И я, черт возьми, не пожалел. Конечно, мне приходилось встречать технику и помощнее, но и “Импала” ничуть не разочаровала: в просторном салоне я без труда вытягивался во весь рост, а двигатель в почти три сотни лошадиных сил позволял вытворять на дороге любые непотребства. Впрочем, через сам Майами пришлось пробираться без особой спешки, и настоящую волю машине я дал уже только на шоссе, ведущем на север.

“Импала” будто только этого и ждала: задорно рявкнула восьмицилиндровым мотором и понеслась вперед, словно выпущенная из лука черная стрела. Так быстро, что мы, кажется, смогли удрать не только от проблем, но и от тяжелых мыслей. Даже Хельга чуть повеселела: выдохнула, потянулась, разминая плечи, отодвинула пассажирское кресло до самого заднего ряда, откинула спинку и сначала развалилась, как на пляже, а потом и вовсе бессовестнейшим образом закинула ноги на торпеду.

— Приятно снова видеть тебя в добром расположении духа, фрайин, — проговорил я, изо всех сил заставляя себя смотреть на дорогу.

— Расположение духа все еще оставляет желать лучшего. — Хельга швырнула на заднее сиденье соломенную шляпу и принялась распускать волосы. — Но знаешь, Горчаков, теперь я хотя бы знаю, что нужно сделать.

— Оу… — усмехнулся я. — И что же?

— Найти тех, кто втянул мою страну в эту чертову войну. И убить… медленно. — Хельга плотоядно оскалилась. — Готова поспорить, ты собираешься сделать то же самое.

— Представь себе. — Я пожал плечами. — Правда, страна у меня своя.

— Зато враги — те же самые.

Вполне возможно. Если уж герр канцлер смог запудрить мозги знати и офицерам Рейха, ему вряд ли было так уж сложно проделать то же самое с целой нацией — попутно избавившись от всех инакомыслящих. Но его дружки наверняка скрывались где-то неподалеку — и не в Карибском море, а здесь, на материке. Втайне от американских властей…

По крайней мере — большей их части.

— Но для начала я собираюсь как следует выспаться и сутки просидеть в ванной, — продолжила Хельга. — Ведь ты мне это устроишь, Горчаков?

— Я подумаю, — рассмеялся я. — Может, мы и правда заслужили выходной… или даже два.

— Именно. — Хельга протянула руку и щелкнула кнопкой на панели. — Как насчет музыки?

— Почему нет… — Я вслушался в бодрые аккорды из динамиков и чуть прибавил звук. — Кажется, Элвис. Пожалуй, на хайвее стоит послушать кого-нибудь из местных… Или ты предпочитаешь немецкую музыку?

— Ага. Исключительно военные марши… Was wallen trinken… — пропела Хельга — и тут же рассмеялась. — Проклятье, Горчаков — кто я по-твоему? Старая дева из Мюнхена?

— Значит, Элвис, — кивнул я.

— И прибавь, наконец, газу. Какого дьявола мы плетемся, как сонные мухи?

Я скосился на приборы и вздохнул. Стрелка спидометра прилипла к отметке в восемьдесят американских миль. Действительно, не так уж много для летящей по хайвею “Импалы”… но и не так уж и мало. Особенно для того, кто собирается просидеть за баранкой всю ночь — и не собирается заправлять прожорливую игрушку через каждые пару-тройку часов.

Впрочем, какая разница?

— Как скажешь, фрайин. — Я чуть придавил газ. — Только не забывай, что это все-таки не “Фоккер”.

— Доверяю тебе целиком и полностью. — Хельга протянула руку и весьма двусмысленно погладила меня по плечу. — Кстати, если уж мы так мило болтаем — может, все-таки расскажешь, куда мы вообще едем?

Мы?.. Могла бы для начала хотя бы сказать спасибо, что я не сдал ее генерал-губернатору. Или еще на “Титании” — тогда, пожалуй, даже не пришлось бы делить на двоих каюту.

— И не подумаю, — улыбнулся я. — Брошу тебя в первом же попавшемся мотеле… С ванной и свежим постельным бельем.

— Прямо во время медового месяца? — Хельга и не подумала рассердиться. — Хотя, если там будет широченная двуспальная кровать и бутылка холодного шампанского — я вряд ли побегу тебя догонять… Во всяком случае — не сразу.

