поглаживания, я неосознанно прижимаюсь крепче. Или это он притягивает меня?..

От этого действия меня окончательно прорывает. Я не менее охотно, чем он, мну губы Ильи своими, дурею от жара, погружающего в себя, пробую разные движения языком. Это, оказывается, не только легко, но и приятно…

Я подхватываю его движения, и Илье это, судя по всему, очень даже нравится. Он целует глубоко и жадно, буквально впечатывает в себя. Не насыщается, и открыто даёт это понять. Да так явно, что отголоски подсознания уже начинают бить во мне тревогу…

И именно в этот момент мы прекращаем поцелуй. Моей заминки хватает, чтобы и Илья резко затормозил.

Всматривается в меня мутным взглядом, не сразу разжимая руки. Я, кстати, тоже его шею не сразу отпускаю, после него как раз.

Едва дышу, совсем уж медленно осознавая, что только что произошло. Но вот всё-таки до меня это доходит, пусть и пока не могу через себя пропустить.

– Не ожидал, – загадочно заявляет Илья, нарушая молчание.

Я тут же отвожу глаза. Почему-то именно от его голоса, а не от зрительного контакта, на меня обрушивается вся необратимость моего поступка.

Надо, наверное, объяснить? Идея просто развернуться и уйти отчего-то кажется гораздо более опасной, чем если попытаюсь хоть как-то сгладить.

– Я тоже, просто хотела научиться целоваться, и подумала, что ты лучший вариант для тренировок. Потому что мы вроде как знакомы уже, да и не заинтересованы друг в друге, – поспешно выпаливаю первое, что приходит в голову.

С трудом пресекаю порыв рассказать правду об игре. Ну уж нет, победа должна быть моей. После всего, через что я прошла…

Кожа мгновенно загорается жаром от воспоминания об этом поцелуе. Ещё и проницательный взгляд Ильи мешает прийти в себя. Вдруг понимаю, что, получается, призналась ему, что не целовалась раньше.

– Ты кусаешь губы, когда врёшь. Заметил это ещё на вечере у твоего брата, – невозмутимо сообщает Илья. – Но я о другом. Не ожидал, что мне так сильно захочется добавки.

Последнее он проговаривает, чуть наклонившись ко мне, более вкрадчиво и коварно. Я даже не сразу осмысливаю, о чём речь. А поняв, тут же вспыхиваю. Да он же издевается! Открыто так дразнится, смотрит с усмешкой, но в то же время и серьёзно как-то. Странная смесь.

Отступаю на шаг, пытаясь сориентироваться на диалоге. Значит, Илья не поверил про причину поцелуя… Новую придумывать не тянет.

– Я пьяная, – бурчу, то ли объясняя этим случившееся, то ли предостерегая, чтобы не лез. Типа это называется «воспользоваться беспомощным состоянием».

Почти уже прикусываю губу, но резко вспоминаю слова Ильи про этот жест во время вранья. Вот уж не замечала. Но всё равно не довожу его до конца, вместо этого смотрю с недовольством.

– Не настолько, – усмехается он, открыто забавляясь моим настроем.

В глубине души я понимаю, что такой жаркий поцелуй, который у нас вышел, явно требует объяснения. И даже не столько ему, сколько самой себе.

Но у меня нет ответа.

– Ты обещал не попадаться мне на глаза, – только и напоминаю враждебно.

Наверное, и вправду, если Илья исчезнет, я скоро забуду этот инцидент. То, как меня увлёк процесс в целом объяснимо – мне в новинку было, оказалось, что это приятно. Плюс я ещё немножко пьяна и себя  не особо контролирую…

– Ну если ты каждый раз будешь встречать меня с поцелуями, я буду вынужден пересмотреть это обещание, – серьёзно говорит Илья, а у самого в глазах блестят смешинки и что-то ещё, сбивающее с толку.

Вроде как на умиление похоже.

Злюсь. Вспоминаю, кто он вообще такой, и понимаю, что сильно ошиблась, решив, что стоит идти до конца в глупой игре с девчонками.

– Это было разовое помутнение рассудка, – отчеканиваю вроде как твёрдо, и сразу же ухожу.

Ноги слегка подкашиваются – наверное, от алкоголя.

Спиной чувствую взгляд. Вслед себе слышу многозначительный смешок.

Кажется, я всё-таки влипла.

Сказать, что я поражён, – это ещё преуменьшить. Причём даже не знаю, что выбивает больше – что Ева  ни с того ни с сего нарисовалась передо мной, пьяная и смущённая, поцеловала с выворачивающим что-то внутри отчаянием или то, насколько меня пробрал этот поцелуй. Один лишь поцелуй, который, по её словам, ещё и первым у неё был.

Офигеть просто.

Некоторое время словно в прострации смотрю ей вслед, а потом всё-таки замечаю, куда Ева идёт. К девушкам, которые её ждут, смотрят весело, восхищённо и слегка опьянённо.

Способность соображать возвращается мгновенно. Картинка складывается сама собой. Ева, конечно, врала насчёт желания потренироваться на мне, но и поцеловала явно не из-за того, что слишком рада была меня видеть. Судя по ажиотажу, который там вдалеке творится – однокурсницы её на это отбили. Развлекаются девчонки, не более.

А у меня до сих пор на губах её вкус, и руки помнят тепло мягких девичьих округлостей, которые она мне в том дурмане пощупать позволила.

Понравилась она мне ещё с первой встречи. Не сказать, что мой типаж, но зацепила. Такая непосредственная, живая, глаза блестят самыми разными эмоциями. Да и фигурка… Вроде бы не выделяется формами, тоненькая скорее, но точёная такая, что чуть ли не долбанного эстета во мне пробуждает. По крайней мере, первым было желание сфоткать её в лучах уходящего солнца. Когда-то увлекался фотографией, да и сейчас периодически снимаю что-то, но реже и не людей.

Но вторым было уже гораздо более приземлённое желание. Которое и сейчас ярко о себе напоминает, и тогда вдохновлённые порывы перебило.

Взвешиваю, насколько будет разумно что-то с этим делать. Но обращаться к рассудку сейчас – наверное, не лучшее решение. Сестрёнка моего друга, а значит, обижать её – не вариант. А придётся, потому что у девчонки внутри идеалов полно, мечты розовые о неземной любви наверняка, а тут я с банальной похотью. Притворяться не умею.

Плюс она ещё видела меня с тем придурком в переходе. Так что и эту тему никак не обогнуть, если сближаться хоть как-то начнём. Понимая всё это в прошлый раз, я отступил и не попадался ей в глаза, не прилагая особых усилий. Хотя периодически зачем-то смотрел в её расписание, вспоминал, как губы кусала и возмущённо пылала взглядом, пару раз листал профили в соцсетях. Но всё это не напрягало.

Зато теперь офигеть как напрягает, ведь понимаю, что одно на другое накладывается и венчается этим крышесносным поцелуем. Опьяняющим во всех смыслах.

Кстати, об опьянении… Не знаю, до скольки там девчонки сидеть собрались, но думаю, будет уместно проводить Еву до дома и убедиться, что в порядке она. Всё-таки вряд ли ей свойственны такие посиделки. Да и за её однокурсницами тоже заодно прослежу, чтобы без приключений.

Усмехаюсь. Вот уж не думал, что нянькой заделаюсь. Ну да ладно, сегодня всё равно свободный день. Надо кое-какие дела решить, но их и в телефоне можно. Постою тут, подожду, займусь. Если к  моменту, когда закончу, девчонки ещё не закончат свои посиделки – нагряну к ним.