Отправила короткое «Спасибо» и уснула счастливой.

Завтра начнется новая жизнь.

Миша

– Что-то ты совсем забросил наши гулянки, дружище, – похлопал по плечу Кир.

В какой-то степени он прав. С февраля наша дружба дала огромную трещину, изменила формат, а с мая вовсе стала сходить на «нет», и все после одной вечеринки, когда я понял, чего на самом деле стоит его дружба – ничего.

Никто не знает о произошедшем, но с того дня я нахожусь под плотным колпаком отца. Меня даже обещали женить на хорошей девочке, если за голову не возьмусь, но, узнав, что прерываю дружбу с Ампиловым, сменили гнев на милость и разрешили общение по принципу «привет-пока». Да мне и самому не хотелось большего.

В день всех влюбленных моя жизнь разделилась на «до» и «после». Только Кир знал, что у меня на горизонте замаячила девушка на несколько вечеров, с которой даже хотел попробовать начать отношения. Несерьезные, нет. Мой отец полюбил маму с первого взгляда, правда понял это чуть позже», и как-то сказал: «Симпатичных, приятных взгляду может быть много, но твоя – одна. Она может быть не такой эффектной, раздражать, но тебя все равно будет тянуть к ней. Да, сначала сложно понять, что это именно любовь, а когда придет осознание, бежать будет поздно…».

Почему-то я уверен, что со мной будет так же. Немного отвлекся. Что же случилось в тот злополучный вечер.

– – -

14 февраля

Домой приехал взвинченный до ручки. Высотка горела, как никогда, ярко. Но в большинстве окон свет был приглушенным, от свеч. Припарковал машину во дворе, и замер, подходя к нужному подъезду.

Сестренка стояла с каким-то парнем и целовалась. Ладно, шестнадцать лет, кровь горячая, первые чувства. Только смущают руки, которые лежат ниже положенного уровня. Да и рано ей так откровенно позволять себя касаться. Вот на ком я сейчас и спущу пар. Будут знать, пучеглазики, как раньше времени взрослеть. Вон, восемнадцать стукнет, и можете развлекаться, а пока за ручку походите, потерпите.

Подлетел к парочке, которая как раз разорвала поцелуй. Вот тут я словно на стену напоролся. Это не одноклассник!

– Руки свои убрал от нее, пока я их не переломал, – под общее возмущение выхватил малявку из его лап.

– Миш, ты чего? Это мой парень, я ведь тебе рассказывала, – начала возмущаться Маня, только меня уже было не остановить.

Задвинул ее за спину, несмотря на активное сопротивление.

– Это твой брат, что ли? Приятно познакомиться, – и руку протягивает, пока мелочь стоит возмущается. Смотрю на него с пренебрежением, он понимает, что мира не ждать.

– Маш, иди домой, – смотрю в глаза противника, и чуть повернув голову.

– Нет! Что ты творишь, вообще? Прекрати, ты меня пугаешь, – схватив за руку, начала сестренка.

– Я все сказал. Мне отца набрать? – голос был таким грозным, что ее, наконец, проняло.

Тяжело вздохнув и явно скорчив рожицу, хотела выйти из-за моей спины, чтобы попрощаться с приятелем. Только кто же ее пустит. Вон, он даже ведет себя тихо, ссыт, понимает, что сейчас серьезный разговор намечается.

– Прости, Толь, до завтра, и не обижайся на брата. Он сегодня бешеный, – вот сейчас точно было кривляние.

– Мария! – теперь она пискнула. Знает, что, если я назвал ее полным именем, стоит немедленно подчиниться.

– До встречи, сладкая.

С трудом дождался, пока захлопнется дверь, и в этот самый момент начал выброс адреналина.

– Значит так, еще раз рядом с ней увижу, узнаю, что вы продолжаете переписываться, ты у меня сядешь. Все понял? На сверстниц лезь, к мелким не смей приближаться, – детина за двадцать начал усмехаться, а у меня из-за этого кулаки чесались все сильнее. – Поверь, я дважды повторять не стану.

– Слушай, Миша, мне все равно на твои мысли и слова. Ясно? У нас с твоей сестрой отношения. Не лезь. Советчик в амурных делах не требуется. Иди домой, братик. Сами разберемся. На счет сяду, сомневаюсь. В первую очередь, ты ее опозоришь. Хочешь ей славу на весь город обеспечить? – насмехается надо мной, думает, что сможет одержать победу.

