– Да! Я очень хорошо помню этот момент. Ты тогда задумал казнить на скале Тигровую Лилию и моих братьев и ждал в засаде наверху, я испугалась и, верно, издала какой-то звук, который ты услышал…
– Погоди-ка… я это помню! Ну, точно, я отвлёкся, а хитрый гадёныш приказал Сми и… кто же тогда с ним был? Кажется, я тогда убил его, уже не припоминаю… Гадёныш приказал отпустить моих пленников, имитируя мой собственный голос!
– Да, точно!!! – засмеялась Венди, – Я забыла про голос! Что ж, теперь я со стопроцентной уверенностью могу сказать, Джеймс, что некоторые твои интонации больше никто повторить не в силах.
– М-м, спасибо, моя дорогая. И что же, ты тогда, наверное, сильно испугалась страшного Капитана Крюка?
– Ты знаешь… нет…
– Нет?! Ах, чёрт, и что же я за злодей, что не смог напугать своим видом маленькую девочку? Никому об этом не рассказывай. Репутация…
– Ха-ха-ха-ха! Джеймс! – слегка подтолкнув цыкающего самому себе капитана в бок и, пообещав, что никогда никому ни слова не скажет об этом недоразумении, Венди продолжила, – Нет, конечно я боялась тебя, но ещё… Как бы это правильно объяснить… весь твой вид, пронзительный взгляд, невероятная сконцентрированность в момент опасности… я была тобой очарована.
– О… как… эм, неожиданно. Пожалуй, это, наверное, даже лучше, чем если бы ты меня испугалась…
– Сейчас мне думается, что я ещё тогда разглядела тебя, мой капитан. Просто была слишком маленькой, чтобы понять и вообще допустить такую мысль.
Глуповато подняв брови в ответ, как влюблённый мальчишка, который узнал, что давно нравится своей избраннице, Джеймс потёр висок гладкой стороной крюка и поправил шляпу.
– Этот погреб, похоже, и впрямь бесконечный, – сказала Венди, глядя далеко вперёд.
– Да, мы ещё даже половины не пересекли. Правда, нам и не надо дальше. Вот здесь можно подняться.
Уводя девушку с центрального прохода, Джеймс указал крюком на каменную арку в стене, за которой виднелись скользкие от сырости каменные ступени.
– А мы глубоко под землёй?
– Не сильно. Всего пара этажей и это подземелье, остальная конструкция была наверху.
За четыре кольцевых пролёта лестница вывела Джеймса и Венди в такой же каменный коридор, более сухой и тёплый, но очень тёмный, хоть глаз выколи. Нашарив по стене обветшалую верёвку, капитан дёрнул за неё, запуская какой-то механизм, и уже через мгновение коридор осветил целый ряд настенных факелов. Ковёр с проплешинами, некогда хваставший посетителям нижних этажей замка роскошным рубиновым ворсом, по дуге уходил от винтовой лестницы в две стороны, предлагая выбрать между одинаковыми крыльями постройки. Джеймс пригласил Венди следовать направо.
– Тут всё очень древнее, восстановлению не подлежит, мебель в помещениях давно прогнила, все ткани изъедены, кое-где сохранились ещё каменные предметы декора, но, в основном, это таинственное место не слишком приятно. Не так давно я привёл здесь в относительный порядок два маленьких зала, чтобы скрываться от Пена и предаваться своему одиночеству в особенно тоскливые моменты, но по итогу почти тут не бывал. Больше всего меня удручила библиотека, такая огромная, занимает все два этажа в левом крыле, и вся гнилая, ни одной читабельной книжицы.
– И здесь всё это время никто не живёт?
– А кому здесь жить, дорогая? Нас ведь в Нетландии не так много. Пен, у него детские секретные убежища то под землей, то на ветвях, индейцы, у них вигвамы, у фей волшебное дерево, у зверей джунгли и пещеры… ну, и мы – на корабле. А, ещё гномы, лично я их ни разу не видел, но почему-то все уверены, что они здесь тоже есть. Как думаешь, где живут гномы?
– Эм-м… Под камнями? В земле?
– Ну вот. Здесь никогда никого не бывает.
