Совещание окончилось. Харченко, поднявшись, кивнул Гущину давая понять, что есть дело. Тот понимающе кивнул в ответ и, дождавшись пока выходящая из кабинета толпа рассосется, подошел к начальнику Первого Отдела.

— Ну что, Семен Николаевич? Можно вас поздравить?

— Вас тоже, как я понимаю? Такую сеть размотать.

— Да… Работаем. Вы по этому поводу хотели поговорить?

— По этому… — Харченко передал ему картонную папку, — Наши заклятые друзья обеспокоены той дырой, что вы сделали в их системе наблюдения, поэтому будут латать. Тут агентурные данные на лиц, которые направлены сюда с этой целью. Ваша зона ответственности, вам и карты в руки.

— Спасибо… — открыв папку, Гущин бегло просмотрел личные дела, — Какие люди!

— Ну, как всегда — выбирают «лучших».

— Точнее и не скажешь. Ладненько — встретим как родных. Это все?

— Нет. Насчет Коваля… Он передал шифр «Хрусталь».

— Ого…

— Да. Поэтому возьмите под наблюдение всех, с кем у него есть связь — родню, коллег, одноклассников, девочку ту из Долгоморска… Полная изоляция. Чем меньше контактов наружу, тем «Баюну» будет легче работать.

— Сделаем. Будет тяжело, но сделаем.

— А когда легко было? Ладно — побегу я. У нас там тоже своих шуток — месяц смеяться.

Пожав Гущину руку на прощанье, Харченко зашагал в сторону лифтов.

Трофейный катерок урча мотором греб на максимально доступных ему семи узлах. Михай, расплывшись от удовольствия, ворочал штурвалом, напевая какую-то песню. Багир ковырялся в машинном, затейливо матеря не в меру меткого Федора который, стреляя длинными очередями, умудрился засадить в цель больше половины пуль, дырки от которых ему приходилось заделывать. Маммала и Точилка, взятые в качестве проводников, убирались в жилых помещениях. Прежние хозяева оставили там жуткий срач, но что для одного мусор, для другого — сокровище, поэтому Механики широким жестом разрешили островитянам, в обмен на приборку, забрать себе все, что те найдут в этом хламовнике. Правда катер уже обыскали сверху до низу как Багир с Михаем, так и Федор с Чумой, Боцман и даже Сыч, но об этом Маммалу с Точилкой предупредить забыли.

Так что, когда Точилка, высунувшись, хитро поинтересовался, точно ли они могут оставить себе все, что найдут, Михай немного растерялся. Багир, однако, успокаивающе кивнул и, ударив себя в грудь, заявил, что их слово — железо, поэтому раз сказали, что все их, то так оно и есть.

— Ви, пане, точно уверенный? Бо, судя по обличчю, вони там щось дуже ценне нарили.

— Вах — увэрэн! Сэйчас сам увыдыш!

— Добре, коли так. Було б дуже обидно зброю або гроши зевнути.

— С карманами! — раздалось снизу — И с воротником!!!

Точилка снова вылез, дабы похвастаться добычей. Михай похлопал глазами, потом облегченно выдохнул. В носовом кубрике, под койками, валялся забитый туда ногами ком грязной, слежавшейся до состояния камня и воняющей крысами одежды, рыться в котором они побрезговали. А вот Маммала с Точилкой не побрезговали и, теперь, примеряли обновки. Точилка натянул на себя парусиновый китель от тропической формы, с удивлением обнаружив на нем такую штуку как карманы и отложной воротник. По островным меркам, где основной одеждой была длинные рубахи простейшего кроя и саронги, это была немереная роскошь даже несмотря на пятна и дыры. Маммала, в первый раз в жизни примеривший брюки, был рад не меньше. И такого добра под койками было немеряно, так что они искренне считали, что Механики, по глупости, упустили целую гору сокровищ.

— Дивно виглядаете пан. Вам йде. Тильки ви б ие вистирали бы трохи, а то смердить так що очи риже, — показав ему большой палец, Михай отклонился в сторону брезгливо сморщившись, — Вид тией скели куди дали правити?

— Да мы уже на месте, дженаб! Это не скала! Это он и есть!

— От курва — ти хочеш сказати, що вин тут стильки стирчить, що на ньому вже лес вирос?

