От первого лица.
Исхакова Фания Хасановна:
«… Я благодарна Камилю: при своей занятости он не забывает о семье, приходит домой с улыбкой, а плохое настроение оставляет за порогом. Ко мне иначе как «матурым»67 не обращается…»68.
Не одно десятилетие Исхаковы прожили – и счастливо живут – вместе, самим этим фактом утверждая, что в их случае брак, это не просто гражданский институт, а самая настоящая любовь. Та, которая не стареет. При этом в сутолоке человеческого быта, в котором утонуло счастье не одной влюбленной пары, им постоянно удавалось удивлять друг друга чем-то таким, что с каждым разом все больше и больше согревало их общее чувство. Камиль мог подарить Фание на ее юбилей романтический ужин в Париже, а Фания спеть ему красивый романс, в качестве такого же романтического подарка. При этом, чтобы спеть профессионально, как было на 60-летии Камиля, она брала уроки у оперной (!) певицы. С этим парижским ужином многих из нас Камиль подставил. Ведь об этом узнали наши жены. Попробуй теперь объясни, что пока не их черед лететь в Европу.
Говоря о женщине, нельзя обойти молчанием такую неотъемлемую часть ее личного «космоса», как мода, стиль, вкус. Очень точно это сформулировал Армани69:
– Элегантность женщины – это ее ум.
А Александр Васильев70 развил тему еще дальше:
– Только умная способна быть элегантной, а дурочки будут горничными71.
Обе эти мудрости про Фанию. Как все молодые девчонки, они с сестрами бегали на танцы. При этом Фания покупала ситец, и сама шила себе наряды. Когда появилась возможность одеваться у тех, кого я процитировал, она всегда выглядела о’кей: и на дружеской вечеринке, и на приеме в Московском Кремле, и на самом чопорном дипломатическом рауте. Везде, где приходилось бывать. Когда-то мне довелось написать им в свадебной песне: «ведь домашний очаг сохраняет твоя королева…». По-моему, Исхаковы до сих пор живут по этому принципу и поют это также вдохновенно, как в наши молодые годы. И даже передарили песню детям. А вообще-то Фания Хасановна была и остается вполне самостоятельной фигурой, несмотря на внешнюю оболочку покорной татарской жены. Сказалась мощная комсомольская закваска. Я лично знаю случаи, когда Фания выходила «на линию огня», называемую политикой, и становилась рядом с мужем. Ее вклад в работу Камиля – помимо кухни, дома и детей – еще требует своей оценки. Камиль всегда рвался вперед. И у него была такая возможность, поскольку Фания обеспечивала самый надежный тыл. Даже когда Исхакову выпала неожиданная карта отправиться в далекий Хабаровск, она, не раздумывая, поехала за ним, в отличие от иных многозначительных дам. Правду люди говорят: «За успешным мужчиной стоит Великая Женщина».
На одном из приемов в Кремле к ним подошел В. В. Путин, и Фания вдруг произнесла:
– Спасибо Вам за Дальний Восток.
– Там очень красиво, правда? – сказал Президент.
Владимир Владимирович пошел дальше, потом остановился, обернулся, и добавил, будто бы лично для нее:
– Ваш муж здόрово работает.
Отношения Исхакова с детьми – Терезой, Альбиной и Кариной – абсолютно необъятная тема, всю ее здесь мы не осилим. Только уточню: назвав в числе детей Карину, я не ошибся, ибо душа их отношений живет в хорошем татарском слове «этиемка» – папочка. Так зовут Камиля и дочери, и внучка. Последняя, правда, еще с младенчества приноровилась добавлять: «Ты мой король!»
В советские времена на мероприятиях устраивалась торговля книгами. Возможность купить книгу была знаком избранности, до «Мерседесов» еще не дошло – при Исхакове вся знать вообще ездила на «Волгах». Камиль уносил по две большие упаковки. И никто не знал, что он нес не «Королеву Марго», а детскую литературу. Росла Тереза, и он очень хотел, чтобы девочка читала хорошие книжки. Он и уроки проверял, находя этому время. Тереза, которая училась писать, ставила запятую после каждого слова.
