– Я автомеханик, кстати. Второй курс магистратуры. Очень приятно, – и протянув руку, намекает, что стоило бы продолжить беседу.

Смотрю на протянутую конечность и думаю, стоит ли? Чем может обернуться любезность? Хуже уже точно не будет. Не чувствую в нем угрозы и желание добиваться своего во чтобы то ни стало. Не с девушками. Не знаю откуда такая уверенность, но она есть.

– Ева, третий курс бакалавриата, – вкладываю свою ладонь в его, отчего по коже бегут мурашки предвкушения, хорошо, что на мне длинная рубашка и парень не заметил реакции, ведь так и продолжал пристально смотреть. Что еще? А, фамилию хочет узнать. Ну, что же, не будем усложнять задачу человеку, сегодня он умничка. – Стрельникова Ева.

Довольная улыбка озаряет его лицо и рукопожатие заканчивается. Даже немного разочаровываюсь. Мне было тепло и приятно прикасаться к нему. Со мной происходит явно что-то странное. Одни сюрпризы с ним.

– Не хочешь пустить по стенам золотой рисунок, тоненький такой, ненавязчивый. Это отзеркалит мебель напротив столов. Мне кажется, смотрелось бы не плохо. Не на всю стену…

– А в виде рам для картин, а в центр можно черно-белые фото с золотыми вкраплениями для поддержки баланса, – заканчиваю за него. И в люстру добавить черное стекло, чтобы и в ней было отражение, – заканчиваю за него, уже совершенно не обращая на него внимание.

Меня поглотила идея, которую он мне подкинул. Несколько штрихов, и я не узнала собственную работу. Вот вам и детали. Несколько штрихов, которые изменили общее восприятие. Теперь есть вся роскошь и помпезность барокко, и в то же время она скована минимализмом мебели, отсутствием картин, ведь они будут нарисованы на стенах. Идеально.

– Спасибо за идею, – поворачиваюсь к парню и практически сталкиваюсь с ним носами.

Оказывается, этот паршивец сел ко мне очень близко и чуть ли не положив подбородок на плечо, наблюдал за процессом. Ну, кто давал ему разрешение на столь близкое вторжение? Но как же от него вкусно пахнет. Блин, блин, блин…

– Всегда пожалуйста, – говорит практически в губы. Горячее дыхание приятно обжигает лицо. Да что же со мной происходит? Очнись, Стрельникова! Перед тобой мажор и бабник. Прекрати таять перед ним, как морожен ое на солнышке в жаркий день.

– Ой, я уже опаздываю, – звучит первый звонок, заставляющий вырваться из плена его глаз.

Быстро спрыгиваю с подоконника и бегу прочь, что-то роняю и спешно ловлю в воздухе. Фух, эскизы не рассыпались, это самое главное.

– Я благодарности свиданиями принимаю. Не забудь, в пятницу в семь, в центральном парке.

Кричит в спину, так что все слышат, а мне хочется скорее скрыться от любопытных глаз. Павлин. Ну, я тебе это еще припомню!

Пройдя мимо пары коридоров, прислоняюсь к стене и по тяжелому дыханию понимаю, что практически бежала от парня. Грудь высоко поднималась от глубоких вдохов. Надеюсь, хотя бы со стороны не смотрелась очень комично, когда «уходила», как мне казалось, весьма чинно.

Аккуратно выглянула из-за угла, погони нет, значит, можно все закончить и пойти к куратору. В этом крыле даже банкетки есть. Заняла оду и быстро доделала наброски. Очень мило выходит. Интересно, откуда у парня такой вкус? Нет, мне это не интересно. Нечего в голове ему бонусы накидывать. Срочно удалить, что уже приписала. Вспоминаем, что он наглый мажор и бабник, который пашет в команде, на работе и парах. Да, чтоб вас всех. Снова плюсы в минусы влезают и перевешивают чашу весов в его пользу.

Мужика пора заводить, нормального, чтобы всякие Соболевы голову не кружили. Только какой он, нормальный тот? Высокий, прокачанный, не люблю я хлюпиков, рядом со мной всегда были крупные мужчины, с них я считала базу. Папа, дядя, дедушки, – все коренастые мужчины, а женщины у нас маленькие почему-то. Посмотришь семейные фотографии, и слабый пол всегда словно на фоне скал, что стоят за их спинами. Вот такую же скалу и себе хочу.