— Ну да, дженаб. Говорят еще с войны…

— Мати моя — чаривница… И шо нам тут шукати?

— Пайдэм — пасмотрым, раз прышлы… — рассудил, пожав плечами Багир.

Вылетевший на скалы сухогруз, с первого взгляда, казался безнадежным и бесполезным. Из кормовых трюмов уже проросли деревья, на надстройках тоже буйно колосилась какая-то растительность, а все остальное густо заплели вьюн и лианы. Однако, забравшись на палубу и оглядевшись, Механики поняли, что, возможно, не зря проделали свой путь. Дело в том, что сухогруз был построен на тех же верфях, что и «Марибэль», но относился к более ранней серии недорогих транспортных судов с деревянными корпусами. Поэтому, несмотря на меньшую на пятнадцать метров длину и более скромное водоизмещение, они имели между собой много общего, например грузоподъемность кранов, так что можно было ожидать, что и используемые лебедки тоже будут одинаковые.

На борту уже похозяйничали мародеры. Они выдрали все провода до которых смогли добраться, смотали все тросы, открутили все плафоны, сняли все стекла, кое где — двери, а так же повыкручивали болты и гайки, но выборочно. Изучив оставшееся, Михай выдвинул предположение, что у тех, кто разбирал судно, были ключи под метрический крепеж, в то время как при постройке использовался дюймовый. Поэтому и осилили далеко не все.

Кроме того, крупные узлы и агрегаты им так же оказались не по зубам. Например, они скрутили электродвигатель с одной из лебедок, но уволочь не смогли и так и бросили валяться рядом вместе с остатками самодельной волокуши, для сооружения которой они разобрали часть палубного настила. Еще большая дыра была проделана в районе кормы. То ли кому-то понадобились готовые доски, то ли плот делали, чтобы увезти за раз побольше.

Машинное отделение, ожидаемо, оказалось полузатоплено, что не помешало раздербанить топливный генератор и поснимать с двигателя и вспомогательных механизмов все, что можно. Амяза интересовал генератор и Багир, рискуя навернуться, спустился вниз по полуобвалившимся сходням и осмотрел его. Долгое пребывание во влажном климате и мародеры на пользу генератору не пошли, однако, внутрь, несмотря на все старания, те забраться не сумели, так что какая-то надежда еще оставалась.

Так же можно было восстановить лебедки — громадные и обильно смазанные шестерни редукторов пострадали не сильно, массивные станины такими темпами гнили бы еще лет пятьсот, да и двигатели с залитым лаком нутром, после замены подшипников, чистки и балансировки можно было попробовать запустить.

Амяз, сосредоточенно наблюдавший как ползущий на автоподаче резец снимает стружку, дождался, когда тот дойдет до конца, промерил толщину, выключил станок и только потом обернулся на Капитана, который, дожидаясь пока Амяз закончит операцию, с интересом оглядывался по сторонам. В трюмах было сыро, так что механики решили поднять станки в громадное грузовое помещение под жилой палубой и, заодно, произвести ревизию находок. Набор был весьма странным. Токарных, например, было аж четыре штуки, причем самый большой пришлось поднимать по частям. Фрезерных было тоже несколько видов, причем механики объяснили, что некоторые, это вообще не фрезерные, а расточные, хотя, для неспециалиста, выглядят похоже. Еще был дикого вида «строгальный станок». Капитан, чей опыт в металлообработке ограничивался уроками труда в школе, увидев его только озадаченно хмыкнул. В его понимании «строгание» являлось прерогативой столярного дела так что то, что обстругать можно и кусок стали, стало для него небольшим открытием.

Механики же, в свою очередь, долго гадали для чего такой набор станков необходим, выдвигая самые разные версии, пока Кара не залезла в документацию и не выяснила, что это все предназначалось для оборудования аменских флотских мастерских. Поскольку от базирования флота в Островах Амен, как и остальные, отказались, все это, видимо, так и осталось на складах, откуда было благополучно украдено. Как можно украсть что-то, что не каждый кран подымет тоже было вопросом, но, вспомнив историю появления на борту холодильника, остальные решили, что «сложно — не значит невозможно» и, согласно покивав, вернулись к делам.