Посмотрим, как ты сейчас запоешь. Помню я тебя, и тачку твою помню. Две недели из ремонта. Не стал ничего отвечать. Обошел его и, достав из своего авто биту, принялся крушить стекла в не такой уж и старой иномарке. Класс, звук – то, что надо. В крови зародилось чувство легкого удовлетворения.

– Ты что творишь? Отойди, я гайцов сейчас вызову.

По двору раздался звук сигнализации. Трус стоит недалеко от тачки в элитном районе и все равно ставит ее на охрану. Сто раз твое корыто тут кому-то нужно. Снова бью, уже по металлу, оставляя характерные вмятины. Делаю еще несколько ударов.

– Последний раз повторяю. Появишься рядом с ней еще раз, то же самое будет с тобой. Нормальное уведомление и предупреждение? Или повторить надо для закрепления результата? – покачивая биту в руках, так и стою перед ним.

– Ты пожалеешь, слышишь меня? Я этой маленькой ш…

– Только попробуй, – бита уже замаячила перед его лицом. – Что, девок своего возраста нет, что ты за школьницами стал гоняться? Знаешь, как это называется? По статье загреметь хочешь? Ты свистни, быстро организую. Я тебя предупредил. Знакомых в органах у меня достаточно, во всех. А теперь сгинь с горизонта.

– – -

Да, дома в тот день было весело. Слезы сестры подкосили праздник всем. Пришлось сдать парня родителям, потому что они не понимали почему я против. Малая ведь не стала кричать, что я разбил машину, впрочем, я сам об этом рассказал. И это стало фатальной ошибкой. Сначала старшее поколение разобралось с дочерью, потом взялось за меня.

Всплеск агрессии и порча имущества была неприемлема, и в итоге мы ушли с отцом в кабинет, где я в красках рассказал события вечера. Сначала отец велел разорвать общение, сам хотел порвать все контакты с их семьей, но потом понял, что таких людей надо держать рядом, но на расстоянии. Вот я и держусь до сих пор, совсем немного осталось.

– Миха, так что? Сегодня оттянемся, или ты снова к баскетболистам пойдешь? И вообще, ты стал с ними проводить слишком много времени, про друга забываешь.

Из воспоминаний выдернул настойчивый пинок «друга». Глубоко я в себя ушел, однако.

– Нет, Кир, я занят сегодня. Прости, – быстро собираю вещи после тренировки в сумку и спешу на выход.

Столовая сегодня шумит, как пчелиный улей. Последний год, даже не верится. Можно остаться в аспирантуру, но не вижу в этом смысла. Первокурсницы четко бросаются в глаза. Кто-то потерянный, кто-то кокетничает со всеми подряд, прикидывая, с кем можно начать отношения. Ловлю себя на мысли, что меня не интересуют еще не повзрослевшие хоть немного девчонки. Раньше меня привлекал наивный взгляд первокурсниц, такое отчаянное желание быть крутыми. Сейчас мне их жалко. Все что могу, лишь улыбнуться, подмигнуть и пройти мимо.

Опираясь на колонну, осматриваю помещение и ищу глазами настоящих друзей, которым от меня ничего не нужно, они сами предлагают порой помощь, от которой я отказываюсь. Не нужна она, но поддержка приятна. Только рядом с Марком и Игорем понимаю, что вот так должно быть у нормальных людей. Да, эта парочка неразлучна, и они друг для друга лучшие, но в их компании вполне спокойно нашлось место третьему.

Заметив ребят с женами, помахал рукой. Они взметнули руки в ответном приветствии и поманили меня к себе. Отлично, сейчас куплю поесть и присоединюсь к счастливым семьям, в создании которых принял активное участие.

Впереди столики, поэтому приходится пятиться назад, и тут происходит то, чего никто не ожидал. Врезаюсь в руку с подносом, и все летит со звоном на пол, не забывая обрызгать белую майку милой девчонке. Не первокурсница, старше, но вижу ее впервые. С такой можно провести вечерок. И только я хочу раскланяться в извинениях и включить все свое очарование, как она начинает свою пламенную речь.