Ракета пряталась в шахте, закрытая бронебойным, весом в несколько тонн, колпаком, на специально огороженном металлической сеткой под напряжением, участке. Рядом, в ста метрах от шахты, «точка» – Боевой пост, – что-то напоминающее каменную просторную будку, оборудованную для жизни и боевого дежурства, и состоящую из двух помещений: наблюдательного пункта и комнаты отдыха. В наблюдательном пункте – стол с монитором, где был расчерчен весь периметр участка с металлической сеткой, на ней стояли датчики и в случае чтобы посторонние лица, а тем более враги сделают попытку проникнуть через сетку у нас на мониторе загорались красные огоньки в местах проникновения. Один военнослужащий – солдат или сержант сидел за столом за пультом с экраном всего участка и вел наблюдение в течение четырех часов, а второй отдыхал, потом они менялись. Сетка была под постоянным напряжением: 800 вольт. Было ещё две фазы: 1500 и 3000. Впрочем 800 вольт вполне достаточно, чтобы убить притронувшегося к сетке по неосторожности человека, или мелкое животное (там встречались зайцы в местном мелколесье, или из деревни забегали бродячие собаки). Контакт с сеткой, как я уже сказал, отражался у нас на экране. Загоралась красная лампочка: они были натыканы по всему периметру на карте монитора, если что не так. Но это могли быть и природные помехи, особенно во время непогоды и сильного ветра лампочки загорались частенько. Увидев такое дело дежурный щелчком тумблера выключал лампочку, и она гасла при помехе, если же не гасла значит там могло быть что-то серьезное: либо лежал убитый током Ваня в кедах, или заяц в кроссовках, либо ДРГ (диверсионно- разведывательная группа) делает попытку проникнуть на закрытую территорию. В таком случае дежурный поднимался по железной лесенке в овально-образную башню из пуленепробиваемой стали; там находился крупнокалиберный пулемет на вращающейся на 360 градусов установке, с триплексом – системой ночного видения. Из щели торчало устрашающих размеров дуло пулемета, и смотрел что случилось в этот прибор, если ночью, а если днем, то в прорезь щели.

Один раз – в апреле дело было – я уже прослужил пять месяцев, как раз за неделю как меня забрали в Штаб, к нам забрела пьяная дама, чуть не попала под напряжение, на её счастье оно было отключено на полчаса, однако лампочка, когда загорелась – сержант дежурил, – он перещёлкнул два раза тумблер чтобы выключить. Лампочка продолжала гореть. Залез в башню, смотрит какая-то баба привалилась к сетке, дуреха, если б сетка была включена от неё давно бы остались одни дымящиеся валенки, в нашем блокпосту бы уже запахло.

Сержант- украинец Петя (не помню его фамилию) уже дед, увидал в перископ, мне говорит: «Киров, спишь?»

А я в это время и в самом деле отдыхал, наевшись консервов – типа перловой каши со свининой, нам выдавали на смену паёк.

– Там баба пьяная, чего делать будем? Иди, или отгони её, скажи, что здесь находиться посторонним людям нельзя, или давай её выебем! Тогда приведи сюда.

Я сразу вскочил – сон как рукой сняло – когда он так сказал конкретно.

Я ответил:

– Товарищ сержант, если я её приведу, когда будем ебать, кто будет за ракетой смотреть, вдруг появится ДРГ, перекусят сетку плоскогубцами, подкрадутся к шахте, пока мы эту прошмандовку по очереди «жарим», бросят взрывчатку в шахту с ракетой, нас тогда сразу расстреляют, почти как врагов народа!

– Да кто тут появится, – возразил сержант, – если только пьяный тракторист, заблудившийся с угара. А сетку мы включим на 3000 вольт – яйца обуглятся у тех кто захочет сюда проникнуть!

Я подумал, и в самом деле так, кому нах нужны эти саратовские степи, и что на их пространстве происходит, хотя верняк америкосы секут со спутников, где у русских «эСэС- 20» – сатанинская барышня, и больше сотни её сестёр под землей кукуют, но все же, чтобы совесть была чиста, говорю ему:

– Тогда вы мне прикажите товарищ сержант, а то получается, если вдруг чего прапор или майор спросит, кто бабу привёл, меня не предупредили, я бы ещё сала привёз с водкой, я могу и в дисбат загреметь!