Кто у нас подходит под это описание? Толик из группы программистов, что удивительно, но он такой скучный, что даже моего терпения не хватает. Пары по философии, на которые мы ходим всем потоком, мучительны, потому что он вечно сидит за моей спиной. Гришка с физико-математического? Возможно, но он настолько домашний, что жутко скучно. И все, только если… Нет, ну что за напасть такая? Опять вспомнился Соболев.

Спустя полчаса, сидела на кафедре перед куратором и еще двумя профессорами и деканом. В честь академической разницы, они всей толпой утверждают даже эскизы. И в этот раз, похоже, им не к чему придраться, поэтому, когда они ставят свои подписи в скетчбуке, я готова встать и станцевать зажигательный танец.

Последний допуск, последняя оценка, она практически в кармане. Говорю же, бьюсь до последнего и побеждаю. Надо заскочить в магазин за пирожными. Надо отметить такое событие с Инной. Попрощавшись с мужчинами, летела в общагу, как на крыльях. Сейчас отметим мини победу и сразу за работу. Хочется поскорее со всем этим закончить и жить спокойно.

– Ого, по какому поводу банкет? – заходя после пар в комнату, и смотря на творожный торт с вишней, заворковала соседка.

Видела я ее взгляд на это чудо, запомнила, и сделала пометку, чем ее можно порадовать.

– Мне одобрили эскизы. Представляешь? Считай, что последняя оценка уже получена, и все. Прощай давление, чтобы вступить в команду, угрозы выгнать из общежития, или из этой комнаты во всяком случае. Кайф. Вот, просто супернастроение и есть повод.

– Таак, я жажду подробностей. Как ты их добила? – взяв сразу два кусочка торта, Сопнина села на маленький диванчик, предлагая присоединиться к ней.

– Ну, – и тут меня понесло.

Рассказала и слова про детали, и весьма однозначные взгляды, про Мишку и как потом мне все одобрили. Эмоции на лице подруги менялись одна за другой. Пару раз мы даже прерывались на заливистый смех, потому что я в подробностях описала скисшие мины комиссии, когда пришла с финальными вариантами.

Увидев набросок, Инка сказала, что хочет работать, и даже согласна всего лишь мыть тарелки в этой самой комнате отдыха. Правда пару пальм или еще чего-то зеленого попросила. Возможно, и предусмотрю, только надо посмотреть, есть ли цветы с серым налетом на листьях. Кажется, такие существуют. Сочная зелень испортит всю композицию, а вот припыленная очень даже.

– Как-то так, – выдохнув, закончила свою длинную речь.

– Подожди, я, конечно, все поняла, рада за тебя, но самого главного не услышала, – и смотрит на меня, как на дите неразумное. Жду, пока продолжит, всеми способами даю ей понять, что не улавливаю сути, и в итоге она выдает то, что реально заставляет меня смутиться. – Ты Мише спасибо сказала за помощь? Без его идеи ты бы не выплыла и размахивала бы сейчас помпонами, лишь бы при всем остаться, или вывозила на жилах три работы и учебы, в итоге сломавшись в какой-то момент.

Ой.

Ева

Вечер пятницы наступил слишком быстро. Два дня прошли в суете. Пока комиссия была горяченькой и в шоке, я не спала ночами, все спешно переносила в программу, дописывала текстовку и два часа назад защитилась. Так громко я еще ни разу не выдыхала.

И каждый день Инна играла роль моей совести. Не сказать, что она у меня в спячке без нее была, но дополнительное воздействие тоже оказывало свое влияние. Свинкой никогда не была, поэтому думала, как можно отблагодарить парня за помощь. Все же без его идеи вряд ли бы вообще догадалась сделать именно так.

Мозг творческого человека вообще сложная штука, а вдохновение настолько капризный гость, что творить не всегда получается к сроку. В родном городе перед сессией мы любили говорить: «Вдохновение для слабаков», и за ночь рисовали интересные интерьеры. Однако, такие работы всегда были более холодными и менее живыми. Так и сейчас, придумала бы, чем заполнить пустоту, выбила бы хотя бы тройку, но самой результат не понравился бы в итоге.

Вдохновением я обязана одному вредному капитану, значит, должна отдать должок. Он ведь мог просто посидеть рядом или пройти мимо, но нет. Внимательно посмотрел. Выдал свои замечания, в конце буквально доделывая всю работу за меня.