– Это, этиемка, я так отдыхаю!
Потом повзрослевшая Тереза стала помогать Камилю в его городских заботах. Помогать по-своему: собирая беспризорную шпану, она кормила их бесплатными обедами. Благотворительность, стремление непременно помочь страждущему стало ее вторым «я». Уже в зрелые годы Тереза взяла к себе на воспитание детей, брошенных своими родителями, и даже открыла частный детский сад и частную школу. Она же первой прилетела в Хабаровск – заботиться о папе, который в чужом городе один. Даже свою дочь назвала со значением. Ведь имя Карина состоит из имен двух главных мужчин ее жизни – Камиль и Ринат, до срока ушедший муж Терезы.
А потом наступили 90-е годы, и наш очередной переезд. В Америку. Меня назначили собственным корреспондентом газеты «Россия» в США.
Фания и Альбина позвонили под самое Рождество:
– Здрасьте, мы в Нью-Йорке, приехали Америку посмотреть.
Для нас это было грандиозное событие, мы уже третий год сидели безвылазно в США, и ужасно тосковали по дому и друзьям.
– Срочно приезжайте! – кричали мы в трубку, и не верили, что такое возможно, очень уж далекий был путь. – Автобус «Грейхаунд», 42-я улица, это пять минут от Таймс-сквер, в Ди Си72 мы вас встретим.
Но девчонки приехали. Они были единственными белокожими пассажирами, которые вышли из автобуса. В компании молчаливых афроамериканцев, с нескрываемым вниманием разглядывавших их (не надо забывать, что, вопреки официальной пропаганде, «цветная проблема» в Америке существует), Фания и Альбина, обе без языка – как Камиль под Гамбургом, – долгие четыре часа ехали вдоль всего северо-восточного побережья.
Мы прекрасно провели каникулы, ребята увидели весь Вашингтон, Дина и Альбина были на празднике в посольстве, пользуясь своей журналистской аккредитацией, я сводил их в Белый Дом на елку г-жи Клинтон.
Но в первый вечер, когда мы, уложив девочек спать, сели на кухне – пропустить за встречу рюмку-другую, – я увидел нечто такое, от чего стиснулось сердце. Сидя в длинной ночной рубашке на кровати, Альбина читала, сосредоточенно и очень правдиво, молитву. Малышка просила Аллаха, чтобы он защитил ее папу. За несколько месяцев до этого Камиль заболел. Именно тогда Фания научила детей молиться за отца. Причем маленькая Альбина, еще не улавливая теологические тонкости, просила напрямую: она искренне верила, что где-то есть такой добрый человек – Аллах, который может помочь ее папе не заболеть снова.
Так что, помимо примера, который ежедневно подавал детям сам Камиль, культ отца кропотливо воспитывала Фания. Умными и осторожными действиями – главное, не навредить – она направляла ход мыслей девочек в нужное русло.
Уже не помню, какая была дата, но семья готовилась к очередному дню рождения Камиля, и все были заняты. Домашние, а их в семье Исхаковых немало, были в сборе. Отсутствовала лишь Альбина. Она училась в Эдинбурге и не смогла приехать, будучи связанной плотным графиком университетских занятий.
Пятилетняя Каринка, которой очень хотелось, чтобы на нее обратили, наконец, внимание, забралась на стол, покрытый белой накрахмаленной скатертью, но еще без посуды, и устроила дефиле. Томно гуляя по столу, внучка Камиля «по-взрослому» виляла тем, что должно было называться бедрами.
– Апр-р-радисменты! – сделав финальный книксен, потребовала маленькая разбойница и игриво посмотрела на зрителей.
Это был успех!
В большой бревенчатый дом, построенный Камилем на берегу Волги в Боровом Матюшине, под Казанью, съезжались приглашенные гости. Настроение у всех было приподнятым. И даже помятая Каринкой скатерть, которую быстро заменили, не могла его испортить. Исхаковы любили праздники, и умели их устраивать. и для себя. и для друзей.