– Тогда, – сказал сержант, – рядовой К-ов, я вам приказываю привести эту женщину!

– Есть! – ответил я по военному, – привести эту женщину!

Я спустился по металлической лестнице прямо в тоннель, – на точку мы входили через него под землей, он в аккурат там был прорыт метров пятнадцать, на поверхность вела металлическая лесенка, – вылез наружу из люка типа канализационного в десяти метрах от ворот: и в самом деле у сетки бабёнка!

– Вы чего тут делаете, мадам, – стараясь говорить строгим голосом, обращаюсь к ней, – здесь закрытый секретный объект, государственной, можно если так выразиться, важности!.. А сам секу – задница у неё под короткой кожаной юбкой так соблазнительно круглится!

Эту нетрезвую даму, звали её Людмила, тридцати четырех лет, она заблудилась, начала мне объяснять заплетающимся языком, когда я спросил, чёрные чулки и туфли грязью заляпаны, и юбка короткая почти как бы такие юбки в советское время называли блядскими, отвечает мне эта дама.

– Я сама родом из Тулы, солдатик! (Них..! «солдатик» у меня в штанах!) Приехала к тётке на праздник, у них какой-то в ближайшей деревне, выпили, тетка ей жениха местного – тракториста я любила, трактористу я дала, целый месяц пизду мыла и соляркой писала, – привела сватать. Жених выпил литр самогонки, – тетка нагнала пять литров к такому случаю, – и упал, и в запих никакая невеста не нужна, хоть из города Тулы со знаменитыми пряниками и самоварами, и даже ТТ можно купить на чёрном рынке, завалить какого- нибудь гада, – она обломалась, пошла покурить, и сама не помнит, как здесь оказалась.

– Ну, тогда мадмуазель прошу вас в гости – скрасите своим присутствием одинокую суровую жизнь солдат! А мы вас чаем напоим!

Мы тоже не звери – обыкновенные советские солдаты, когда я её привёл на точку, сначала даму напоили чаем, потом накормили тушёнкой… Потом начали «жарить» по очереди: один «жарит», другой за пультом сидит; сетку мы включили на всякий случай, а то вдруг и в самом деле по закону подлости ДРГ нападут? Через три часа, дамочка от такого неожиданного женского счастья окончательно протрезвела: в общей сложности мы ей «кинули восемь палок»! Пять сержант и три я. (У сержанта воздержание в армии больше на год. Тем более ему по статусу положено больше кидать.)

– Ой мальчики, – счастливая дэ сразу расцвела, хорошо то тут как у вас! Я в деревню схожу, если вы не против, вам поесть хорошей еды принесу и выпить!

Мы, конечно, были не против.

Она ушла, её выпустили, опять сетку отключили, а когда Люда была в гостях, Петя сетку включил на особый крайний режим 3000 вольт как и сказал, сетка под таким напряжением загудела, что даже в бункере было слышно: сразу в ближайшем перелеске всё смолкло. А когда я пошёл провожать нашу гостью, – сержант снова отключил сетку, – у неё уже лежало несколько обугленных туловищ: два похожих на человеческие, и три на тулова животных, причём один был очень крупного размера напоминал носорога… Почему я подумал что это именно он? по торчащему рогу, как ни странно оставшемуся белым, когда вся массивная туша обгорела. Пока Людмила ходила мы с сержантом оттащили от сетки обгоревшие девайсы.

Уже вечер наступал, думали не придет… Вот и хуй-то! Через два часа пришла с сумкой продуктов и двумя литрами самогонки, как нас быстро нашла… Эх и жизнь у нас началась на дежурстве! Трое суток шпарили её по очереди! Вот это, бля, никогда не забуду суперджетское было дежурство! Я за эти трое суток – не соврать – кончил… вот считайте по четыре часа отдыхали- трахали, иногда и во время дежурства кто сидел за пультом прямо на столе её трахал, – я кончил двадцать пять раз по восемь палок в сутки кидал, я тогда ещё не был знаком с Дао Любви, а то бы я эту даму затрахал до умопомрачения её женского мозга, сержант ещё больше меня кидал, хули, на то он и сержант, считай наебся за всю службу: я только начал служить. Ну, ещё в конце службы обломилось – нехилый кусочек сладкого пирога с клубникой в мармеладе – побалдеть с симпатичной женщиной по взрослому я хотел сказать.