Я не ответил и разговор как-то прекратился сам собой. Хельга откинулась на спинку кресла и устроилась отдыхать в такой позе, что водители грузовиков, которые мы обгоняли, высовывались из кабин чуть ли не по пояс. Сигналили, махали руками, кричали вслед что-то — а один и вовсе чуть не улетел с дороги, когда вредная красотка отправила ему воздушный поцелуй.

— Прекрати, — проворчал я. — Это не старушка-Европа, и вряд ли кто-то арестует тебя за аморальное поведение, но я не собираюсь драться с дальнобойщиками на каждой заправке.

— Что такое, милый? — Хельга невинно захлопала ресницами. — Боишься, что кто-то нибудь из горячих местных парней захочет увести твою супругу?

— Боюсь? Скорее отчаянно на это надеюсь. — Я не остался в долгу. — Но судьба вряд ли расщедрится на такой подарок.

— Это верно, Горчаков, — проворковала Хельга. — Я — твой худший ночной кошмар.

— Может быть. — Я пожал плечами и снова скосился в зеркало заднего вида. — Хотя сейчас меня куда больше волнует кое-что другое…

Хайвей тянулся на север вдоль побережья и, если верить указателям, через тысячу с небольшим миль должен был привести нас прямиком в Вашингтон. Грузовики и бензовозы катились по нему чуть ли не сотнями, но и легковых машин тоже хватало. Кто-то убирался на второстепенные дороги, кто-то наоборот — неожиданно выныривал с развязок и какое-то время тащился впереди, не давая разогнаться. Наверняка были и те, кто ехал с нами от самого Майами. Совпадением могло быть что угодно.

Кроме одного.

Приземистый серый седан с явно спортивным мотором так часто мелькал в зеркалах, что я уже почти успел к нему привыкнуть. И наверняка не обратил бы внимания, не вздумай он держаться следом, даже когда мы с Хельгой дали волю мотору “Импалы” и полетели сотню с лишним миль в час. Водителю наверняка было не так уж просто успевать за всеми моими маневрами — но он все равно не отставал… и не приближался. Порой ненадолго прятался за каким-нибудь грузовиком, и тут же снова выныривал обратно, сохраняя все ту же дистанцию в двести-триста метров.

Как приклеенный.

Хельга спала часа полтора или два — но тут же открыла глаза, стоило мне съехать с асфальта, и под колесами “Импалы” захрустел песок.

— Мы приехали?..

— Определенно, фрайин. — Я вытянул руку и постучал по приборной панели. — Бензин на дне. До заправки точно не дотянем.

Я все-таки смог ускользнуть от того чертова седана, выжав из огромного мотора все неполные три сотни лошадей. Но кушал этот табун так, что залитый по горловину на выезде из Майами бак закочился куда раньше, чем… в общем, закончился. “Импала” чихала и дергалась так, что я не стал рисковать ехать дальше в темноту — и остановился в полусотне метров от какого-то заведения, не слишком-то похожего на заправочную станцию, магазин или хотя бы мотель.

— Ты хотя бы знаешь, где мы? — поинтересовалась Хельга.

— Где-то в штате Флорида. — Я пожал плечами. — Или уже в Джорджии. С дорожными указателями здесь не очень.

— Блеск… И куда нас занесло на этот раз? — Хельга чуть прищурилась, вглядываясь в мерцающие в темноте неоновые вывески. — У этой дыры вообще есть названия.

— Понятия не имею. — Я взялся за ручку и открыл дверь. — Сейчас поглядим.

Автомобилей вокруг, можно сказать, не было — если не считать древнего ржавого фургона, который стоял здесь так долго, что успел не только лишиться колес, но еще и врасти в землю по самые двери. А вот мотоциклов я насчитал около дюжины — и это только со стороны дороги. Еще примерно столько же наверняка припарковали под здоровенным навесом за углом. Самых разных: от поджарых малышей, чуть ли не велосипедов с моторчиками — до гигантов весом в три сотни килограмм, с кожаными сумками по бокам и сиденьями размером чуть ли не с кресло в дедовском кабинете. Сонные машины выстроились по линии бок к боку и поблескивали в темноте краской и хромом, отражая свет вывесок.

Какие-то символы, выведенный неоновым контуром бильярдный шар, пиковый туз — но ничего хоть мало-мальски похожего на название. Впрочем, я и так догадался, что заведение, к которому нас привела черт знает какая дорога где-то между Орландо и Джексонвиллем, оказалось байкерским баром. Его то ли давно облюбовали, то ли изначально строили для себя местные мотоциклисты. А значит, здесь вполне можно было раздобыть не только выпивку, но и бензин… хоть сколько-то.