По стене с левой стороны попадались проёмы, наверное, раньше в них были двери, а сейчас остались только ржавые петли, и последний открывал проход в небольшое помещение, меньшее по размерам, чем просторная каюта Джеймса на корабле. Капитан дёрнул за другой конец ветхого каната, и факелы за спиной у Венди потухли. Вместо них зажглась витиеватая старинная люстра под потолком малого зальчика. Если бы не все те изменения, которые внёс Джеймс, каменная комната без окон выглядела бы как самая настоящая тюремная камера со ржавыми цепями на стенах, но Венди узнала стиль капитана во всех штрихах и деталях: столик и книжная полочка из красного дерева, такая же тумбочка с резными ящиками, на которой стояло мутное зеркало в кованой декоративной рамке, небольшой шкафчик, креслице на золотистых ножках с бордовой обивкой. Комната сообщалась с другой, более маленькой, где примостилась ещё одна парная тумбочка и прямо на полу валялось штук семь длинных и широких матрасов, плотно удерживаемых в стопке с помощью конструкции из металлических прутьев, напоминающей клетку без крышки.
– Можем остаться здесь, если ты устала, или вернуться на бриг. Здесь, всё-таки, не слишком уютно, – предложил Джеймс, – но теперь ты знаешь, что и у меня в Нетландии есть своё тайное убежище.
Потянувшись, Венди прогулялась вдоль первого зальчика, вошла во второй и улеглась там на стопку матрасов, собирая руки под головой. Сев рядом с девушкой, Джеймс стянул с неё сапожки, а затем подвинулся поближе и расправил её косички, поглаживая их по очереди. Венди взяла его другую руку и стала откручивать от неё смертельный крюк.
– Ты сам здесь всё обустроил?
– Да. Почему ты спрашиваешь? Я бы не назвал это обустройством, здесь ведь так примитивно, нет ничего особенного, как видишь, я даже кровать собирать не стал.
– Просто интересно… это же надо было всё сюда притащить.
– О. Ну, у меня было много времени. Ни одна живая душа, кроме тебя, не знает про это укрытие.
Щёлк! Капитанский крюк отправился на тумбочку, а с ним камзол, жилет и перевязь со шпагой и пистолетом. Венди села и обняла Джеймса за талию сзади, устраивая ухо у него на лопатке и вдыхая любимый запах чёрных кудрей.
– Я рада, что у тебя есть место, где можно от всего спрятаться. Спасибо, что показал мне.
Ласковые ручки уже выправляли нижний срез шёлка из бриджей, чтобы пробраться под него к плотным кожаным ремням и помочь капитану освободиться от их жёсткой хватки. Повинуясь, Джеймс снял блузку и послушно развернулся лицом к своей нежной леди. Венди сто раз видела, как капитан управляется с портупеей: можно расстегнуть всего один ремешок под толстым эполетом и открепить одну застёжку у плеча впереди, тогда приспособление снимется, оставляя глубокие красноватые следы на коже, которые пройдут примерно через час, но это было меньшее неудобство. Деревянный с металлом наконечник для запястья, чтобы Джеймсу было комфортно пользоваться своим крюком или другими протезами, прилегал к обрубку руки вплотную, и, каждый раз натягивая ремень на эполете сильнее, чтобы снять или надеть портупею, капитан испытывал явные болевые ощущения.
– Прости… – шепнула ему Венди и быстро потянула за ремень, вынимая язычок из дырочки и распуская его поскорей.
Одновременно скривившись и улыбнувшись, капитан пробормотал ей что-то вроде того, что для него это обычное дело, крючок на застёжке бряцнул, и девушка избавила капитана от портупеи. Чтобы успокоить следы, оставшиеся после ремней, Венди стала водить вдоль них подушечками пальцев, а Джеймс приобнял девушку за талию и спросил, может ли теперь он её раздеть.
– Денёк у тебя был так себе… если ты не хочешь, то мы можем просто лечь спать.
Вместо того, чтобы отвечать, Венди потянула его к себе за плечи и поцеловала в губы, с упоением ощущая, как её сразу защекотали капитанские усы.
– Понял… – выдохнул Джеймс.
Целуя губы, шею и ключицы, капитан стал медленно расстёгивать пуговки, раскрывая мягкое женственное тело, будто подарочный свёрток.
Я никогда к этому не привыкну, – подумал он, глядя, как Венди поддаётся ему, закрывая глаза, и прогибается, подставляя пальцам каждую следующую пуговку, как трепещет тоненькая кожа в ямочке у неё на шее и какой остренькой становится под случайными прикосновениями грудь.
